1914 год. Гибель русской гвардии - Андрей Юрьевич Петухов

эффективно преследовать неприятеля и привели к отрыву от баз снабжения на сто пятьдесят — двести километров. В результате русские части ощущали недостаток в продовольствии, в тёплых вещах и в боеприпасах. Растянутые на громадном фронте русские армии не имели крупных резервов для развития успеха и для отражения контрударов противника. В таких условиях зимний поход на Берлин выглядел военной авантюрой. Но русская Ставка предпочла риск здравому смыслу и решилась на глубокое вторжение в пределы Германии. Однако высший русский генералитет не опирался лишь на печально знаменитое «авось» — изменчивую военную удачу. За три месяца войны Германия сильно истощила свои ресурсы, воюя на два фронта. Немецкая военная пружина мощно распрямилась на Запад. Совсем немного, совсем чуть-чуть ей не хватило силы, ресурсов, удачи, чтобы разбить англо-французские войска, а затем обрушиться на Россию. На карте стояла судьба послевоенного мира. В таких условиях даже ограниченный, частный успех при вторжении в пределы провинций Познани и Силезии бил по немецкой промышленности, угрожал Кракову и тылу австрийских войск в Галиции, оттягивал немногочисленные австро-германские резервы. Он мог стать хотя и малым, но решающим грузом на гигантских весах Великой войны.

Главный удар намечался четырьмя русскими армиями[28] в обход Познани с юга. Ближайшей целью он имел безостановочное продвижение на линию Ярочин — Кемпен — Катовице — Освенцим, с последующей угрозой Берлину. Глядя с севера на юг, русская ударная группировка состояла из 2-й и 5-й армий Северо-Западного фронта, 4-й и 9-й Юго-Западного фронта. Войскам 10-й и 1-й армий в Восточной Пруссии, а также 3-й и 8-й в Галиции отводилась вспомогательная роль. Высшее командование всё ещё надеялось завершить войну если не к Рождеству, то хотя бы за три или четыре месяца. Начать общее наступление предполагалось не позднее 31 октября (13 ноября).

Глава десятая. Срыв наступления русских армий в глубь Германии

Успех русских войск в октябрьских боях на левом берегу Вислы австро-германское командование объясняло их численным превосходством. Первоначально не имея внятного плана действий, оно не сомневалось, что русская Ставка попытается использовать удачный момент для наступления в глубь Германии. Стремясь во чтобы то ни стало сорвать его, начальник штаба главнокомандующего германским Восточным фронтом генерал Э. Людендорф понимал, что необходимо нащупать наиболее уязвимое место противника и самим нанести неожиданный фланговый удар. Немцы научились читать секретные радиограммы русского командования, что позволяло им точно знать о перемещениях войск неприятеля. В воспоминаниях начальника штаба 1-го армейского корпуса полковника Ф.Ф. Новицкого приводится курьёзный случай, когда русская радиостанция получила немецкое радио «с просьбой не беспокоиться шифровать наши депеши, так как все равно немцы их расшифровывают» (Новицкий Ф.Ф. Лодзинская операция в ноябре 1914 г. (из личных записок участника) // Война и революция. 1930. № 7. С. 126).

В итоге генералы Гинденбург и Людендорф разработали смелый план срыва общего наступления русских армий. Сковав противника малыми силами с фронта, намечалось ударить мощной маневренной группой во фланг и глубоко в тыл 2-й русской армии. Охватывающим движением загнать её в мешок. Затем, при удачном стечении обстоятельств, расстроить и другие войска русского фронта. Роль «кулака» отводилась 9-й армии генерала фон Маккензена. Вектор наступления назначен в полосе между линиями жележных дорог Торн — Лович и Калиш — Лодзь — Лович. Первая цель — разгром 5-го Сибирского корпуса у Влоцлавска[29].

Ещё утром 27 октября (9 ноября) русская разведка обнаружила у государственной границы крупные силы германцев. Командующий 1-й русской армией генерал Ренненкампф видел тяжёлое положение 5-го Сибирского корпуса и предложил штабу Северо-Западного фронта переправить на левый берег Вислы части 6-го Сибирского корпуса, но получил отказ. Утром следующего дня немецкие войска занимали исходную позицию для наступления, и русская разведка вновь забила тревогу. Штаб 1-й армии окончательно убедился в необходимости усиления левобережных частей, но активных действий не предпринимал, ожидая распоряжений свыше. Отдать приказ 5-му Сибирскому корпусу отойти и уклониться от неравного боя до подхода подкреплений генерал Ренненкампф не решался, опасаясь получить выговор от штаба фронта.

Согласно плану Гинденбурга, утром 29 октября (11 ноября), закончив переброску войск, 9-я германская армия генерала фон Макензена перешла в решительное наступление. Сосредоточенная у Торна и Врешена, она стремилась ударить вдоль Вислы, в направлении на Лович и Лодзь. Штаб 5-го Сибирского корпуса доносил о наступлении на своём фронте не менее трёх пехотных и полутора кавалеристских дивизий неприятеля. Русские авангарды отошли к главным силам корпуса. Им командовал шестидесятидвухлетний генерал Сидорин{105}, окончивший в 1884 году Академию Генерального штаба, ветеран Русско-турецкой и Русско-японской кампаний. Корпус состоял из двух пехотных и сводной казачьей кавалерийской дивизии. Причём 79-я пехотная дивизия должна была принять боевое крещение с некомплектом в четыре батальона, спешивших из Новогеоргиевска. Они находились примерно в ста километрах в районе Радзиве. В 50-й дивизии недоставало полтора батальона, привлечённых на этапы. Генерал Сидорин оказался заложником обстановки. Приказ на войне свят. Распоряжения уклониться от боя комкор не имел и решил принять неравный бой, уповая на близкую помощь. В ночь на 28 октября (10 ноября) он разослал приказ об обороне позиции. Двое суток шли интенсивные работы по обустройству двух укреплённых линий — основной и дополнительной. Они выгнулись дугой за рекой Згловенчкой, повторяя её изгиб. Отсутствовал сапёрный батальон. Не хватало шанцевого инструмента. В 50-й дивизии нашлось всего по тридцать пять малых лопат на роту. До подхода немецких сил не успели полностью оборудовать укрепления. Для снабжения корпуса боевыми припасами местный парк выслали в Кутно, где располагались военные склады.

Необстрелянную 79-ю дивизию комкор расположил справа, где Висла исключала фланговый манёвр германцев. Левее встала надёжная 50-я дивизия, закалённая в боях под Варшавой. Левый фланг всей позиции прикрывали три полка сводной казачьей дивизии и два пехотных батальона. Ясно было, что кавалерийский корпус фон Рихтгофена слева врежется в русскую оборону, заходя в тыл, отсекая пути к отходу. Стараясь рассеять конницу и расстроить пехоту, он попытается прижать весь корпус к Висле и сбросить его в реку. Леонтий Леонтьевич Сидорин командовал 5-м Сибирским корпусом с февраля 1914 года. За восемь месяцев он хорошо узнал, на что способны его подчинённые. Старый генерал не зря доверил казакам самый уязвимый участок позиции. И не пожалел. Когда дело дойдёт до клинка, в сшибке с лучшей немецкой кавалерией казаки не дрогнут, не подведут своего командира… 1-й казачий Астраханский полк и один из полков 50-й дивизии назначались в корпусной резерв. Артиллерии в резерве не было. Все имеющиеся орудия располагались