Русско-шведская война. 1610–1617 - Сергей Николаевич Бирюк

9. Поход Густава Адольфа на Гдов в 1614 г.

Обсуждение на Риксдаге в Эребро вопроса о войне в России

14 января 1614 в Эребро был открыт риксдаг. Король произнес вступительную речь. После этого собравшимся была представлена реляция о внутренних и, особенно, внешних делах. Густав Адольф подчеркнул: войну приходится вести по необходимости, но прежде всего надлежит стремиться к миру. Также он сообщил о предложениях посредничества от короля Великобритании и Нидерландских Генеральных Штатов, чтобы продолжительная вражда между Швецией, Польшей и Россией закончилась, наконец, миром. Густав Адольф благосклонно принял эти предложения и просил вдовствующую королеву и герцога Юхана высказаться по ряду пунктов: в т. ч. в отношении русских – если они откажутся от всяких переговоров, то какими средствами можно получить возмещение за помощь: продолжать ли войну или отказаться от всех претензий на русские крепости[365].

Вдовствующая королева заявила, что у нее отсутствует необходимость вмешиваться в военные дела, так как с этим хорошо справляются король и совет. Она предложила заключить перемирие, если мирное соглашение не будет достигнуто, и чем дольше оно будет, тем лучше. В случае если этого не удастся добиться, то следует прибегнуть к самообороне. Она напомнила, что если нет возможности достигнуть почетного мира, то надо тщательно подготовить оборону крепостей. Соображения герцога Юхана не многим отличались от этого мнения.

Король также сообщил риксдагу содержание инструкции, посланной послам в Выборг. В этой инструкции его величество выставил требования, идущие гораздо дальше того, на получение чего он мог рассчитывать. Якоб Делагарди и вдовствующая королева отговаривали короля от такого шага. Королева указала, что инструкция содержит слишком большие требования: помимо уже занятых крепостей – Великого Новгорода, Ивангорода, Яма, Копорья, Нотебурга и Ладоги, он требовал от русских сдачи крепостей – Гдова, Колы, Сумского острога и Соловецкого монастыря. Эти крепости, за исключением Гдова, не могли быть особенно полезны Швеции. Со времен Карла IX, стремившегося их получить, ситуация изменилась: тогда он владел двумя участками прибрежной полосы Норвежского моря, от Малангера до Варангера, теперь уступленных Дании. В отношении Тихвина королева была аналогичного мнения, следовало удержать только Ивангород, Ям, Копорье, Орешек и Корелу с Гдовом, что значительно расширяло границы Швеции на Балтийском море, доведя их до Невы. Король ответил, что его представители из предписанного в инструкции почти ничего не могли привести в исполнение, более того, настоящих переговоров не велось[366].

Сословия знали, какие причины заставили короля Карла IX оказать помощь русским, а затем короля Густава – содержать дорогостоящее войско. В простом народе зародилось смущение или как бы смутное подозрение, что его королевское величество стремится захватить чужие земли, чтобы расширить свои владения. Поэтому договориться с сословиями было труднее.

В связи с этим король перед закрытием риксдага произнес речь и повелел известить народ, что благодаря посылке Карлом IX помощи Василию Шуйскому для борьбы с поляками Москва не только была освобождена от поляков, но и принц Карл Филипп был избран и провозглашен русским царем, а Швеции русские передали в виде вознаграждения Корелу с другими крепостями. Испытывая крайнее отвращение к войне и кровопролитию и стремясь к спокойствию государства, король с величайшим усердием добивался возможности заключить почетный для всех сторон, верный и надежный мир. Чтобы убедить сословия в своих миролюбивых намерениях, король повелел: если поляки и русские откажутся от мира или выставят неприемлемые требования, то сословия должны посоветовать, как найти другие законные честные и верные пути к миру, чтобы ни он, ни государство при этом не подверглись позору, не понесли убытков[367].

Затем Густав Адольф продолжил обсуждать проблемы взаимоотношений с Россией. По ним он частью спрашивал общего совета, частью же и главным образом желал знать мнение вдовствующей королевы и герцога. Первый вопрос касался письменного предложения мира великому князю. Русские выбрали царем Михаила Романова, но многие области в России, тем не менее, остались связанными присягой на верность принцу Карлу Филиппу. Густав Адольф спрашивал – следует ли проявить больше уступчивости и написать новому царю (шведы называли его великим князем), склоняя его к приемлемой сделке и возмещению больших издержек, понесенных Швецией. Однако у Густава Адольфа были сомнения в признании за Михаилом Романовым титул царя всея Руси, поскольку новый великий князь был избран всего одной партией и казаками против воли знатнейших. Так как королева предпочитала видеть своего младшего сына возле себя, нежели слышать, как его величают царем и великим князем, а герцог Юхан счел себя недостаточно опытным в столь запутанных интригах, то дело было оставлено на усмотрение его королевского величества и государственного совета.

Второй вопрос касался поездки короля к русской границе. По мнению Густава Адольфа, ему следовало быть поближе к границе, чтобы он мог поддержать своих уполномоченных при переговорах как с Россией, так и с Польшей и помочь им в разрешении вопросов, с которыми они не справятся сами. Кроме того, следовало проверить состояние своих войск за пределами королевства, так как там явно творились мошеннические дела, а численность людей в подразделениях не соответствовала количеству получаемых на них денег.

Против намерения Густава Адольфа лично выступить в поход возражали и Государственный совет и сословия, а равно и знатные лица, особенно государственный канцлер Оксеншерна. Они опасались Дании и Польши и считали, что королю не следует самому отправляться за границу. Король, признавая разумность их советов и верноподданнические чувства, решил: «1 – ехать не дальше Нарвы, находящейся в пределах государственных границ, для того, прежде всего чтобы сделать смотр отправляемым из Швеции войскам и ускорить их отправку; 2 – ускорить заключение мира, с которым военные не особенно спешат; 3 – тем более что до короля дошли сведения, будто военные замыслы в России значительно отодвинулись на задний план вследствие соперничества и споров среди командиров; 4 – чтобы придать всему делу личным в нем участием больше значения»[368].

В итоге в отношении взаимоотношений с Россией сословия решили, что пока русские не идут на приемлемые мирные переговоры и не желают возместить издержки, понесенные Швецией при оказании помощи Василию Шуйскому, быть готовыми к поддержке действий короля. Хотя сословия предпочли бы, чтобы король воздержался от опасной поездки на границу, они должны согласиться с тем, что он сочтет необходимым.

Неудачные мирные переговоры

После окончания сессии риксдага Густав Адольф