Подводный флот Гитлера - Алекс Бертран Громов

class="p1">Позаимствовав название из шахматной игры, гросс-адмирал начал перебазирование своих сил – подводных и надводных. За весь период Второй мировой войны немецкий флот еще не выставлял такой могучей эскадры, какую выставил сейчас против каравана PQ-17!

– Мы включаем в «Ход конем», – планировал Редер, – целых пять активных группировок тактического значения. Первая из Нарвика пройдет для уничтожения транспортов каравана, основную силу ее составят тяжелые крейсера «Адмирал Шеер» и «Лютцов» с пятью миноносцами для побегушек. Вторая – из Тронхейма с «Тирпицем» во главе, с ним же «Хиппер» и пять миноносцев – для борьбы с эскортом. Третья – подводные лодки, которые мы развернем с 10 июня к норд-осту от Исландии. Четвертая – опять из подводных лодок, она будет размещена для нанесения ловких ударов между островами Ян-Майен и Медвежий. Пятая, заключительная группировка – разведка, наведение на цель и атака по обстоятельствам».

Последние отблески романтики

Пожалуй, для романтического пафоса нашлось место только в документально-художественной книге Т. Тулейи «Сумерки морских богов»: «Они были элитой флота, эти молодые подводники. Их подготовка была очень тщательной. Они напоминали хорошо смазанные машины, которые безотказно работают на свету и во мраке, в палящей жаре тропиков и леденящем полярном холоде. Они сразу понимали, что призрак смерти всегда идет с ними рука об руку в качестве нежеланного члена экипажа. Подводники всегда купались в лучах славы. Поэтому многие молодые моряки, стремясь заслужить гордую улыбку отца или полный детского обожания взгляд возлюбленной, пытались вступить в замкнутую касту подводников.

Но требования здесь были очень жесткими. Молчаливая служба практически любого флота быстро доказывала таким полным рвения кандидатам, что они всего лишь человеки, а не закаленные стальные клинки. И не было никакого прока от густых усов и показного мужества. Часть моряков обнаруживала, что многотонная масса холодной соленой воды ложится им на плечи невыносимым грузом, рождая в душе темные страхи. Другие, выйдя в свой первый военных поход, превращались в жалких трусов, как только на горизонте вырастали мачты первого вражеского корабля. Они прыгали в рубочный люк с паническим воплем «Погружение! Срочное погружение!»

Но те, кто прошел нелегкое испытание морем, получили вожделенные рыцарские шпоры. Они стали ПОДВОДНИКАМИ. Однако настоящие испытания отваги и выносливости были еще впереди. Подводная лодка – уязвимый корабль. Серия глубинных бомб, взорвавшись недалеко от нее, может смять корпус лодки. Лодка, захваченная на поверхности вражеским эсминцем или бомбардировщиком, почти беззащитна. Любая механическая поломка может заставить ее начать погружение до самого дна. И тогда наступает момент, когда страшный кулак моря сокрушает прочный корпус, словно хрупкую яичную скорлупу. Но и это еще не самое страшное. Такая смерть, по крайней мере, быстра и милосердна. Были и другие лодки. Получив повреждения в бою, они мягко опускались на морское дно. И люди знали, что лодка стала их железным гробом, они умрут один за другим в темноте и холоде, задыхаясь от нехватки воздуха. На их долю выпадали долгие часы тяжелейших испытаний, когда вражеские эсминцы прочесывали море, сбрасывая десятки глубинных бомб. Ударные волны, словно исполинские молоты, били по бортам лодок. Гасли лампы, вылетали заклепки и открывались течи. Шипящие струи воды под высоким давлением приобретали остроту бритвы. Они могли срезать неосторожно подставленную руку.

…Прежде чем закончился год, на дно Атлантического океана отправилось более сотни торговых судов союзников. По мере того как рос потопленный тоннаж, коммодору Дёницу стало ясно, что некоторые его капитаны значительно оторвались от основной группы. Среди остальных, подобно горным пикам, высился триумвират – Гюнтер Прин, Отто Кречмер и Иоахим Шепке. К началу 1941 г. каждый из них потопил значительно больше 200 000 тонн торговых судов. Из этой троицы именно Прину меньше других требовались лавры и литавры. Но уже через несколько недель после начала войны он обессмертил свое имя, проведя дерзкую операцию, которая потребовала исключительного умения и неслыханной отваги. Зато она принесла Прину постоянную славу, почести и превратила его в божество для толп берлинцев, которые истерически приветствовали его, когда он проезжал под мокрыми от дождя Бранденбургскими воротами.

…В 1923 г., когда ему исполнилось 15 лет, Гюнтер услышал песню морского ветра, запах смолы и пеньки, услышал крики чаек. И после этого не было силы, которая удержала бы его в тихой комнате. Он сказал матери, что хочет стать моряком, и она ответила:

– Если ты хочешь этого, Гюнтер, я не стану тебе мешать.

Он собрал свои жалкие сбережения, упаковал залатанную одежку в рюкзак и отправился в морскую школу в Финкенвадере.

…Прин поднялся на поверхность и пошел на юг, однако англичане внимательно прослушивали морские шумы. Погнутые валы U-47 гремели слишком сильно, и Роуленд снова помчался в погоню. Он заметил окрашенный черным корпус лодки примерно в миле справа по носу и тотчас повернул прямо на нее. Прин снова погрузился. «Вулверин» промчался над местом погружения и сбросил вторую серию глубинных бомб. Страшные ударные волны взбурлили море. Следом поднялись огромные гейзеры серой воды. Роуленд подождал. Внезапно прогремел ужасный подводный взрыв. Ему даже показалось, что по мостику «Вулверина» ударили исполинским молотом. В сумерках заблестело нефтяное пятно, медленно расползающееся по поверхности моря. Еще через минуту на поверхность выскочил большой пузырь воздуха. Он вынес с собой огрызки фруктов, какие-то обломки, простыни и форменную фуражку. Запах нефти в холодном воздухе чувствовался особенно сильно. «Вулверин» кружил вокруг места катастрофы, выжидая. Его гидролокатор продолжал чутко ощупывать морские глубины. Если бы эхо импульса вернулось, это означало бы, что U-47 все еще жива. Но глубина была молчалива, как могила. «Вулверин» стряхнул кровь с клыков и помчался дальше. Охота продолжалась.

Гюнтер Прин упокоился в море, которое всегда было единственной подходящей могилой для настоящего моряка».

Поединок за «Энигму»

Кинорежиссеры тоже обращались к истории немецких подлодок. Фильм Джонотана Мостоу U-571 начинается с момента, когда во время Второй мировой войны немецкая подлодка U-571 попадает под серию глубинных бомб. Гибнут все механики, командир посылает просьбу о помощи, радиосообщение перехватывает разведка союзников.

Экипаж американской подводной лодки S-33 получает секретный приказ командования – подойти к подбитой лодке и захватить ее, не дав экипажу возможности уничтожить шифровальную машину «Энигма». Американские моряки выполняют задание и переправляют на свою лодку трофеи, но подоспевшая на помощь другая немецкая подводная лодка снабжения выпускает торпеду, взорвав американскую подлодку. Девять человек американцев остаются на борту U-571. Командование принимает лейтенант Тайлер. Американцы, наспех разобравшись с управлением, торпедируют подлодку, уничтожившую S-33, восстанавливают ходовую часть трофейной лодки и идут в Англию.

Появляется немецкий эсминец, его глубинные бомбы