Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

недостатки, но другого пути все равно не было. Тогда, однако, оно было отклонено американцами из опасений опять же негативной реакции Сената. Идеи Смэтса опередили свое время, и в несколько измененном виде они были осуществлены значительно позже, при создании ООН и современных европейских институтов власти (например, представительство политических партий).

Сам Вильсон надеялся, что до 11-й статьи дело просто не дойдет, потому что существовали 10-я и 12-я статьи. Первую из них Вильсон считал «хребтом всего Устава», без которого Лига будет «не более чем влиятельным собранием для ведения дискуссий» 43. Она гласила, что «члены Лиги обязуются уважать и оберегать от внешней агрессии территориальную целостность и существующую политическую независимость всех членов Лиги. В случае любой такой агрессии или в случае угрозы или опасности такой агрессии Совет должен рекомендовать те меры, которые будут приняты для выполнения данного обязательства». И уж конечно, в ней никак не предусматривались «полицейские функции США в мире» и не легализовывалось «военное вмешательство США в военные конфликты вдали от американских берегов», как привычно писали об этой статье историки советской школы 44. В конечном итоге именно 10-я статья, на которую так уповал Вильсон, вызвала больше всего критики в американском Сенате. Оставалась, правда, еще 12-я статья, в которой говорилось, что «члены Лиги соглашаются, что если между ними возникнет конфликт, который может привести к разрыву отношений, они либо передадут вопрос на рассмотрение арбитража, либо прибегнут к юридическому урегулированию, либо предоставят решение Совету Лиги и воздержатся от войны в течение трех месяцев после решения арбитража, или юридического заключения, или доклада Совета». Но и эта статья, носившая, как и большинство других, рекомендательный характер, на практике оказалась бездейственной.

Важную роль в предотвращении войн были призваны сыграть 15-я и 16-я статьи. Первая из них регламентировала деятельность Совета Лиги в случае конфликта с участием члена Лиги. Теоретически 6-я часть этой статьи разрушала принцип единогласия, поскольку объявляла о том, что голоса конфликтующих сторон не участвуют в принятии решения. Таким образом, у всех «незаинтересованных» государств появлялась возможность проявить единодушие. Но на практике это все равно было труднодостижимо. Очень интересной была 7-я часть 15-й статьи. По мнению многих политиков и юристов того времени, она «содержала ловушку в Уставе» 45, поскольку допускала в случае, если Совет не придет к единому мнению, что «члены Лиги оставляют за собой право прибегнуть к тем действиям, которые они сочтут необходимыми для укрепления права и справедливости». Им не надо было ждать три месяца, как то предусматривалось статьей 12. А ведь именно на это ожидание делалась ставка, так как все были уверены, что за такой период общественное мнение заставит конфликтующие правительства отказаться от войны. Определенные наказания для государств, все-таки начавших военные действия в нарушение Устава Лиги, предусматривались статьей 16, которую все называли «санкционной», хотя само слово «санкции» нигде не упоминалось. В ней говорилось, что война против любого члена Лиги будет рассматриваться как война против всех членов Лиги, которые в таком случае немедленно разорвут с начавшим войну государством все торговые, финансовые и личностные отношения (часть 1-я). Интересно, что один из обсуждавшихся вариантов этой части был гораздо жестче. В нем говорилось, что все государства Лиги должны объявить войну агрессору. Но американцы не поддержали такой вариант на том основании, что в США войну объявляет Сенат. Статья также предусматривала, что Совет Лиги должен будет «рекомендовать» заинтересованным правительствам, какие военные силы могут быть ими использованы для защиты членов Лиги, подвергшихся нападению (часть 2-я). Членам Лиги рекомендовалось в случае войны оказывать подвергшимся нападению финансовую и экономическую помощь, а также «пропускать через свою территорию войска любых членов Лиги, которые содействуют защите подвергшегося нападению участника Лиги» (часть 3-я). Это важное условие, также не сработало в нужный момент, когда была возможность повлиять на нацистскую Германию. Но об этом чуть позже. Наконец, 4-я часть 16-й статьи предусматривала исключение государства-агрессора из членов Лиги Наций. Пожалуй, эта часть стала единственной работавшей в данной статье, и Лига прибегала к исключению из своих рядов государств-агрессоров, но остановить войны такая мера была не в состоянии.

Устав не предусматривал никакого обязательного разоружения, хотя об этом много говорилось при его обсуждении. Статья 8 лишь констатировала желательность сокращения вооружений до минимально необходимого для безопасности государств уровня, который они должны были совместно определить в дальнейшем. Признавалось необходимым запретить производство вооружений частными компаниями, но как это сделать, никто не знал. Радикальные предложения Смэтса о национализации военной индустрии во всех странах и о запрете на призыв в армию 46 остались без внимания. В Уставе вообще содержалось мало принудительных мер. Речь большей частью шла о декларации новых взглядов, что при желании можно было назвать благими намерениями. Одним из немногих обязательств, которые Устав накладывал на членов Лиги, была регистрация всех международных договоров в Секретариате. Это положение (статья 18) стало развитием одного из «Четырнадцати пунктов» Вильсона и призвано было покончить с тайной дипломатией. Полностью добиться своей цели это положение не смогло, но государства старались все-таки соблюдать требование открытости договоров, которые объявлялись «не носящими обязательной силы, пока не будут зарегистрированы». Ближе к концу существования Лиги ее архивы насчитывали свыше двухсот томов, содержащих разные международные соглашения 47. В остальном все принципиально важные вопросы мира и безопасности оставлялись на усмотрение самих государств. Вильсон надеялся, что этого будет достаточно. Правда, в своем заключительном выступлении на пленарном заседании конференции, когда он представлял согласованный текст Устава накануне поездки домой, Вильсон сказал, желая, очевидно, лишний раз успокоить французов: «Военная сила находится на заднем плане нашей программы, но она подразумевается, и если моральной силы всего мира будет недостаточно, миру придется применить физическую силу. Но это произойдет в самую последнюю очередь, поскольку мы стремимся к созданию конституции мира, а не лиги войны» 48. В итоге Устав получился исключительно мирным, и президент полагал, что в таком виде он будет не только принят американским народом, но и одобрен Сенатом.

В Америке Вильсона ожидали восторженная встреча избирателей и настороженная реакция сенаторов и конгрессменов. Ошибки, допущенные при формировании мирной делегации, и двухмесячное отсутствие дома не прошли для президента даром. Еще накануне отъезда Вильсон узнал из британских газет, что дома его ожидает обструкция Сената. Президент сразу решил не договариваться со своими противниками и не искать с ними компромисс, а дать им бой. Конечно, на его настроение повлияла та атмосфера всеобщего почитания, которой он был окружен в Европе. Сенаторы виделись ему из Парижа