Путь к Победе. Великая Отечественная война - Сергей Юрьевич Нечаев

Как бы то ни было, отчет о сравнительных испытаниях был представлен уже ставшему к тому времени маршалом Г. И. Кулику. Тот отчет утвердил и… приостановил производство и приемку «тридцатьчетверки».

Уже тогда все военные прекрасно понимали, что война начнется в самое ближайшее время. И против Т‑34, по сути, был только заместитель наркома обороны Г. И. Кулик. Получается, что именно этот человек делал все от него зависящее, чтобы сорвать постановку нового перспективного танка на вооружение.

Это был весьма странный человек, но при этом судьба его типична для тех времен. Родился Кулик в бедной крестьянской семье, окончил четыре класса школы. Во время Первой мировой войны прошел путь от рядового до старшего унтер-офицера. Потом он стал председателем солдатского комитета, в 1917 году вступил в партию большевиков. В составе Красной армии воевал под началом К. Е. Ворошилова, принимал участие в обороне Царицына и там познакомился с И. В. Сталиным. В 1920 году стал начальником артиллерии знаменитой 1-й конной армии. Потом карьера Кулика резко пошла вверх: 1921 год – начальник артиллерии Северо-Кавказского военного округа, 1924 год – помощник начальника артиллерии РККА, 1926 год – начальник Главного артиллерийского управления (ГАУ) РККА. Под псевдонимом «генерал Купер» он воевал в Испании. Потом, вернувшись в СССР, он вновь занял пост начальника ГАУ РККА, получил воинское звание командарма 1-го ранга, а потом и маршала, был награжден орденом Героя Советского Союза, стал заместителем наркома обороны СССР. Казалось бы, все замечательно. Типичный военный специалист, боевой командир, прошедший огонь, воду и медные трубы. Но вот что писал о Кулике (своем непосредственном начальнике) командарм, а потом главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов:

«Г. И. Кулик был человеком малоорганизованным, много мнившим о себе, считавшим все свои действия непогрешимыми. Часто было трудно понять, чего он хочет, чего добивается. Лучшим методом своей работы он считал держать в страхе подчиненных. Любимым его изречением при постановке задач и указаний было: „Тюрьма или ордена“. С утра обычно вызывал к себе множество исполнителей, очень туманно ставил задачи и, угрожающе спросив: „Понятно?“ – приказывал покинуть кабинет. Все, получавшие задания, обычно являлись ко мне и просили разъяснений и указаний».

И, кстати, во время Великой Отечественной войны Кулик, казавшийся до этого непотопляемым, был отстранен от работы «за бездеятельность» (по некоторым версиям – за пьянство), у него был отобран партийный билет, и его понизили в звании до генерал-майора. В июне 1946 года он был отправлен в отставку, в январе 1947 года арестован, лишен всех наград, а в августе 1950 года расстрелян (как в те времена водилось, «по обвинению в организации заговорщической группы для борьбы с Советской властью»).

Понятно, что ничей портрет нельзя писать только одной краской, но факт остается фактом: именно такой малообразованный и внутренне неорганизованный человек, как Г. И. Кулик, полный непомерных личных амбиций и искренне полагавший, что руководить – это значит держать подчиненных в страхе, решал в те времена наиважнейшие вопросы, связанные с технической оснащенностью Красной армии. При этом он хоть и не прятался от пуль, но безнадежно отстал от требований современной войны и считал, что не стоит торопиться с формированием танковых и механизированных корпусов. Он ненавидел Тухачевского, Уборевича и прочих, как он говорил, «умников» в армии, не понимал значения «тридцатьчетверок», был противником реактивной артиллерии, недооценивал минометы и т. д. К сожалению, в те времена многое делалось не благодаря, а вопреки, новшества с трудом пробивали себе дорогу, а в руководстве армией больше ценились не оперативно-стратегические способности, а совсем другие качества.

Что же касается М. И. Кошкина, то в апреле 1940 года ему предстоял обратный путь в Харьков. Опять – своим ходом…

И организм Кошкина не выдержал. Началось обострение воспалительного процесса с локализацией в легочных тканях. Пошли осложнения. Одни говорили, что у Кошкина сердечный приступ, другие – что установлено воспаление легких. И те и другие считали виновниками приступа клеветников и кляузников, лезших со всех сторон со своими «обличениями». Но близкие товарищи Михаила Ильича понимали: злые слова лишь ускорили то, что неизбежно должно было произойти. Причиной болезни была затяжная, запущенная простуда, два длительных танковых пробега в ужасных погодных условиях, бесконечные нервотрепки последних лет…

Кончилось все тем, что Михаила Ильича положили в больницу, и там ему удалили одно пораженное легкое. А 26 сентября 1940 года Михаил Ильич Кошкин умер. Ему не исполнилось и 42 лет. Ну а работы по освоению танка Т‑34 после смерти Кошкина продолжили уже совсем другие люди.

До начала Великой Отечественной войны было выпущено всего 1225 «тридцатьчетверок». Однако потом их выпуск с каждым месяцем увеличивался. Все работали с энтузиазмом, все понимали: армии нужны танки, много танков, и делали все необходимое, чтобы армия их получала.

Из Харькова танковый завод был эвакуирован на «Уралвагонзавод», и тот стал основным поставщиком танков для Красной армии [10].

В чем же сила танка Т‑34? Как убедительно показала практика боевого применения, эта машина наиболее удачно сочетала в себе основные параметры, определяющие достоинства танка: огонь, бронирование и маневренность. Причем эти параметры у «тридцатьчетверки» были наилучшими по сравнению с другими танками такого класса. Конечно, были и у противника, и у союзных армий танки с достаточно толстой броней, либо с хорошей пушкой, либо обладавшие высокой маневренностью. Однако танк лишь тогда хорош, когда в нем соединятся все эти качества. Удачно же сочетать в одной машине мощное вооружение и бронирование с хорошей маневренностью до нас никому еще не удавалось. <…> Несмотря на высокие достоинства танка Т‑34, необходимо подчеркнуть, что машину эту делали не какие-то сверхчеловеки или невесть откуда явившиеся гении. Она – плод огромного энтузиазма, трудолюбия и патриотизма советских людей.

Александр Александрович Морозов советский инженер-конструктор, один из создателей танка Т‑34

К сожалению, М. И. Кошкин не увидел триумфа своего детища.

Танк Т‑34 по праву стал лучшим танком Второй мировой войны, «кошмаром вермахта». А ведь, казалось бы, как просто: использовать новейший по тем временам экономичный дизельный двигатель, длинноствольную пушку и расположить броню под особым углом, и тогда снаряд, попав в танк, просто отлетит от нее в сторону (это называется «рикошет»). И у танка Кошкина толщина брони была всего 45 мм, но, благодаря наклону броневых листов, он был более неуязвимым, чем танк серии «КВ». И при этом он был почти вдвое его легче.

В начале 1944 года была проведена крупная модернизация танка: вместо