Письма погибших героев - Андрей Васильевич Сульдин

2 декабря

Здравствуйте, глубокоуважаемая Дора Тихоновна!

Я друг и товарищ Вашего любимого и дорогого мужа Петра Титовича, с которым я в октябре 1942 г. пришел в это соединение и прошел весь боевой путь от Волги до Немана. До сентября т/г мы были в разных частях, но с сентября его перевели к нам в часть, и мы снова стали с ним вместе служить. Он был верный товарищ, который верно служил нашей матери Родине и боролся за свободу и независимость, не щадя свои силы, здоровье… Я знаю, что письмо принесет очень печальную весть, но что ж сделать – случившееся не вернешь. Война, навязанная нам проклятым врагом, которого мы истребляем за причиненное нам горе и несчастья, много принесла тягот нашему народу. Я Вам очень сочувствую и вместе с Вами переживаю несчастье, постигшее Вас.

29 ноября в 10.05 мин. вечера мы потеряли своего боевого друга и товарища, а Вы любимого мужа и отца детей.

Случилось это так.

Вечером 29 ноября мы пошли с ним на передний край проверять оборону. Окопы расположены в 500 метрах от леса по берегу реки Неман, и вот, когда мы вышли из леса и пошли лугом к берегу реки, со стороны противника раздался выстрел. Петя вскрикнул: «Ой, я, кажется, ранен» и стал опускаться на правый бок. Я быстро перевязал ему раненую грудь и повел его до повозки, чтоб отправить в полевой лазарет. Идти нам пришлось метров 300–400. Когда его клали на повозку, он еще был в сознании – говорил и просил: «Если что случится, сообщи домой…» … Хирург делал вскрытие трупа и обнаружил, что пуля задела сердце, если бы она прошла хоть на полсантиметра в стороне, сердце было бы сохранено, и он остался бы живой. Смерть наступила от излияния крови.

Похоронили мы его со всеми воинскими почестями, с отдачей салюта. Перед погребением мы его сфотографировали, правда, день был пасмурный и видимость плохая, но как только я получу карточки, я их Вам вышлю.

Похоронен он на кладбище деревни Пектупинен (Почегенской) вол. Мемельской обл. на шоссе Тильзит-Шауляй, в 12 км от Тольятти.

Личные вещи я передал по описи в штаб части для отправления их нам, а эти 12 фотокарточек, что Петя снят в гражданской форме, я послал сыну Михаилу по адресу Полевая почта 70968 ж.

На могиле Петра Титовича мы поклялись отомстить за нашего друга и товарища и Вашего спутника жизни.

Желаю Вам бодрости, здоровья.

С искренним приветом – сочувствием вашему горю…

Письмо радиотелеграфистки А. В. Колбатовой родным

12 декабря

С Новым 1945 годом!

Здравствуйте, дорогие мои – мамуля, Лидия и Тамарочка. Крепко целую вас несчетно раз и желаю доброго здоровья. Да, скоро Новый год. Каков он будет? Конечно, без сомнения, год окончательной победы над проклятым врагом. Ведь до Берлина осталось совсем недалеко.

Мамулька, родная, не падай духом, скоро вернусь и непременно встретимся! Роднулечка, за меня не беспокойся, ведь у меня все в порядке, живу хорошо по-прежнему. Ну а как окончится война, я тебе заготовлю почву на веселого жениха, только непременно веселого!

Пишите, как только будет свободное времечко. Пишите обо всем, о вашей жизни и жизни родного города. Как занимается и работает Тамарочка. Привет всем знакомым и родным, крепко, крепко целую вас несчетно раз.

Остаюсь ваша прежняя курносая —

Сашка

Александра Колбатова (1923–1945) родилась в Ленинграде. Окончив семилетку, подала заявление в техникум физкультуры, поскольку любила спорт, была увлечена им, ей хотелось быть смелой и сильной. Война застала Сашу Колбатову инструктором физкультуры в одном из ремесленных училищ Выборгской стороны города Ленина.

Она поступила на курсы медсестер и, окончив их, добровольно ушла на фронт. После снятия блокады часть, в которой служила Саша, отошла на отдых. В это время девушке предложили учиться радиоделу. Так стала радисткой.

Опять начались боевые будни. Часть снова пошла в наступление. Саша со своей рацией все время находилась в первых рядах наступающих. Было немало трудностей и опасностей. Но отважная радистка переносила их стойко и мужественно. Бойцы доверяли ей и избрали комсоргом.

Шел 1945-й. 334-й стрелковый полк, в котором служила Саша, успешно продвигался вперед, освобождая Польши. Советские воины выбивали врага из местечка Тлединец, северо-западнее города Пултуск. Враг отчаянно сопротивлялся. Саша получила задание корректировать наших артиллеристов, чтобы подавить батарею гитлеровцев. Радистка под огнем выдвинулась вперед. Устроилась в одной из воронок, начала работу. И в этот момент взрыв вражеского снаряда поразил мужественную девушку.

Надписи на стенах здания концентрационного лагеря в городе Каунас

20 декабря

Отомстите за нас! Пускай весь мир знает и поймет, как зверски уничтожали наших детей. Наши дни уже сочтены, прощайте!

* * *

Пусть весь мир знает и не забудет отомстить за наших невинных детей. Женщины всего мира! Вспомните и поймите все зверства, которые произошли в XX веке с нашими невинными детьми. Моего ребенка уже нет…

После захвата города гитлеровские оккупанты создали на его территории многочисленные лагеря для военнопленных. Тяжелые антисанитарные условия, невероятная скученность, голод и болезни, расстрелы вели к массовой гибели военнопленных и мирных советских людей. К концу 1943-го в бывший лагерь для военнопленных возле аэродрома в Каунасе были пригнаны мирные жители – мужчины, женщины и дети. Количество заключенных в лагере достигло полутора тысяч человек, из них около трехсот детей. В начале 1944 года гитлеровцы насильно отобрали у заключенных детей в возрасте от шести до двенадцати лет и увезли в неизвестном направлении.

После освобождения Красной Армией Литовской ССР Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников обнаружила внутри лагеря на стенах здания надписи узников. Некоторые из них опубликованы в газете «Правда» 20 декабря 1944 года.

1945 год

Из письма майора С. Савельева

2 января

Сержант Авраам Ермилович Кажаев, бывший осмотрщик вагонов станции Кувандык, Чкаловской области, и его сын сержант Иван стали минометчиками: отец – командиром минометного расчета, сын – наводчиком. Авраам Ермилович Кажаев защищал Москву, сражался под Сталинградом. Был дважды ранен. Сейчас отец и сын Кажаевы охраняют полковое знамя. Они прошли с ним за время летнего наступления свыше 700 километров.

В одном из боев группе вражеских солдат удалось подобраться к месту, где находилось знамя. Увлекая за собой остальных бойцов, Кажаевы бросились на врага. Завязалась жаркая