Операция «Турнир». Записки двойного агента - Анатолий Борисович Максимов

«Орднунг ист орднунг!»

Визит в ФРГ планировался в первую очередь в интересах операции «Турнир», но знали об этом только посвященные. Внешне это выглядело как работа по линии НТР.

К этому времени с позиции Внешторга я начал изучение и разработку одной западногерманской инженерной компании в Ганновере, основной продукцией которой было оборудование для производства сверхтонких полимерных пленок шестиметровой ширины и повышенной прочности. Пленка имела многоцелевое назначение: как основа для фотопленок, для изготовления комплектующих изделий в электронике, шла на нужды космоса и военных.

Наши специалисты работали в этой области, но у них не все ладилось – так появилось задание ВПК для разведки. Компания интересовала меня своими возможностями в ноу-хау и инженерных решениях.

Главным организатором и вдохновителем исследований, эксплуатации и работ в промышленном масштабе в этой специализированной компании был «Мавр», человек весьма своеобразный. Я лично с ним не был знаком, так как он категорически отказывался приезжать в Союз. Поэтому коммерческие и технические переговоры в Москве проходили без его участия. Не приехал он даже на подписание контракта в десяток миллионов долларов. И только в ФРГ я понял, в чем тут дело.

Как часто бывает с людьми крупного телосложения, он в чем-то бывал простодушен и даже доверчив по-ребячьи. Этот гигант с лицом природной смуглости в годы войны служил в знаменитом танковом корпусе Роммеля. В Африке «Мавр» был ранен, и на этом война для него закончилась. В общении «Мавр» был приятен и весьма внимателен, в частности, к моей «крыше». В моем лице «Мавр» видел вершину возможностей его компании, ибо такого масштаба заказы ему на Западе и не снились.

Повышенный интерес со стороны «Мавра» к текущему и будущему заказам был мною использован для решения задач в интересах НТР. Нужно было через «Мавра» получить чертежи конструкции специального оборудования для производства пленок и ноу-хау для работы на нем. В действующем контракте компания поставляла только отдельные узлы оборудования, а не всю линию целиком.

Я не видел другой фигуры в компании, кто мог бы решиться на передачу такой информации. Нужно было уговорить «Мавра» пойти на этот шаг.

Атака на него началась с того, что я стал развивать перед ним – обычно это делалось наедине – перспективы торговли с моим «Теххимимпортом». Зная пакет будущих заказов – вид оборудования и объемы закупок, я внушал ему мысль, что освоение производства подобного оборудования в моей стране затянется на годы, даже при наличии всех данных для технического решения задачи. К этому времени компания «Мавра» уйдет далеко вперед.

– Мы вам не будем конкурентами еще десятилетие, – говорил я «Мавру», – мы купим у вас оборудование на сто миллионов. А вы сможете поставить всю эту массу машин в срок?

«Мавр» с удовольствием поддерживал такие конкретные разговоры:

– А это возможно?

– Более того, в нашем портфеле на ближайшие пять лет закупки по профилю вашей фирмы…

И я перечислял реальные заказы, которые уже обсуждались с компаниями в странах Европы и, конечно, в Японии.

– Я предлагаю вам участвовать в конкурентной подготовке предложения на закупку.

– А мы не опоздаем?

– Предпочтение получит не только тот, кто имеет лучшее техническое решение и более выгодные цены, но и кто предоставит дополнительные услуги.

– Мы полностью гарантируем обслуживание на весь период работы оборудования на русских заводах, – начал горячо убеждать меня «Мавр».

– Это делают все, а вот помощь нашим специалистам в налаживании собственного производства, за пределами контракта, в рамках дружеских связей, а не только официальных…

– Что вы имеете в виду? – насторожился, естественно, «Мавр». – Конкретно можно сказать?

Я сделал длительную паузу и долго смотрел на «Мавра», как бы ища в его глазах мою надежду на будущее согласие. «Мавр» терпеливо ждал – ему торопиться было некуда. И я решился:

– Рабочие чертежи в комплекте с ноу-хау в свете вашего профиля работы. Более конкретно оговорим позднее.

– Но ведь я не могу решать этот вопрос один – это зависит от членов правления.

Я понял, что сам «Мавр» не прочь пойти навстречу моей просьбе.

– Вы – здесь хозяин! – сказал я уверенно, ибо так оно и было. – Как вы скажете, так и будет. Главное: нам с вами важно обосновать такое решение с вашей стороны и как можно более сузить круг лиц, которые будут в курсе этих неофициальных дел.

Фактически описанный выше разговор был одним из завершающих, а ему предшествовали несколько бесед, как бы по частям: об оборудовании или ноу-хау, о негласности и круге лиц…

Из ФРГ я увозил пакет рабочих чертежей, а ноу-хау «Мавр» обещал привезти сам, дав наконец согласие на приезд в Москву.

– Почему не приезжаете к нам? – спросил я его как-то.

– Боюсь! – откровенно произнес «Мавр». – Я служил в вермахте в годы войны и не хочу быть арестованным в России.

– Побойтесь бога, срок давности в отношении всех офицеров и солдат уже истек. Сейчас – середина семидесятых.

– А почему же еще до сих пор судят у вас?

– Вы были в Египте вместе с танкистами Роммеля. А после войны туда ездили?

– Нет. И не буду там. Я там воевал, – решительно отрезал «Мавр».

– А в Англии были?

– В Англии? Да…

– Но ведь вы в Египте воевали против англичан!

– Верно, и против России я не воевал…

– Какие гарантии вам нужны к тому, что в России вас не задержат и вообще не обратят в связи с прошлой войной внимания?

– Вообще-то никаких, – подумав, ответил «Мавр».

Позднее я выслал ему телекс с персональным приглашением в качестве гостя от имени председателя «Теххимимпорта». «Мавр» приехал, пробыл одни сутки и улетел, сказав мне на прощание, что не хочет испытывать судьбу. Он пояснил: пока ваша спецслужба поймет, кто приехал в Россию, и наведет справки, его в Москве уже не будет. Может, была шутка? Но это не походило на «Мавра».

Весьма любопытной была встреча на фирме «Мавра» еще с одним ветераном войны, участником «восточного похода» – Решке.

Немцы умеют работать, педантичны и весьма пунктуальны. И как всякий трудовой люд, умеют хорошо отдыхать. Вечера принадлежали всем, кто участвовал в переговорах, а это человек десять специалистов и коммерсантов фирмы.

Днем у нас был короткий перерыв, во время которого обедали в общей столовой вместе со служащими и рабочими. Такой демократизм мне был понятен. Более того, мне было известно, что такой порядок заведен еще в тридцатые годы, когда рейхсканцлер Гитлер провозгласил курс на возрождение былой мощи и славы Германии.

Ровно в двенадцать дня все садились за один длинный стол. В числе обедающих был и я. Руководство занимало часть