Ведущая сила всенародной борьбы. Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР, 1941–1944 - Виктор Николаевич Земсков

И в других оккупированных советских городах немало рабочих поплатилось жизнью или заключением в концлагерь за отказ ехать на работу в «рейх». В июле 1943 г. за это были повешены 10 жителей Николаева. В Житомире в конце 1943 г. гестаповцы бросили в колодец живыми 50 мужчин. На Херсонском комбайновом заводе были казнены шесть молодых рабочих[476]. Репрессии за уклонение от работы в «рейхе» носили массовый и повсеместный характер.

Горожане, чтобы избежать угона, месяцами прятались в заваленных рухлядью «тайниках» на чердаках и в подвалах домов, в канализационных и водосточных трубах, дымоходах, на мусорниках, помойках, терпели всевозможные физические страдания, подвергались смертельной опасности — словом, шли на все, лишь бы переждать очередную «вербовочную» кампанию. Горловский шахтер М. Афонин, например, месяцами сидел в яме, замаскированной собачьей будкой. Через эту будку родственники подавали ему еду[477].

Когда гитлеровцы объявили, что работающие на железнодорожном транспорте или на местных предприятиях освобождаются от отправки в Германию, люди старались устроиться туда на какую-либо незаметную работу, чтобы запастись справкой о том, что они не подлежат «вербовке».

С целью срыва трудовой мобилизации в «рейх» подпольщики практиковали метод фиктивных трудоустройств с соответствующим оформлением рабочих карточек и удостоверений. Так, члены Сквирской подпольной организации, возглавляемой Н. И. Чуенко, вносили в списки работающих на торфоразработках и селекционной станции лиц, подлежавших мобилизации. Руководитель Чернобыльской подпольной партийной организации, кандидат в члены ВКП(б) А. И. Демидко, работая начальником сплавконторы, предотвратил угон в Германию 190 человек, выдав им документы о том, что они якобы являются работниками сплавконторы. По заданию подпольной группы на Киевской ТЭЦ, руководимой кандидатом в члены ВКП(б) М. И. Малеванчуком, член группы И. И. Михеев стал директором ТЭЦ и с целью увеличения штатов систематически завышал объем работ. Подпольщики Дарницкого вагоноремонтного завода устраивали на завод под видом специалистов тех, кому угрожал угон в Германию, а затем переправляли их к партизанам[478].

Весьма распространенным и эффективным методом срыва угона населения в Германию была подделка всевозможного рода документов: удостоверений, паспортов, справок и т. д. — ввиду особой склонности гитлеровцев к формализму и бюрократизму.

Изготовление фальшивых документов, освобождающих от трудовой мобилизации в «рейх», было налажено молодыми подпольщиками Киева и Киевщины. Таким путем спасли сотни людей от угона в Германию член Сталинского подпольного РК ЛКСМУ г. Киева И. Стегний и участники комсомольско-молодежных организаций Жашковского и Кагарлыкского сахарных заводов. Новороссийское подполье во главе с С. Г. Островерховым снабдило фиктивными документами, освобождающими от мобилизации, сотни рабочих и служащих города. Печати и штампы немецкого образца искусно изготовил слесарь паровозного депо В. Д. Слезак[479].

Население использовало и процветавшее среди гитлеровцев и их прислужников взяточничество. В Харькове, например, за освобождение от «вербовки» была установлена негласная шкала взяток — от 4 тыс. до 10 тыс. руб. в зависимости от обстоятельств. И люди продавали последнее, чтобы приобрести такой «документ». Бывали случаи, когда сами подпольщики давали взятки оккупационным должностным лицам, занимавшимся «вербовкой» рабочей силы. В частности, в Житомире подпольщики сумели подкупить шефа биржи труда и его помощников, чем спасли от угона в фашистское рабство большое количество житомирцев[480].

Рискуя собственной жизнью, смело и бескорыстно выдавали фиктивные справки о нетрудоспособности с целью уберечь молодежь от угона в «рейх» патриотически настроенные медицинские работники, которых фашисты принуждали работать на биржах труда, вербовочных и пересыльных пунктах. Немало врачей получили медицинское образование при Советской власти, будучи рабочими по своему социальному происхождению. Именно выросшие в рабочей среде врачи наиболее активно саботировали мероприятия оккупантов по угону населения в Германию.

Характерна в этом отношении деятельность врача Е. Я. Сербиновой (после войны — заслуженный врач Украинской ССР) в Краснокутском районе Харьковской области. Дочь рижского рабочего, участника Октябрьской революции, Елизавета Яковлевна выдавала себя за немку по происхождению — «фольксдойч», поэтому гитлеровцы назначили ее главой комиссии по отбору мобилизованных для работы в Германии. В первый же день путем выдачи фиктивных справок о заболеваниях туберкулезом, чесоткой, малярией, эпилепсией и т. д. Сербинова спасла от угона в Германию 59 человек. Фашистский «шеф» грозил ей расправой, но, поскольку врачей не хватало, решил ее «помиловать». В другой раз Е. Я. Сербинову арестовали, истязали, но прямых доказательств ее патриотической деятельности не нашлось. Возвратившись в больницу, она продолжила свое опасное, но благородное дело[481].

Врач поликлиники «Ростсельмаша» Д. П. Ломова, выдавая фиктивные справки о болезни, спасла от угона в Германию около 700 человек. В Орле, когда стало известно, что трудовой мобилизации не подлежат больные чесоткой и пиадермией, количество «страдающих» этими болезнями резко увеличилось. Врач по кожным болезням Н. И. Дубровская давала девушкам рецепты, как вызвать искусственное заболевание кожи и длительное время его поддерживать[482].

Симуляция приняла повсеместно на оккупированной советской территории такие размеры, что власти были вынуждены создавать специальные комиссии по перепроверке медицинских справок. Одна из таких комиссий вторично обследовала в Минске 468 рабочих и 168 из них признала работоспособными[483].

Через многие годы пронесли люди, спасенные от фашистской неволи, чувство сердечной благодарности своим защитникам — советским врачам. Жители Краснодона так писали о враче-патриотке Н. П. Алексеенко: «Большим несчастьем для семьи было получение повесток с биржи на каторжные работы в Германию. Это мы считали худшим, чем отправиться на тот свет. Уклонение от поездки каралось сурово… Несмотря на большую опасность для себя, Н. П. Алексеенко помогла нам избежать немецкого рабства, выдавая справки о мнимых болезнях. Этим самым она дала возможность остаться со своим народом, с Советской Родиной… За все это выносим большую благодарность товарищу Алексеенко»[484].

Немало советских людей спасли от угона в фашистскую Германию подпольщики, работавшие на биржах труда. Они уничтожали списки подлежавших угону в «рейх», а иногда и сами биржи. В Запорожье, например, по заданию подпольного «Ревкома» на биржу труда устроились работать подпольщики Т. С. Жорникова и М. Л. Михайлов, которые систематически запутывали учет трудоспособного населения. Когда оккупанты пытались вывезти в Германию 120 учеников школы ФЗО с киевского завода «Большевик», подпольщики подобрали ключи к дверям кабинета шефа завода, похитили и уничтожили списки с адресами всех учеников, а их распустили[485].

В Краснодоне молодогвардейцы С. Тюленин, Л. Шевцова и В. Лукьянченко подожгли здание биржи труда. Во время пожара сгорела вся документация, в том числе списки краснодонцев, которых оккупанты в ближайшее время намеревались отправить в «рейх». В сентябре 1942 г. с помощью партизан подпольщики взорвали биржу труда в г. Вилейке (БССР) с целью уничтожить подготовленные гитлеровцами списки нескольких тысяч советских граждан, подлежавших принудительной отправке на каторжные работы. Выполнение этой боевой операции было поручено молодому рабочему комсомольцу П. А. Малиновскому. Он, как часовой мастер, имел пропуск в здание биржи труда, где несколько раз ремонтировал башенные часы. Через связного партизаны