Русско-шведская война. 1610–1617 - Сергей Николаевич Бирюк

Для выполнения задачи под Псковом Горн намеревался выделить как можно более крупный отряд, состоящий из солдат королевского полка (лейб-гвардии) и конницы, а также 200 всадников польского полковника Иеронима Дубинского, в конце 1614 г. поступившего на шведскую службу в Старой Руссе. 22 декабря, получая жалованье, он обязался продлить свою службу еще на квартал. Неизвестно, действительно ли его отряд насчитывал 200 человек. Горн отправился из Новгорода около 18 января. Достигнув Порхова, он получил известие о том, что «псковский гарнизон впустил казаков, стоявших лагерем у городских стен, за городские стены». Узнав об этом, он отказался от рейда и решил ограничиться блокированием подвоза припасов, идущих от Ливонии. Эту задачу он поручил Моору и подполковнику Паулю Готтбергу из королевского полка (лейб-гвардии).

Горн вернулся в Новгород, чтобы завершить переговоры с делегацией царя из Москвы, который незадолго до этого откликнулся на предложение о мире, направленное ему осенью 1614 г. Моор отправился со своим отрядом под Псков, но от прямого нападения отказался, хотя на месте выяснилось, что казаков вообще не пустили за стены, а они расположились лагерем примерно в шестидесяти километрах от города. Моор оставил в покое и их, так как атаке мешал сильный мороз. К тому времени, когда его отряд достиг Пскова, 50 пехотинцев и много всадников замерзли насмерть[432].

О планировавшейся атаке в Пскове узнали своевременно. Еще 31 декабря 1614 г. в Псков пришел Матвей Евреев и сообщил, что шведские отряды из острожков собираются в Новгород. В Новгороде он «слышал от Яковлева человека Пунтосова от немчина от Юрки, что Ивер Горну с неметцкими людми однолично быти подо Псков вскоре и запасы де… в Порхове про него пасли».

Более подробно о планах Горна рассказал 17 января Степанко Воронков. По его словам, из Порхова вышел четырехтысячный отряд, не считая черкас и татар, под командованием Э. Горна и князя Мещерского. Шведы планировали атаковать Псков с трех сторон с использованием петард и лестниц. В случае, если атака не удастся, шведы предполагали осаждать город до весны и морить защитников голодом.

В этот же день Семен Великой передал воеводам содержание разговора с немецким купцом Зурманом: «Неметцкому воеводе Ивер Горну быти на осад подо Псков, а подо Псковом деи… немецким людем стояти, поставя остроги, и вымаривати голодом, а иным деи неметцким людем стояти меж Пскова и Изборска для того, чтоб из-за рубежа во Псков и во псковские пригороды хлеб не пропущати»[433].

24 января в город прибыл «литвин Индрик Брезнинский». Он сообщил псковским воеводам: «Пришли деи (из Порхова) на Промешицу ото Пскова за три версты немецкой воеводка Каптемир (Роберт Мюр), да Павел Готбер, а с ними пришло неметцких людей 304 конных четыреста да пеших немец солдат семьсот человек да тотар тритцат человек, а дожидаютцаде пикард; а какде… пикарды к ним привезут, и немецким де людем с пикардами приступать ко Пскову; и будет де пикардами промысл их надо Псковом не учинитца, и им де, немецким людем стоять меж Пскова и Изборска, а ждати де… им из Иваня города прибылных немецких людей с нарядом». По словам Брезнинского, в шанце у Пскова было собрано 1430 пехотинцев и всадников[434].

Дворянин Яков Степанов Епанчин, ездивший с грамотою от московских бояр в Новгород к Эверту Горну, вернувшийся 14 февраля в Москву, сообщил, что шведы рассчитывали на измену в Пскове. По его словам: «А сказывали де ему: как де Ивер Горн пошел подо Псков, а хотели де мужики псковские государю изменить десять человек, что было Ивер Горну приттить подо Псков, а им было под стену подкатить зелье, и Ивер де Горн подо Псков не подоспел; а мужики де зелье под стену подкатили, и стену разорвало, и тех де мужиков во Пскове переимали, и тое стену опять заделали; а Ивер де Горн после того подо Псков пришел, и егоде побили. А сказывал де ему Таврило Шаблыкин, да Иван Иванов сын Овцын, да Иван Коситцкой. А как де Ивер Горна подо Псковом побили, и в те де поры взяли у него 25 человек салдатов»[435]. Возможно, что вышеуказанная грамота короля псковичам все-таки достигла адресата и его обещания «прельстили» часть горожан.

Настроение некоторых псковичей можно оценить по информации, сообщенной в Москве переводчиком Павлом Томосовым, прибывшим из Новгорода в Тверь к московским послам 8 сентября 1615 г. и отправленным послами в Москву. Томосов передал следующие слова слуги Ф. Аминева, служившего в 1615 г. воеводою во Гдове и перешедшего на сторону шведов: «Преж сего во Пскове воровство ставилось, на то де король надеючись пошел ныне подо Псков. Да тот же де Федоров человек Аминева сказывал ему, Павлу: как де приехал во Псков боярин Василей Петрович Морозов, ино де не столь часто почели писать псковичи во Гдов, а при Василье де однова писали во Гдов, чтоб король шел подо Псков; а сказывает де, что боярин Василей Петрович Морозов от Демешки, что зимусь де многижда писали изо Пскова во Гдов псковичи посадцкие люди и сами во Гдов приходили к немецкому воеводе да к Федору Аминеву, чтоб они писали к королю, чтоб однолично король шел под Псков, а они де королю здадутца, а бытии б де Пскову под королевскою державою, что и Колывань; а служилые де и посадцкие люди и гости про то письмо не ведают, а писали де те, которых (в тексте стоит: от которых) от того воровства их унял»[436].

Таким образом, шведы планировали не только дальнюю блокаду города, но и внезапную атаку. В работе шведского Генерального штаба сообщается, что Роберту Моору помешал сильный мороз. Согласно русским источникам, шведы не смогли скоординировать свою атаку с взрывом стены изменниками. 25 января 1615 г. отряд Роберта Моора сжег вокруг крепости монастыри и посады.

Затем, в соответствии с указаниями Горна, отряд Роберта Моора обошел Псков и у деревни Куго на дороге в Печоры (погост Куго на побережье Псковского озера) в шестидесяти километрах от города построил укрепление. Русские в течение четырех-пяти недель из этого района уже вывезли продовольствие в Псков и Печоры. Поэтому Моору пришлось значительно сократить численность гарнизона укрепления. Он оставил на месте 200 шведских и немецких кавалеристов, польскую пехоту и роты Асмуса Глазенапа и Якоба Дюваля. Всего в его распоряжении осталось 370 солдат. Остальную часть армии он отправил обратно в Гдов