Операция «Турнир». Записки двойного агента - Анатолий Борисович Максимов

информацию из НАСА, вернее, на фирмы-поставщики оборудования и изделий для НАСА. Такая фирма в Японии также нашлась, но она не собиралась делиться информацией с «Кондо», но готова была продать ноу-хау, полученное в США в результате промышленного шпионажа.

Наконец, после полугода работы, на переговоры в Москву приехали специалисты и коммерсанты. Сумма, конечно, была значительно завышена: наша сторона оплачивала усилия по добыче информации, по изготовлению и по ноу-хау, за секретность сделки, за риск попасть в «черные списки» КОКОМ, за фиктивный контракт… Но это нужно было для науки и престижа Страны Советов, которую не подпускали к мировым достижениям в области космоса.

С нашей стороны присутствовали специалисты из секретного конструкторского бюро – фирмы «Звезда». Они выступали от имени Министерства химической промышленности.

Первые встречи – технические переговоры: уточнение спецификаций и характеристики отдельных узлов оборудования. Когда дошли до обсуждения контрольно-измерительной аппаратуры, переговоры зашли в тупик – японские специалисты отказывались назвать назначение и параметры десяти приборов, заявляя, что это относится к ноу-хау.

Переговоры прервались, а «Кондо» стал уговаривать японцев назвать характеристики хотя бы части приборов контроля. Эта согласованная с ним линия поведения дала совершенно неожиданные результаты. Японцы наконец согласились раскрыть данные по двум приборам. Но когда они это сделали, то дальнейшие переговоры потеряли смысл.

Дело в том, что конструкторское бюро имело собственную установку по производству борных волокон, но у них шел большой брак, превышавший 80 процентов.

Один из японских приборов предназначался для контроля трещин на ванадиевой проволоке толщиной тоньше человеческого волоса, на которую осаждались молекулы бора.

Услышав о таком приеме по контролю трещин, наши специалисты немедленно проверили это на своей установке. Результаты превзошли все ожидания: брак уменьшился до 15–20 процентов. Под благовидным предлогом переговоры были прерваны и… никогда больше не возобновлялись. Как я узнал позднее от «Кондо», японская фирма наладила производство борных волокон в качестве термостойкого и прочного композитного материала. Вот так разведка стала инициатором новой отрасли науки и техники на японском рынке. Это был уже второй случай – первыми стали термовлагобарокамеры для имитации условий космоса на Земле.

В семидесятые годы в политических и экономических кругах Японии остро стоял вопрос о расширении деловых контактов с Советским Союзом. Япония понимала, что заигрывание СССР с правительством Никсона и затем Форда является частью плана прорыва советской стороной торгово-экономической блокады.

Передо мной был поставлена задача осветить визит Никсона в Союз с позиций японских деловых кругов. Советскую сторону интересовала оценка визита с точки зрения дальнейших японо-американских отношений и изменения их в связи с расширением советско-американских контактов в области экономических проблем. Нужны были сведения, оценивающие экономическое сотрудничество между США и СССР в целом и по отдельным соглашениям, заключенным в Москве.

Информация по оценке визита поступала ко мне через «Тромба», и исходила она из японского посольства в Москве, деловых и банковских кругов и Министерства международной торговли и промышленности Японии. Затем был отлажен канал получения информации через банки Японии и японские экономические и отраслевые ассоциации, в частности, о кредитах для стран Ближнего Востока, о позиции Японии на совещании министров финансов развитых стран в Риме, об интересе японских банков в деловом сотрудничестве с Внешторгбанком СССР. Удалось узнать позицию в отношении участия японцев в разработке Тюменского нефтяного месторождения и давления в этом вопросе на японскую сторону Америки.

Забегая вперед, хотелось бы сказать, что созданный информационный канал оказался особенно полезным, когда валютно-энергетический кризис охватил многие страны мира. Через японские возможности информация регулярно поступала в разведку, освещая тему не один год. Были и другие источники информации, но моя доля там присутствовала, о чем говорили справки, направляемые в ЦК, Совет Министров и парламент. Правда, делали это коллеги из информационного отдела.

В оперативном плане мои японские источники снабжали исчерпывающей информацией о настроениях деловых кругов Японии и запретах КОКОМ в отношении стран Восточного блока. Моя подборка по этому вопросу постоянно пополнялась новыми материалами.

В семидесятые годы стало ясно, что позиция арабских стран – экспортеров нефти, входящих в ОАПЕК, привела к смягчению японской стороны к строгостям эмбарго. Она вынуждена была расширять деловые контакты и упростила процедуру получения экспортных лицензий из Японии. Последним нужно было воспользоваться, и мои японские источники активно работали по вывозу аппаратуры, оборудования, отдельных узлов, электронных компонентов строгого эмбарго из Японии и стран Европы. Дверь приоткрылась, но мы понимали, что это явление временное и зависит от политического климата в отношениях США и СССР.

К середине восьмидесятых годов список товаров эмбарго, запрещенных к ввозу в страны Восточного блока, перевалил за 100 тысяч позиций. Особенно этот список стал пополняться после семьдесят девятого года, когда наступил очередной виток в конфронтации двух великих держав. В список входило как оборудование для очистки воды, так и вертолеты последних марок.

В начале девяностых годов КОКОМ – координационный комитет по контролю над экспортом в социалистические страны – прекратил свое существование. Созданный в 1949 году, в начале «холодной войны», КОКОМ должен был преградить путь в соцстраны так называемым «товарам стратегического назначения». Сила КОКОМ была огромна: каждый член комитета имел право вето. Под давлением своих партнеров по НАТО американцы вынуждены были идти на «уступки» своим «союзникам» по КОКОМ. Однако они делали это таким образом, что «уступки» касались тех областей, где американская продукция на мировом рынке была наиболее конкурентоспособной.

Только один пример из «войны» в рамках КОКОМ ее членов. В начале восьмидесятых годов французская сторона готовилась поставить в СССР телефонные станции, но КОКОМ «заморозил» контракт на один миллиард долларов. И Франция по вине КОКОМ, послушного воле США, в 1981–1985 годах в целом потеряла прибыль в размере 23 миллиардов долларов, в то время как США – лишь 9 миллиардов.

В шестидесятые и семидесятые годы НТР активно использовала разногласия в стане стран – членов КОКОМ, решая свои задачи. Мой личный опыт показал, что изучение основ политики КОКОМ – это путь в пробивании бреши в строгом эмбарго. Вот почему мое личное досье с коротким названием «КОКОМ» было столь мною любимым. Сотни документов в его папочках помогали разрабатывать тактику при решении разведывательных задач, каждая из которых носила неповторимый, порой уникальный характер.

Иначе было нельзя – цербер в лице КОКОМ стоял на страже интересов Запада, следуя принципу: «На войне как на войне!»

Товар – деньги

Тактикой работы с канадцами предусматривалось создание условий инициативного их выхода на меня, если поеду в одну из натовских стран. Было известно, что спецслужбы НАТО активно информируют друг друга о советских людях, попавших в их поле зрения для изучения, разработки