Доброволец / Как я провел лето - Александр Васильевич Архипов

«американские партнёры» в Сирии подогнали. У нас таких нет, а у них, сука, для наших автоматов почему-то есть. И патрончики «до шумовой стрельбы». Берегу. Мало осталось, – с сожалением ответил Вера, вешая автомат на шею.

Дождавшись, когда рядом с домом «заурчал» китайский генератор, а в двух окнах веранды зажёгся свет, Вера с Немцем вышли на центральную дорогу села, отряхнулись и, не прячась, пошли «на ужин». Форма у воюющих сторон была практически одна и та же, а иногда и с одного склада. Оружие тоже, поэтому смысла прятаться не было. Во дворе громко залаял привязанный к будке дворовой пёс. Немец, для того чтобы вызвать из дома хозяйку, испуганным голосом громко крикнул:

– Хозяева, собачку привяжите… Злая, зараза!

В окне показалась чья-то тень. Щёлкнул металлический запор. Потом дверь открылась и на пороге появилась пожилая женщина. Из дома потянуло домашним теплом и чем-то фантастически вкусным.

– Так вроде ж привязывала… Хлопцы, а вы хто? – дружелюбно спросила хозяйка, вытирая руки о старенький фартук.

– Как хто, мамаша? Свои, – улыбнулся ей белозубой улыбкой Немец, настойчиво придерживая старушку за руку. – А наши у вас?

– Вы до Миши? – начиная сомневаться, спросила женщина.

– До него, мать, до него, – пытался успокоить хозяйку Немец, оттесняя старушку с прохода.

– Кто там, мам? – послышался мужской голос из комнаты.

Следующим был выход Веры. Резко ударив ногой в дверь, он быстро вошёл в небольшое помещение веранды. За столом сидели трое мужчин. Один лет сорока – сорока пяти, с седеющей щетиной на щеках, в застиранной тельняшке и лоснящихся на коленях камуфляжных брюках. Второй совсем ещё пацанёнок, в новеньком камуфляже натовского образца. И третий – лет под сорок, в обычной белой футболке и мятых брюках светло-серого цвета с большими карманами на коленях. Все трое как по команде в правых руках держали ложки, а в левых – по большому куску хлеба домашней выпечки. На столе стояли два уже пустых стакана с остатками самогона на дне, а возле молодого – кружка с домашним компотом. Ужин был в самом разгаре.

– Руки за голову! Сказали же – свои! – крикнул Вера, водя автоматом с глушителем на стволе на уровне голов укропов.

– Русские… – чуть слышно сказала хозяйка хаты и, «ойкнув», начала сползать по стене.

Немец успел и, бережно придержав, посадил женщину на деревянный пол. Пацанёнок медленно вытащил изо рта кусок хлеба, аккуратно положил его на стол, громко шмыгнул носом и неожиданно промямлил:

– Ахмат – сила!

– Мы в курсе, па-а-ацан! – доброжелательно согласился Немец. – Водитель кто? Во-водила кто, я спы-рашиваю?

– Я… я води-и-тель, – заморгав полными слёз глазами, испуганно захныкал парнишка.

– Звание, номер части? – подойдя ближе, спросил Вера, тряхнув парнишку за худую шею.

– Рядовый я… двадцять другый окремый батальон морськой пихоты. Этот наш старший… сержант, – кивнув на угрюмого мужика в тельняшке, сбивчиво ответил водитель. – Ще Мыкола е, миномэтчик, к бабе своей побиг…

Выстрел автомата с американским глушителем был похож на щелчок пневматической винтовки в тире. Щёлк! И уже через микросекунды худощавого мужика в тельняшке отбросило с табурета на стену веранды, а прямо в центре его груди начало расплываться алое пятно.

– Вера, не над…

– Спокойно, Немец! – крикнул Вера, не сводя глаз с сидящих за столом. – Тётку отнеси в комнату и посмотри, где ещё два ствола. А вы встали лицом к стене, руки за голову в замок. Быстро!

Немец взял потерявшую сознание женщину под мышки, осторожно перенёс её в комнату и положил на диван у окна. Включил фонарик, осмотрелся. Два АКМа вместе с разгрузками и бронежилетами висели на приколоченной к деревянной стене вешалке. Там же висела и одежда укропов. Третий автомат лежал под обеденным столом, в ногах у только что убитого украинского морпеха.

– Он у него между ног стоял на прикладе. Понял, да? Супчик домашний хлебает, а ствол между ног держит. Матёрый, волчара! Я пока с этим ссыкуном ля-ля-ля… а тут слышу… клац! Это он большим пальцем ноги по затвору… Вот сучара! Понял, да? – тяжело дыша, объяснял Вера. – Ты кто? Лётчик? – ткнув тёплым ещё глушителем между лопаток, спросил Вера у мужика в белой футболке, поднимая с лавки лётную куртку серого цвета с кучей карманов на молниях.

– Нет! Он не лётчик, он инженер. Мишенька! – неожиданно крикнула, прижимая руки к груди, появившаяся в проёме двери пожилая женщина.

– Мама! – с надрывом в голосе отозвался мужчина. – Не лётчик я. Я из роты обеспечения. Можно сказать – кладовщик. Местный я. На сутки отпустили родных повидать. Мужики подвезли вот…

– Ну да. Попутка с миномётом в кузове, – ухмыльнулся Немец.

– Нам пора. Мамаша, с твоим сыном всё путём будет, не обидим. Ты, главное, шум не поднимай, пока мы не уедем. Поняла меня, мать? – спросил Вера, собирая по всему дому одежду и амуницию нациков.

– А когда ж он домой вернётся? – наивно спросила местная жительница, вытирая фартуком глаза.

– Так скоро уже. Вот боевые действия закончатся – и вернётся, – конкретно пообещал Вера, вытаскивая за руки на улицу труп убитого командира экипажа украинской передвижной миномётной точки.

За руль внедорожника посадили его штатного водителя. Это чтобы меньше подозрений вызывал новый экипаж пикапа. Поверх своей куртки Немец надел куртку убитого старшего сержанта ВСУ с украинским флажком и шевронами штурмового батальона морской пехоты на рукавах. Пока ехали забирать своих, поближе познакомились с шофёром. Звали мальчишку Витей, лет ему было двадцать, и родом он был из Житомирской области. Мобилизовали Витю полгода назад, не дав доучиться в сельскохозяйственном колледже города Коростень. С его слов, он очень не хотел идти на войну, но его заставили злые нацики. Из автомата стрелял только на стрельбище. Людей Витя не убивал… Что? Людей убивал миномёт, который он возил в кузове машины? Ну, это же не он мины в ствол заряжал. Разведчики Вите пообещали, что война для него закончится, если он будет делать то, что ему прикажут. Мальчишка кивнул и на всякий случай неуверенно спросил:

– А Ахмат – сила? Нам казалы, шо на том берегу чеченци…

– Сила, Витька, сила! – успокоил парня Немец, про себя подумав, что надо бы отрастить бороду, как у кавказцев, чтобы опасней казаться.

Вера зафиксировал руки «кладовщика» капроновой стяжкой и уложил его на пол пикапа между сидениями, чтобы не отсвечивал. До условленного места доехали без приключений. Немец сидел впереди, положив автомат на колени стволом к водителю. Вера, вглядываясь в темноту, приказал Виктору:

– Вот тут стоп. Моргни «дальним» три раза.

Фары со специальными насадками три раза резанули темноту ночи тонкими лучами света. Слева и