Советская авиация в военных конфликтах 1920-х годов. От Кронштадта до Туркестана - Алексей Юрьевич Лашков

усиления артиллерийской группировки форта «Краснофлотский» туда перебросили три железнодорожные противосамолетные батареи под командованием командира 4-го зенитного дивизиона ВоздО ПУРа Харитона (о чем говорилось ранее). Предполагалось огнем из зенитных орудий вести обстрел прямой наводкой близлежащих фортов восставших. Насколько действенным оказался их огонь, к сожалению, история умалчивает. По данным С.М. Петриченко, в результате артиллерийских обстрелов правительственных войск 9 и 10 марта восставшие потеряли 14 человек убитыми и 46 ранеными40.

Низкая результативность воздушных налетов на морскую крепость и форты вызвала явное раздражение у руководства операцией, указавшее командованию авиаотрядов «на несогласованность [единичных] полетов… на чрезмерно большую высоту, излишнюю при беспорядочной стрельбе с земли, на наблюдающийся большой недогруз бомбами самолетов (в особенности Сопвичей), а также на беспорядочность донесений»41.

Воспользовавшись временной передышкой (9—10 марта) вследствие плохих метеоусловий, Авиадарм потребовал от своих подчиненных устранить отмеченные недостатки. Учел уроки первых дней боев и штаб Кронкрепости. Он изменил порядок ведения артиллерийского огня. 10 марта начальникам крепостной и зенитной артиллерии было предписано (№ 340/опер.) исключить обстрел из противосамолетных орудий дальних [на]земных целей: «Стрельба по земным целям допустима лишь при появлении противника в непосредственной близости к форту»42. Использование не по прямому назначению зенитных орудий (стрельба по наземным и морским объектам) быстро приводила их в негодность. Наладить же ремонт в условиях Кронштадта при отсутствии соответствующих мастерских и материально-технических средств практически было невозможно.

Боевые вылеты в сторону Кронштадта и фортов возобновились лишь во второй половине И марта 1921 г. Одновременно в воздух, по докладу М.Н. Тухачевского главкому, поднялись 29 самолетов43. Бомбардировке подверглись стоявшие на рейде линкоры и судостроительный завод, в самом городе возникли пожары.

Результативность налетов можно проследить по донесениям самих летчиков, участвовавших в налете (табл. 1).

Таблица 1

В целом в течение дня авиаторы совершили 21 вылет общей продолжительностью 25 ч 10 мин, на объекты восставших было сброшено 40 бомб (430,3 кг; по другим данным – 380 кг44). По информации газеты «Известия Временного революционного комитета» от 12 марта 1921 г., «Кронштадт подвергся вчера многократным налетам аэропланов, бросавших бомбы над городом»45.

Одновременно советские летчики атаковали скопление людей (40–60 человек), замеченных возле финской границы. По оценке авиационного командования, ледовая дорога между населенным пунктом Косное и фортом «Ино» (Финляндия) могла напрямую связывать «мятежный» остров с соседней страной, с которой лишь год назад завершилась вялотекущая война.

По полученным разведывательным данным, финская сторона серьезно готовилась к оказанию военной помощи восставшему Кронштадтскому гарнизону. Так, по сведению финской печати, в стране активно шло формирование добровольческих отрядов, которые затем убывали <…> в неизвестном направлении. На ближайшей к о. Котлин воздушной базе (Койвисто-Бьёрке) размещались самолеты с большим радиусом действия.

Хотя об открытом вмешательстве северного соседа в кронштадтские события речи пока не велось, но военную и гуманитарную помощь по тайным каналам «мятежники» получали. Также ходили упорные слухи о начале воссоздания частей бывшей белой Северо-Западной армии на территории Эстонии. Однако 11 марта 1921 г. министр иностранных дел этой страны А. Пийп заверил советское руководство, что это «противоречит политике Республики Эстонии по отношению к России». Тревожили советское военно-политическое руководство и события на юго-западе страны. По линии Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) поступала информация о возможности антисоветских восстаний в ряде причерноморских городов (Одесса, Мариуполь) с участием в них моряков Балтийского флота. Рассматривалось в срочном порядке созвать военно-морское совещание с целью «принятия мер для их обезврежения».

В свою очередь, посетивший ранее Кронштадт по линии Русского Красного Креста (РКК) в составе делегации бывший командир линкора «Севастополь» капитан 1-го ранга барон П.В. Вилькен (в Финляндии возглавлял организацию «Морские офицеры-эмигранты») выдвинул определенные политические цели. В частности, он инициировал созыв Учредительного собрания и предложил Ревкому военную помощь в виде отправки добровольцев (800 человек). Они могли прибыть на о. Котлин из Финляндии по льду или перейти государственную границу на Карельском перешейке. Большинством голосов ВРК это предложение отклонил46.

Тем временем накал боевых действий в районе Финского залива заметно возрос. Летчикам настоятельно рекомендовалось снижаться над выбранными для атаки целями ниже 1 км, что неизменно повышало риск быть сбитым зенитным огнем восставших. По оценке Кронштадтского Военного революционного комитета, большинство воздушных налетов не причиняли особого вреда военным и административным объектам города, фортам крепости и кораблям.

И марта 1921 г. был подписан боевой приказ по обороне крепости Кронштадт (№ 3/боев.) о запрещении ружейно-пулеметной стрельбы по самолетам противника. Большая высота полетов авиации делала такую стрельбу практически бесцельной и являлась «бесполезной тратой патронов»47.

В свою очередь, объединенную авиагруппировку продолжала преследовать высокая аварийность. Только в течение дня последняя сократилась на три ЛА: (М-20 (морлет Валтонен) – поломка мотора; «Ньюпор-XVII» (военлет Лехтимяки) – скапотировал при посадке; М-20 (морлет Кальвица) – остановка мотора). Несмотря на временные потери, летчикам удалось полностью выполнить аэрофотосъемку о. Котлин и его фортов. Это позволило в дальнейшем командованию 7 А скорректировать огонь своей артиллерии, выделив наиболее жизненно важные объекты противника.

Вследствие высокой интенсивности воздушных налетов на морскую крепость возникли определенные трудности по отслеживанию маршрутов движения самолетов. Ситуацию осложняло то обстоятельство, что доклады о полетах приходили в штаб воздушной обороны Петроградского укрепрайона несвоевременно и не всегда оказывались достоверными. Так, в районе 16 ч 25 мин наблюдателями Южного БУ был замечен неизвестный самолет, летевший со стороны Кронштадта к форту «Краснофлотский». Однако, не долетев до него, ЛА повернул назад. Не удалось установить и его опознавательные знаки.

Основной целью авиационных ударов 12 марта стали склады артиллерийских снарядов в Кронштадте и взрывчатых веществ, размещенных на минных заградителях «Нарова» и «Волга» и в блокшивах, стоявших в гавани недалеко от линкоров. Летчикам было приказано осуществить их бомбардировку, для чего во все авиаотряды поступили воздушные снимки гавани, сделанные накануне.

Полеты начались в 11 ч 05 мин. В первую половину дня преимущественно работала морская авиация. Согласно ранее полученным сведениям по линии воздушной обороны, на Кронштадт были нацелены 10 ЛА, расположенных на Гутуевском острове, и три – на Комендантском аэродроме. Бомбометания производились по минным заградителям и линкорам. В результате было зафиксировано одно попадание между кораблями и одно – в Петроградскую пристань. С кораблей (линкоров) по самолетам вели сильный артиллерийский и пулеметный огонь.

По данным штаба обороны Кронкрепости, воздушной бомбардировке подверглись жилые кварталы города. В те дни «Известия Временного революционного комитета» писали: «Большевики с аэропланов продолжают бросать бомбы. Они думают запугать население. Их единственным средством является свинец. Больше ничего у них не осталось. Они выдохлись. Кровь мирных граждан, женщин и детей они, лицемеры, ни во что