Сеанс в Преисподней - Глеб Лютаев

11

Он поведал Нике историю своих похождений по снам других людей. Начиная с того дня, как впервые обнаружил способность проникать в их сновидения, и заканчивая тем, как начал на этом зарабатывать и как столкнулся с необычайно стойким сном Алисы. Умолчал лишь о том, что увидел в первом погружении в чужой сон и о том, как на последнем сеансе бот из сна девушки (который ботом вовсе не казался) увидел его, Рому, и умудрился помешать.

Ника выслушала рассказ почти не перебивая. К концу повествования, казалось, повзрослела лет на пять. Такой у неё был понимающий вид.

– Па-ап… – сказала она, выдержав паузу. – Почему ты мне об этом раньше не рассказывал?

Рома хмыкнул, подняв руки, будто собирался сдаться в плен.

– Потому что и подумать не мог, что ты унаследуешь эту способность от меня. К тому же ты была слишком мала.

– Это было давно.

– Ника, для меня ты всегда будешь мала, хоть тебе пятнадцать, хоть тридцать. Потом поймёшь.

Девочка замолчала. Рома почувствовал прилив тёплых чувств.

«Похоже, отцовская любовь к дочери может растопить самое чёрствое мужское сердце».

Минуту спустя последовал бесконечный поток вопросов, и Рома предложил прогуляться по набережной. Казалось, Ника не знала, как остановиться, и по ходу беседы фантазировала, что ещё можно натворить во сне с их способностями. Роме было весело, дочь заряжала его позитивом, но под ложечкой иногда подсасывало. Что-то его настораживало, не давало покоя, несмотря на позитивный день.

«Алиса».

Он больше не мог оставаться таким же самоуверенным пижоном. Теперь, когда столкнулся с необъяснимыми трудностями и не знал, как их преодолеть, мысли отвлекали, заставляли сомневаться, принесёт ли Нике её талант столько радости, как она ожидает. Да и спящих рядом людей каждую ночь для экспериментов не наберёшься. А уж пятнадцатилетней девочке они точно не нужны.

«Господи, какие дурацкие мысли. Вот бы вернуть время, где ей было восемь, десять или хотя бы двенадцать, когда о таких вещах не думалось».

Их беседа подходила к концу. Рома рассказал, что Катя, мать Ники, о его способностях знает, но всегда относилась к ним с недоверием (с чего бы?). Также пояснил, что если Ника не хочет портить отношения с матерью, с которой они и так были натянуты, то лучше промолчать. Рома убедил дочь ни с кем не делиться своим открытием, даже с теми, кому доверяет. С той же Алёной, например. Люди чересчур непредсказуемы, когда узнаю́т о необычных качествах близких, особенно если эти качества выходят за пределы их понятного и уютного мирка. К тому же такие знания могут помешать отношениям, если посвящённые будут чрезмерно мнительными.

– Лучше, экспериментируй с кошками, – заключил Рома, когда дочь дала обещание держать рот на замке. – У меня такой способности вроде нет, проверял пару раз. Но ты, похоже, сильнее меня в этом плане, поэтому ложись с Прадой и наблюдай, что у неё в голове происходит, когда она спит. Глядишь, сделаешь какое-нибудь научное открытие.

Попрощавшись, отец и дочь разъехались по домам. Роме хотелось отдохнуть, выспаться и подумать над тем, как ему вырвать милую Алису из страшных лап кровожадного монстра, который поселился у неё во снах.

Глава 6

1

Каскад глядел в затылок Слоту, держась от него на расстоянии видимости. Командир разведывательной группы определил порядок передвижения. Он замыкал тройку головного дозора, состоящего из двух опытных бойцов и самого Слота.

Теперь разведчики не казались Каскаду красиво экипированными клоунами. На задаче сразу считывалось, что это опытные вояки, истоптавшие за эту войну десятки, если не сотни километров по опасным маршрутам.

Начало светать. Слот торопился, чтобы до рассвета успеть увести подчинённых на отдых. Они свою работу выполнили: разведали маршрут, проверили участок серой зоны на наличие противника и стерегли его до прихода пехоты.

Пехота – это Каскад с его неполным взводом, следующим на смену разведчикам. Парни шагали вслед за командиром, растянувшись метров на двести. Если бы рассвело, колонна растянулась бы метров на пятьсот.

Каскад прислушивался, но, кроме треска сучьев под ногами, шелеста листьев и редких возгласов птиц, ничего не слышал. Ночь была тихой, похожей на довоенную. Напомнила те дни, когда Каскад, тогда ещё просто Серёжа, жил в глухой сибирской деревне и ребёнком на выходных вместе с дедом выбирался на рыбалку. Кто бы мог тогда подумать, куда занесёт его нелёгкая без малого через двадцать лет?

Слот остановился и поднял свободную руку. Каскад повторил его действия и на всякий случай обернулся. Он не был уверен, что его люди продублируют всем известный знак «Внимание».

Боец, шедший позади, не подвёл, и остальные последовали его примеру. Слот дал сигнал Каскаду, и тот подошёл к нему вплотную, ожидая указаний. Пока посадка не обжита пехотой, разведчик был тут главным.

– Каскад, – прошептал Слот, – дай знак своим, чтобы оставались на месте, не кучковались. Пусть пасут по сторонам. Ты пойдёшь с нами, я тебе всё покажу. Дальше мы уйдём, а вы начинайте оборудовать опорник. Усёк?

– Да, – тихо ответил Каскад.

Старший лейтенант вернулся к бойцу, что следовал за ним, и отдал указания. После вдвоем со Слотом они отправились к месту ночёвки разведчиков.

Каскад достал телефон и взглянул на карту, предварительно закрывая рукой экран с минимальным уровнем подсветки.

До «Трупа», который служил ориентиром, оставалось метров двести. Это расстояние преодолели быстро, несмотря на плотно растущие дубы, клёны и кустарники. За ночь до этого разведчики протоптали тропинку, и двигаться по ней было легко. Рюкзак, забитый полезным хламом, он оставил в том месте, откуда они со Слотом отделились от взвода Каскада.

Подойдя к назначенной точке, офицер понял, о чём говорил ему опытный разведчик. В этом месте кроны деревьев застилали небо так, что угасающие на рассвете звёзды даже не просвечивали сквозь них. Слева и справа лесополосу обрамляли широкие непроходимые кусты высотой в человеческий рост. При правильном подходе здесь можно основательно окопаться и организовать наблюдение, оставаясь при этом незамеченными.

– Сейчас, – бросил Слот, – своих предупрежу. А ты вон пока познакомься. – Разведчик указал рукой в сторону, и тогда старлей познакомился с «Трупом».

Под кустами лежало разложившееся иссохшее тело в камуфляже натовского образца. Каскад сначала подумал, что это тело противника, но и в наших подразделениях поголовно носили такую форму. То, что осталось от ткани, больше напоминало грязные выцветшие лохмотья, но не так уж и плохо они выглядели.

В отличие от самого «Трупа».

У