История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе - Артем Владимирович Драбкин

одиночными самолетами немцы перешли к атакам группами, с разных направлений. Немецких пилотов-бомбардировщиков обучал Вернер Баумбах – признанный специалист по ударам по кораблям, отличившийся в атаках на транспорты союзников на Западе. Также на Черное море была переброшена группа 1-й учебной эскадры, в 1941 г. действовавшая на Средиземном море. Истребителей с радиусом действия, достаточным для прикрытия с воздуха кораблей на пути в Севастополь, у Красной армии в тот момент не было. Все это вместе не замедлило сказаться на ходе боевых действий. Вице-адмирал Ф. С. Октябрьский с тревогой докладывал, что «из 43 200 тонн на 1 февраля <…> на 1 апреля оставалось в эксплуатации шестнадцать судов общей грузоподъемностью в 27 400 тонн». То есть за два месяца немецкие самолеты атаками в море и портах уничтожили 36 % транспортного тоннажа, снабжавшего Крымский фронт и Севастополь.

В 1942 г. Гитлер запланировал поход на Кавказ за нефтью. Однако начинать наступление, имея на фланге войска противника, способные ударить в тыл рвущейся к нефти группировке, было слишком опасно. Поэтому еще в феврале 42-го германское Верховное командование указывало, что «ближайшая задача группы армий («Юг». – Прим. авт.) – возможно быстрое возвращение Керченского полуострова и овладение Севастополем с тем, чтобы высвободить силы для дальнейшего наступления». Таким образом, фон Манштейну была поручена сложная задача уничтожения советских войск в Крыму. В свое распоряжение он получил два инструмента «блицкрига» – танки и пикирующие бомбардировщики. Ему передали свежую 22-ю танковую дивизию. Еще одним средством взлома советской обороны должна была стать авиация. Начальник Генерального штаба германской армии Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Крым, Керчь – сосредоточение основных сил авиации». В Крым с московского направления был переброшен 8-й авиакорпус барона Вольфрама фон Рихтгоффена – признанного специалиста по авиационной поддержке войск на поле боя. Операция получила кодовое наименование «Охота на дроф» («Trappenjagd») и должна была начаться 5 мая.

Катастрофа Крымского фронта

Красноармейцы устало ковыряли лопатами неподатливую Крымскую землю. Это происходило далеко от передовой, солдаты работали в полный рост. В ходе подготовки нового наступления, которое было назначено на 20–25 мая, с первой линии были сняты дивизии для пополнения и отдыха. Командующий 44-й армией приказал выведенным в тыл частям на всякий случай готовить оборону в месте расположения. Увидев вгрызающихся в землю лопатами пехотинцев, командующий Крымским фронтом генерал-лейтенант Д. Т. Козлов приказал немедленно прекратить все работы. Он сказал: «Дайте людям отдых, и пусть они готовятся к наступлению». Неудачи предыдущих наступлений не обескуражили Козлова, а тем более неутомимого Л. З. Мехлиса. Принятые командармом меры были осмеяны начальником Главного политуправления Красной армии как проявление трусости перед немцами и преувеличение опасности наступления вермахта. Между тем из-за задержки с сосредоточением авиации начало немецкой наступательной операции «Охота на дроф» было отложено Эрихом фон Манштейном с 5 на 8 мая. Тем временем на советскую сторону перелетел не желавший воевать хорватский летчик, который сообщил, что наступление немцев начнется 10–15 мая. Однако это предупреждение уже ничего не могло изменить. Красная армия ждала удара немцев вдоль дороги Владиславовка – Керчь. Здесь занимала позиции сильная 51-я армия, оборону которой были готовы поддержать 40 % всех танковых частей фронта. В том числе 80 % имевшихся в Крыму тяжелых танков КВ и средних Т-34—76, готовых встретить противника опустошительным огнем из засад. Удар же вдоль берега Черного моря, где занимала оборону потрепанная в боях 63-я стрелковая дивизия, советское командование считало наименее вероятным.

Вынырнувшие из предрассветного тумана шлюпки с немецкими пехотинцами одна за другой приставали к берегу. Высаживающихся из них солдат встречали огнем в буквальном смысле этого слова – по вражескому десанту били из огнеметов. Но когда огнесмесь у красноармейцев закончилась, немцам удалось закрепиться. В то время как шлюпочный десант атаковал побережье, на всем фронте гремела немецкая артиллерийская подготовка. Позиции всех трех армий Крымского фронта были защищены минными полями. На Приморском участке вражеская артиллерия била по ним, подрывая мины и освобождая путь атакующей пехоте и штурмовым орудиям. Советские траншеи и позиции артиллерии подверглись мощным ударам с воздуха. С тыла позиции обороны Красной армии были охвачены высадившимся на шлюпках десантом. Одной из ошибок в построении советской обороны было расположение противотанковой артиллерии в линию, без опорных пунктов. Ударному кулаку фон Манштейна удалось быстро прорвать первую полосу обороны 63-й дивизии и выйти ко второй. Еще одной ошибкой в обороне было малое расстояние от первой до второй полосы обороны. Поэтому немецкая артиллерия могла бить по ней, не меняя позиций. Здесь все повторилось по той же схеме: подрыв минного поля градом снарядов, удар авиации, атака пехоты и штурмовых орудий.

Отсутствие у советского командования четкого плана обороны привело к тому, что немцы, почти не встречая сопротивления, продвигались все дальше на восток. Войска в тылу были, но у них не было подготовленных позиций. Из-за того что когда-то командующий Крымским фронтом Д. Т. Козлов пожалел махавших лопатами бойцов, они оказались беззащитными в голой степи под атаками противника. В частях Красной армии, словно эпидемия, начали распространяться хаос и паника. В очередной оперативной сводке прозвучали страшные слова: «Не проявив должной стойкости, начали самовольный отход с занимаемых позиций». Утром второго дня наступления немцами была введена в бой 22-я танковая дивизия. Фон Манштейн повторял в уменьшенном масштабе «удар серпом» – свой эффективный план разгрома Франции в 1940 г. После прорыва в глубь советской обороны танки 22-й дивизии повернули в сторону Азовского моря, в тыл главным силам Крымского фронта. Казалось, что финал битвы за Крым наступит буквально через несколько часов. Однако днем 9 мая на склонах кургана Сюрук-Оба разгорелся бой между немецкими «панцерами» и советскими тяжелыми танками КВ. «Блицкриг» фон Манштейна на какое-то время остановился, быстрого прорыва и окружения двух советских армий пока не получалось. Поздно ночью состоялись переговоры Мехлиса и Козлова со Сталиным. Был согласован отвод войск фронта на Турецкий вал – естественный рубеж обороны посередине Керченского полуострова. Верховный главнокомандующий завершил переговоры с руководителями обороны Крыма словами: «Если сумеете и успеете задержать противника перед Турецким валом, мы будем считать это достижением». Сталин уже не верил в возможность восстановления фронта в Крыму, речь шла лишь об организованном отходе частей Красной армии.

Под прикрытием танков 47-я и 51-я армии Крымского фронта отходили по узкой полоске берега Азовского моря. Теперь у них была четкая цель – занять Турецкий вал. Стремительно наступающие немецкие войска упредили главные силы фронта в выходе к Турецкому валу. Однако вал был занят спешно собранными частями, в числе которых