Война как искусство. Беседы с мастером: как применить стратегии в реальной жизни - Сунь-цзы

В.Б.: Я имею в виду, что если я могу так сделать, так можно посмотреть на ситуацию или нет?

А.С.: Конечно, конечно. Я более того тебе скажу, что у меня с несколькими людьми была такая вот ситуация. Я его приглашал, допустим, с моим шифу пообщаться, а человек занимался у меня и говорил, что ему все это боевое искусство неинтересно, мне бы баланс Инь-Ян, мне бы чжаньчжуан и прочее. Я человеку объяснял, честно давал все критерии, выставлял, правил руками и т. д. А потом, когда шифу был в Москве, я пригласил человека, говорю: «Сходи, попробуй, прикоснись к шифу». Они скрестили руки, он глаза так открывает и говорит: «Вот! Я понял, что ты мне объяснял». Почему? Потому что в первую очередь шифу захватил центры, чтобы мог разрушить его в любом направлении. И он услышал, как все его центры связались, он этим не мог воспользоваться, безусловно, но он впервые в своем теле услышал, что такое связанные центры. Потому что он не думал, не связывал, не я руками лепил различные части тела, а шифу пронзил его выпусканием, «дышь», и прошел через центры всех суставов – и все.

В.Б.: У меня тоже с шигуном был этот опыт как раз при первом контакте.

А.С.: Значит, ты понимаешь. Поэтому скажем так: то, что он захватил твои центры, он обладает над тобой тотальным контролем. Но если ты его ученик, то захват всех центров – это то, что тебя продвинет. Это как расставление вешек. Твое тело – раз! – и объединилось, он убрал руки, и ты уже не можешь повторить. А потом через месяц-другой тренировок ты опять это поймал, а потом еще раз, а потом чаще начал ловить, а потом научился воспроизводить. А потом – бах! – и все твои центры связались раз и навсегда. И тогда ты начал их утоньшать. Утоньшать их связь, утоньшать их расположение.

В.Б.: Если продолжать разговор про рефлексивность. Все-таки, даже если меня касается человек любого уровня, равного или ниже, он же в любом случае воздействует на мой центр. И как бы я ни реагировал, центр проявляется.

А.С.: Почему он воздействует на твой центр? А если у него нет идеи воздействовать на твой центр?

В.Б.: Но он нарушает же мой баланс. А мой баланс связан с центром?

А.С.: Совсем не обязательно.

В.Б.: Не обязательно?

А.С.: Не обязательно, что он разрушает твой баланс через центр. Он может взять и просто потянуть тебя за руку. Не соединяясь с центром, вытянуть тебе плечо и все. И это будет эффективно с его стороны. Просто, если он не знает, где твой центр, он потратит на это больше силы. Но если у него есть хороший ресурс силы, пройти 1000 ли, то он просто грубой силой тебя сделает и не будет думать ни о каких центрах. Он просто дал силу, а ты, в свою очередь, можешь вписать туда свои центры. И тогда ты можешь оказаться сильнее его или точнее его.

В.Б.: Все, я понял в чем разница. Соответственно, в любом случае, если мы хотим управлять, мы атакуем центры масс, и поэтому человек не может не среагировать. То есть мы идем туда, где он не может не среагировать. Туда, где он обязан обороняться, да?

А.С.: Да.

В.Б.: Я вот это пытался выразить, я сейчас понял.

А.С.: Вот ты и нашел слова. Ты нашел слова. (Смеется.)

В.Б.: Когда человек атакует мой центр, он атакует то место, которое я не могу не оборонять, поэтому он так или иначе проявится, рефлексивно или не рефлексивно – это уж вопрос моей наработки. Тогда я его наблюдаю, вот что я хотел спросить. Потому что меня атаковали не прохожие с улицы, а мои ученики, которые мною же и выставлены. Я на них это заметил, что, когда они идут мне в центр, так или иначе я его лучше чувствую. Потому что я не могу его не изменить. Вот что я пытался сказать.

А.С.: Здесь я с тобой полностью согласен.

В.Б.: Все, понятно, спасибо. Будем двигаться дальше. Я бы очень хотел сегодня все-таки эту главу закончить, потому что там в конце все очень связано с тем, что было в середине. «Поэтому, показывая форму другим и не имея формы, я сохраняю цельность, а враг разделяется». Собственно говоря, это продолжение моего вопроса, по сути.

А.С.: Слово «цельность» мне хочется набрать по-нашему – «целостность».

В.Б.: Чжуань 傳. У нас была фраза в Дао дэ цзине, помните? «Сделать главным ци и достигнуть мягкости». Вот это «сделать главным» и тот же самый иероглиф, что и здесь. То есть сделать нечто «самым важным».

А.С.: На самом деле я про русское слово говорю. «Цельность» – это может быть ошибка моего восприятия, поэтому я лишь озвучиваю, потому что у нас как термин идет «целостность». Как «объединение всего». А «цельность», я не знаю, яблоко цельное, но оно не целостное.

В.Б.: Да, это я понимаю, просто это будет другой иероглиф [цюань 全].

А.С.: Тогда отдаю в твои руки, как скажешь. Потому что смысл тут наш, однозначно. Ты должен сохранять цельность, пусть так. Видишь, и пишет: «И будет един». Я буду един. Это «объединен». Это значит многие части совпадают, взаимодополняют друг друга, создавая единство. Целостность и единство.

В.Б.: Это очевидно.

А.С.: А там враг разделяется, и он превращается в вань у – 10 000 вещей.

В.Б.: Да, это очевидно по иероглифам, просто в том-то и дело, что это нюансы. Чжуань – это когда я, грубо говоря, так чувствую свое ци, что я – как бабочка, которая то ли Чжуан-цзы, то ли бабочка. У меня нет дуальности со своей субъектностью. У меня нет «я», вот этого эгоистического. Это чжуань, которое через ци постигалось в Дао дэ цзин. Когда я делаю таким, когда оно составляет меня как целое, ясное дело, что оно объединенное. В нем есть вот это наше объединение. Но как это выразить, для меня остается вопросом, потому что целостность – это другой иероглиф, это цюань – сверху крышка, снизу три черты. Это имеется в виду, что есть нечто, что соединили, со-единили, дом с крышей, он вместе является целостным, как одно явление. Но у него есть крыша, у него есть четыре стены и так далее. А здесь же это идея «пронизывающего», сродни нашему цзуань