Русско-шведская война. 1610–1617 - Сергей Николаевич Бирюк

Потерпев неудачу, французы «стали около монастыря на гостином и на конюшем дворе и в слободке Палуковке». Таким образом, монастырь был осажден. Многие мирные жители были побиты или взяты в плен; а «на конюшем дворце и на селцех монастырские лошади и всякую животину поимали».

14 февраля, «в восьмом часу ночи», начался второй штурм. На этот раз главный удар был направлен с северной стороны к двум воротам: к Никольским и у Нижних решеток. Солдаты Делавиля атаковали «с сенными возами и с приметы за щитами и с пинарды». Им удалось выбить петардами Никольские ворота. Однако защитники монастыря отбили все приступы, захватив «у Нижних ворот две пинарды целы с зельем и с досками».

16 февраля «в седьмом часу ночи» отряд Делавиля повел атаку на монастырь с двух сторон: «с Никольской да с Сборской стороны». Были атакованы северные Никольские и юго-восточные Изборские ворота: французы приходили «с сенными возы под стену за щитами с клевцами и с кирки и с ломы, и пробили городовую стену, а промеж возов просе(кли?) землю и хотели вести подкоп». Тем не менее и на этот раз защитники монастыря солдат Делавиля «из наряду, и каменьем, и катками многих побили и поранили, и от города отбили, а щиты у них, и клевцы, и кирки, и ломы поимали и сенные возы сожгли»[331].

Видекинд писал, что штурм не удался, так как солдаты Делавиля, «бросившись на приступ, они не обратили внимания на опущенные решетчатые ворота. При этом несколько человек наших были убиты, между ними и брат Делавилля». В своем донесении королю Густаву Адольфу из Нарвы от 19 февраля 1614 г. Э. Горн писал, что Делавиль во время приступа не обратил внимания на ворота, которые упали, поэтому некоторые из шведов и были убиты.

Потери французов составили 200 убитыми и ранеными, среди них Коробелл и брат Делавиля. Таким образом, потеряв почти половину отряда, не имея продовольствия, Делавиль был вынужден 21 февраля снять осаду монастыря[332].

После неудачной осады Печорского монастыря полк Делавиля на некоторое время исчез. В этот раз одно из его подразделений вошло в Дерпт, на польскую территорию. Полковник отправился в Швецию, чтобы лично встретиться с королем. Таким образом, была достигнута вторая цель, связанная с кампанией Горна. Эскадрону Коробелла было оказано должное уважение за его долгую и безупречную службу. В письме от 22 марта Делагарди лично просил выборгского губернатора позаботиться об очень ослабленном эскадроне, который он отправил обратно в Финляндию.

После несостоявшейся осады Гдова Горн отправил в Новгород эскадроны Класа Вахтмейстера и Тизенхаузена, а также роту Лоренса Фишера, незадолго до этого прибывшую в Нарву и приписанную к лейб-гвардии Делагарди. Сам он отправился в Выборг, куда прибыл 28 февраля[333].

У Старой Руссы в течение осени 1613 г. отряд Палицына своими силами не мог добиться крупных результатов. Однако казаки опустошили окрестности Новгорода и Старой Руссы так, что шведское войско зимой «сидело на голодном пайке». Шведы пугали новгородцев казачьими мятежами в случае перехода Новгорода под власть Михаила Федоровича. Отряд Палицына взаимодействовал с отрядом Исаака Сумбулова, находившимся в «укреплении на Московской дороге, в 20 милях от Новгорода». Кроме того, Палицын оказал помощь Григорию Валуеву, направив ему 400 казаков, что помогло Валуеву удержаться в Невеле. В декабре 1613 г. усиленный отряд Валуева предпринял рейд в Литву и захватил городки Улу и Овсей.

Этот рейд вынудил поляков отправить значительный отряд Лисовского к Невелю, вместо помощи Смоленску, осажденному войсками князя Д.М. Черкасского. Активные действия Палицына временно отвлекли шведов от Тихвина и Гдова, способствовали разгрому черкас под Олонцом в феврале – начале марта 1614 г.[334]

После нового года положение отряда Палицына значительно ухудшилось. К концу 1613 г. шведы сосредоточили у Новгорода почти все свои силы. К Старой Руссе пришел полк Самуила Коброна. Солдаты Коброна устроили острожек в 7 км южнее Рамышево в Черенчицком погосте на реке Ловать, перерезав казакам дорогу на Торопец. Кроме того, шведы построили три других острога западнее Рамышево. Теперь продовольствие к казакам не поступало, многие из них от голода разбрелись и сил для возвращения этих острожков не хватало. Палицын обратился за помощью в Рахин острог к Исааку Сумбулову и Ивану Давыдову, но безрезультатно.

Палицын обратился также к воеводе Д.Т. Трубецкому. В ответ воевода прислал небольшой отряд Осипа Хлопова, включавший 38 дворян и детей боярских из Ржева и Старицы и 87 казаков. К сожалению, отряд Осипа Хлопова не привез с собой продовольствия в Рамышевский острожек[335].

Когда в начале февраля Делагарди узнал, что полк Крууса и эскадрон Германа Врангеля восстановили порядок в тылу шведской армии, он решил начать действия у Старой Руссы, не дожидаясь их прибытия в Новгород. В начале февраля ситуация была примерно такой же, как и в середине декабря. Казачий отряд под Старой Руссой все еще находился в своем острожке. В Тихвине со времени взятия этой крепости русские содержали 1200 казаков, получивших поддержку в виде 400 стрельцов из Москвы. Слухи, которые не удалось подтвердить, утверждали, что польский полковник Сидор, уволенный со шведской службы, присоединился к русским войскам, действовавшим на северо-востоке. Однако самым главным было то, что русское наступление в центре начаться не могло. Хотя отряд Сумбулова, стоявший по дороге из Москвы, продвинулся дальше и находился уже в 120 км от Новгорода, в декабре у Сумбулова было всего 1000–2000 человек. Однако основные силы под командованием Трубецкого – около 3000 человек – все еще стояли в Торжке. Делагарди предполагал, что князь Трубецкий «должен был выдвинуться на Новгород по приказанию царя, но он не осмелился бы сделать это с такой малой силой; он не мог рассчитывать на подкрепления из Москвы, поскольку поляки, закрепились под Смоленском». В Астрахани и юго-восточной России продолжал хозяйничать Заруцкий[336].

В феврале 1614 г. шведы начали активные действия. 10 февраля разведчик Кирилл Дрягов сообщил Палицыну, что в Старую Руссу направляется с отрядом герцог Саксен-Лауэнбургский Юлиус Генрих, а также полковник Юхан Меннихгофен. Кирилл Дрягов сам слышал, как солдатам читали приказ идти штурмовать Рамышевский острог[337].

Поскольку шведам еще не грозило нападение на Новгород, ничто не мешало начать операцию против отряда Палицына под Старой Руссой. Командование экспедицией было поручено Меннихгофену, имевшему в своем распоряжении собственный полк и эскадрон герцога Саксен-Лауэнбургского, а также гарнизон Старой Руссы. В состав полка Меннихгофена вошел бывший полк Райнхольда Таубе, поэтому 8 февраля он возрос до восьми рот, насчитывая, согласно спискам жалованья,