От Особой группы до легендарного Смерша. 1941—1946 - Николай Николаевич Лузан

Но они ничего определенного доложить не могли. Радист Винарова на вызовы радиоцентра не отвечал. Нарком Берия вынужден был дать указания советским резидентурам в Турции и Болгарии выяснить причины молчания группы Винарова. И пока они занимались ее поиском, Судоплатов и Эйтингон сосредоточили все свое внимание на остальных трех группах. Основная – Родионова – 6 августа, заняв места на подводной лодке Черноморского военно-морского флота, покинула Севастополь и взяла курс на Болгарию. Благополучно миновав гитлеровские заслоны, субмарина вышла в заданный район и легла на дно. На море разыгрался сильный шторм, и разведчикам в течение пяти суток пришлось ждать подходящего момента, чтобы высадиться на берег.

11 августа шторм начал стихать. Наступила ночь. Небо затянуло тучами. Командир подводной лодки воспользовался этим, и она вошла в устье реки Камчия. Высадка разведчиков проходила нервно и неорганизованно. Сильный дождь и кромешная тьма свели видимость до нуля. Волна захлестнула одну из шлюпок, и неудачникам пришлось перебираться в те, что находились поблизости. К счастью, все четырнадцать разведчиков благополучно высадились на берег. Но из-за непогоды и сильного течения им не удалось собраться вместе. Этому также помешали патрули, они рыскали по берегу, а в небо взлетали осветительные ракеты. Не мешкая, разведчики двумя группами, одна во главе с Родионовым, а другая – Сыби Димитрова, покинули место высадки и направились в район общего сбора, находившийся вблизи города Сливен. Он был выбран не случайно. В далеком 1923 году Родионов и ряд других разведчиков в этом районе поднимали народ на восстание и рассчитывали на поддержку старых связей.

На четвертые сутки группа Родионова первой благополучно добралась до основной базы и разбила лагерь. Не дожидаясь подхода группы Димитрова, он выслал разведку в город Сливен для налаживания связи с местным подпольем и затем направил в Севастополь шифрованную радиограмму. В ней Родионов сообщал:

«…Высадка прошла без помех со стороны противника. Ввиду плохой погоды часть группы из шести человек во главе с С.Б. отстала. Нахожусь в заданном районе развертывания. Жду С.Б. и остальных. Устанавливаю связь с местным подпольем».

В тот же день одновременно с этой радиограммой Родионова из Севастополя с базы разведотдела Черноморского флота по ВЧ-связи в Москву к Судоплатову поступила служебная записка, подписанная Галкиным. В частности, он докладывал:

«…Подводная лодка противником не была обнаружена, благополучно возвратилась на базу. Веду подготовку второй и третьей групп для отправки в Б».

После затянувшегося молчания группы Винарова это была первая обнадеживающая информация, свидетельствовавшая об успешном развитии операции с участием «Братушек». Она стояла на особом контроле у наркома Берии. В последние несколько дней он трижды интересовался ходом ее развития. Теперь Судоплатову было что доложить. Сложив радиограмму Родионова и служебную записку Галкина в папку, он поспешил на доклад. В приемной ему не пришлось ждать. Берия закончил разговор по телефону, начальник группы охраны Рафаэль Саркисов, доложив о приходе Судоплатова, распахнул перед ним дверь в кабинет.

Павел Анатольевич прошел через тамбур и застыл у порога. Выражение его лица говорило само за себя. Берия, стрельнув в него пронзительным взглядом, кивнул на стул за приставным столиком и заметил:

– По тебе вижу, Павел Анатольевич, наконец есть что доложить по «Братушкам»!

– Так точно, товарищ нарком! – подтвердил Судоплатов.

– Садись, как говорится, в ногах правды нет, – пригласил Берия.

Судоплатов опустился на стул, положив перед собой папку с радиограммой Родионова и запиской по ВЧ-связи Галкина, вопросительно посмотрел на наркома.

– Времени у меня мало, так что давай по существу, Павел Анатольевич! – потребовал Берия.

– Товарищ нарком, докладываю, что первый этап операции «Братушки» в целом прошел благополучно. Группа Родионова вышла в заданный район и приступила к действиям, – коротко доложил Судоплатов и положил папку с документами на стол наркома.

Берия открыл ее, поправил пенсне и, прочитав радиограмму Родионова, затем записку Галкина, коротко подвел предварительный итог операции:

– Итак, будем считать, что начало положено.

– Так точно, товарищ нарком! В ближайшее время вслед за группой Родионова в Болгарию будут направлены разведчики Боева и Янкова.

– Хорошо. Действуй! – распорядился Берия и, грозно блеснув стекляшками пенсне, спросил: – Почему так долго молчит группа Винарова? Что с ней?

– Пока нет ясности, товарищ нарком. Пока могу только доложить, что ее вывод из Ирана в Турцию прошел благополучно.

– Говоришь, благополучно? Но тогда почему Винаров молчит? Он опытный разведчик. Значит, что-то пошло не так? Но что? – задавался вопросами Берия.

– К сожалению, по соображениям конспирации без вашей санкции я не стал запрашивать нашу резидентуру в Стамбуле.

– Конспирация – она важна. Но не менее важно выяснить, что же произошло с группой Винарова. Не разобравшись, мы тем самым ставим под удар саму операцию с «Братушками».

– Товарищ нарком, у меня нет сомнений в надежности Винарова и его разведчиков. Если произошел провал, то я уверен, они будут молчать, – заверил Судоплатов.

– Павел Анатольевич, ты не первый год в разведке и должен знать, что гарантии надежности не может дать даже он, – строго заметил Берия и указательным пальцем ткнул в воздух.

– Я понял, товарищ нарком. Буду готовить дополнительный запрос на группу Винарова в стамбульскую резидентуру.

– И не только в нее. В этом вопросе мы можем рассчитывать на помощь военных разведчиков. В Турции у них хорошие позиции. На этот счет я переговорю с Голиковым. Он нам не откажет.

– Ясно, товарищ нарком.

– Раз ясно, Павел Анатольевич, то активизируй работу с «Братушками». В нынешней сложной ситуации на фронте она крайне важна. Если они поднимут восстание в Болгарии, то немцам придется воевать на два фронта.

– Понял, товарищ нарком.

– С «Братушками» разобрались. А как продвигается работа по подготовке морского десанта для высадки в Болгарию?

– Непосредственно данным вопросом занимается начальник разведотдела Черноморского флота полковник Намгаладзе.

– Дима?! – оживился Берия.

– Так точно, товарищ нарком! – подтвердил Судоплатов.

– Отлично! Он свое дело знает. Вот что, Павел Анатольевич, передай от меня лично, что я очень рассчитываю на него.

– Обязательно, товарищ нарком!

– Главная задача Димы подобрать в десант таких орлов, чтобы они задали такого жару, от которого бы в Берлине запахло жареным!

– Понял, товарищ нарком.

– И еще я тебя прошу. Нет, требую! – в голосе Берии появился металл: – Не затягивай с операцией. Сейчас на фронте не то, что день, а каждый час важен.

– Понимаю, товарищ нарком, и сделаю все, что в моих силах.

– Этого недостаточно, Павел Анатольевич! Надо сделать невозможное! Желаю успеха! – закончил встречу Берия.

Возвратившись к себе, Судоплатов тут же по ВЧ-связи связался с разведотделом Черноморского флота. Ответил Намгаладзе. Он передал ему распоряжение наркома. Одно упоминание его имени вызвало прилив энтузиазма у Намгаладзе. Он заверил, что работа по подготовке десанта к высадке в Болгарию будет завершена раньше срока, а в его состав войдут лучшие из лучших. Завершив разговор с ним, Судоплатов занялся запросом в стамбульскую резидентуру в отношении группы Винарова. Через несколько часов он уже был принят шифровальщиком в Стамбуле и лег на стол резидента. Он и его сотрудники включились в поиск пропавших разведчиков, но он так ничего и не дал. И только спустя два месяца агент Разведуправления Генштаба Красной армии в Софии выяснил причину молчания Винарова.

26 августа 1941 года в Стамбуле двоих разведчиков из его группы – это были Я. Комитов и Т. Николов – задержала полиция. Подвела их не собственная небрежность, а халатность, допущенная сотрудниками подразделения, которые занимались изготовлением документов прикрытия. При проверке паспортов Комитова и Николова полицейские обратили внимание на неточности. Под дулами автоматов разведчики, спасая товарищей, затеяли перепалку с патрулем, она переросла в драку. Чем не замедлили воспользоваться Винаров и два других разведчика. Они сумели скрыться и избежать ареста. В дальнейшем им удалось добраться до Болгарии и там уйти в глубокое подполье. Судьба Комитова и Николова сложилась трагически. 28 сентября 1941 года турецкие власти передали их болгарской стороне, они оказались в застенках, выдержав пытки, никого не выдали и героически погибли.

К сожалению, неудача ждала Судоплатова и с другими группами резидентуры «Братушки». Радость, которую он испытал после первых докладов Галкина и Родионова об успешной высадке в Болгарии и начале работы по подготовке к восстанию длилась недолго. Последующие радиограммы Родионова все меньше