Жесткие дирижабли. Создание. Секреты. Боевое применение - Алексей Николаевич Кукушкин

отремонтированными моторами. Командир планировал выйти на вражескую столицу с севера, из глубины страны, куда взоры наблюдателей обращены не были. Затемнений ни на реке, ни на железной дороге не было. Кембридж тоже был ярко освещен. Мати прекрасно знал английскую столицу и уже начал узнавать кварталы и изгибы Темзы. Город под брюхом дирижабля блистал огнями, а значит цепеллин не обнаружен! В чреве у него, помимо остальных висела гигантская 300-кг «Карбонитовая бомба», одна из самых мощных на сентябрь 15 года. Взрывчатки в ней было в 153 раза больше, чем в 12-дюймовых снарядов, используемых русскими в Цусимском сражении, выше и качество используемого взрывчатого вещества.

Центр Лондона был затемнен, но целей внизу хватало и экипаж загалдел, давая рекомендации командиру куда сбросить бомбы. Их положение на этот момент было результатом всей их подготовки. Нанести урон врагу можно было здесь и сейчас. Но Мати не только был опытным и эрудированным, но и властным, и приказал: «Главное не торопиться! Раз уж мы забрались в королевский дворец, то надо как следует побуянить в тронном зале, а не колотить горшки на кухне».

Цель для него была одна – британский парламент, самые влиятельные люди заседали там и именно они решили развязать эту войну, состригая себе бонусы. Мати, когда хронометр показывал 22.50, скомандовал: «Приготовиться!», а затем нажал на кнопки сброса бомб. «Вторая серия пошла!» – приказал командир и дирижабль освободившись от тяжести рванул вверх. Но самый мощный свой аргумент он ещё не использовал, намереваясь взорвать Английский банк169, и тем самым нарушить все финансирование военных компаний и финансирования всех военных программ! Это был не просто командир дирижабля, а настоящий стратег! Дирижабль словно тромб в венозной системе пытался закупорить как голову в лице парламента, так и сердце Великобритании, взорвав её самый главный банк.

Но тут спохватились английские зенитчики и белые лучи прожекторов стали ощупывать ночное небо в поисках того, кто потревожил покой британкой столицы. В воздух взлетели два звена по три самолета. Но газовое освещение на улицах никто не гасил.

Когда первый луч осветил цепеллин все в рубке, казавшейся крошечной, относительно туши дирижабля, на несколько секунд ослепли, оставшиеся бомбы были в спешке сброшены на центр города, пострадал Ливерпульский вокзал. Но 26 орудий, прикрывавших центр столицы, стреляли мимо, перебранные двигатели унесли дирижабль за облака. Вот свидетельство старшего механика L-13 всё это время стоявшего в рулевой гондоле рядом с командиром: «Самую большую бомбу мы сбросили с высоты примерно в два с половиной километра. К сожалению, в цель она не попала, но даже с той высоты, на которой находился L-13, можно было разглядеть чудовищный масштаб разрушений, вызванных взрывом 300-килограммового монстра.Целый городской квартал превратился в груду обломков и щебня. Через несколько секунд на этом же месте начал разгораться пожар, охвативший затем всю центральную часть Лондона. Эта картина казалась нам совершенно фантастической, и буквально весь экипаж словно завороженный застыл у иллюминаторов гондолы. И вдругрезкийсвет, ослепительный, как удар по глазам. Это зенитный прожектор поймал нас в свой луч. Когда ко мне вернулось зрение, на фоне огненного ковра, застилавшего Лондон, сквозь слезы я разглядел странные темные шарики, которые как бы подплывали к дирижаблю все ближе и ближе. Другие члены команды L-13 с не меньшим интересом разглядывали эти штуки, пытаясь понять, что же все-таки это такое. Внезапная догадка пронзила меня, словно электрический ток. Шрапнель! И действительно, это были разрывы зенитных снарядов, медленно, но верно приближавшиеся к нашему воздушному кораблю, в оболочке которого находилось 35000 м3 водорода. Видимо, я не один был таким догадливым, кто-то в рубке заорал не своим голосом: «Пора сматываться отсюда к чертовой матери!» Этот призыв был поддержан другими членами команды с большим энтузиазмом, но наш командир казался абсолютно безразличен к этим воплям. Он приказал сделать еще один круг над центром, чтобы подыскать цель для последних двух фугасок. Генрих Мати был спокоен так, будто он находился не под обстрелом на мостике цеппелина, а сидел в прогулочной лодке, выбирая на берегу самое удобное место для пикника. Да, черт возьми, такого командира дирижабля надо было еще поискать!Оставшиеся бомбы мы сбросили на железнодорожную станцию. Удар был точнымвверх полетели рельсы, обломки пакгауза и двух больших автобусов, стоявших перед зданием вокзала. Разглядеть эти подробности не составляло никакого труда по улицам Лондона текли огненные реки пожаров, вызванных нашими зажигалками.Наконец-то Мати успокоился. Все, что мог, он уже сделал. Бомбы закончились, пришло время выходить из боя. Он приказал дать полный ход и увеличить высоту полета до трех с половиной километров. Эта предосторожность была явно не лишнейзенитные снаряды начинали рваться в опасной близости от дирижабля, и достаточно было маленького раскаленного осколка, чтобы L-13 превратился в погребальный костер для всех шестнадцати членов его команды. Парашютов мы с собой никогда не брали. Во-первых, они были еще слишком ненадежны, а во-вторых, тяжелые и громоздкие ранцы «съедали» драгоценные килограммы полезной нагрузки. Вместо них мы либо грузили лишнюю пару-тройку бомб, либо заливали несколько десятков литров горючего.Когда горящий Лондон остался позади, и я смог перевести дух, то с удивлением обнаружил, что несмотря на зверский холод, который царил в продуваемой всеми ветрами гондоле, пот буквально катится с меня градом. Слаженный рев «Майбахов», за которыми я неусыпно следил во время всего пути, успокаивал, вселяя надежду на благополучное возвращение домой. Те 12 минут, которые мы провели над центром британской столицы, показались мне вечностью. Целых 10 часов понадобилось L-13 чтобы пересечь Северное море и добраться до своего эллинга. Подвахтенные забрались в свои подвесные койки и захрапели. Я же, отстояв две вахты, буквально валился с ног, но так и не смог сомкнуть глаз. Нервное напряжение было так велико, что несмотря на смертельную усталость, сон не шел ко мне».

Потери Англии от налета составили до 109 убитых и раненых, а также 500 тысяч фунтов стерлингов. Это был самый результативный вылет в истории современности, сочетавший четкий расчет и дерзость. Экипаж встречали как триумфаторов. Их не беспокоили чаяния жителей британской столицы, в конце концов они заложники своих политиков и выполняли свой долг.

L-13 над Лондоном 8 сентября 1915 года (художественное изображение) и Памятная табличка, установленная в память о жертвах рейда.

Американский репортер А. Шеферд, бывший очевидцем событий свидетельствовал:«…Все движение на улицах замерло. Тысячи людей провожали глазами продолговатый силуэт цеппелина, так мирно плывущий среди осенних звезд. Время от времени лучи прожекторов касались боков