Война Империй. Книга первая. Безжалостная тактика крепких позиций - Андрей Андреевич Медведев

этот в русском тарифе запрещен и что отправка “Виксена” предпринята умышленно, из нежелания считаться с установленным для борьбы с запрещенной тайной торговлей наблюдением, проведение которого на этой прибрежной полосе возложено на русские крейсеры.

12 ноября вечером, около берегов Черкесии, в виду Геленджика, появился “Виксен”. Бриг императорского флота “Аякс”, под командованием капитана Вульф, получив от командира поста приказ следить за движением этого судна, настиг его днем 14. Он его обнаружил на якоре в глубине бухты Суджук-кале, в том месте побережья, где не было ни таможни, ни карантина. В момент, когда “Аякс” настиг его и захватил, находившаяся на берегу часть его экипажа бросилась на веслах догонять судно. На вопрос о цели их прибытия капитан корабля Томас Чайльдс и собственник груза Джемс Белль заявили без всякого колебания, что они прибыли с намерением торговать с населением побережья, что груз судна состоял из соли – товара, ввоз которого в порты Черного моря и Азовского самым определенным образом запрещен.

На основании этих двух доказанных фактов “Виксен” был немедленно задержан и отправлен 15 ноября в Геленджик, куда он прибыл на другой день, 16-го.

Следствие установило, что шхуна “Виксен”, под командованием капитана Томаса Чайльдса, является собственностью господ Александра Полдена и Томаса Мортона из Лондона; она была зафрахтована бухарестским торговым домом “Белль, Андерсон и Ко” для плаванья в Константинополь, по Дунаю, по Черному морю, Азовскому или Мраморному, и в силу этого контракта помянутое судно было предоставлено в распоряжение г-на Джемса Белля, который нагрузил в Константинополе судно солью; что этот последний скрывал от капитана цель своего путешествия до 7 ноября, когда они вышли из Босфора; что капитан, узнав, что он должен направиться к совершенно ему неизвестному побережью, указал г-ну Беллю на необходимость взять пилота; что г-н Белль, наняв на эту должность пилота турка из Самсуна, 11 ноября дал капитану распоряжение направляться к Тугхе, Пшады или Суджук-кале – три места, где нет ни таможни, ни карантина; что благодаря ветру он не мог пристать к двум первым пунктам, и ему пришлось направиться в Суджук-кале; что корабль, по показанию капитана, стоял на якоре 36 часов до того, как его настиг “Аякс”; что в этот промежуток времени г-н Белль вошел в сношения с обитателями побережья, по его признанию для того, чтобы торговать с ними; что груз корабля, по заявлению капитана, состоял исключительно из ста бочек соли. Наконец, обнаружен факт, который при настоящем стечении обстоятельств приобретает очень серьезное значение, a именно, что из 4-х пушек, которыми был снаряжен корабль, по данным его документов, на борту находились только две.

На это обстоятельство необходимо тем более обратить внимание, потому что в “Morning Chronicle” утверждали, что груз “Виксена” составляет, главным образом, пушечный порох, для выгрузки которого достаточно было 36 часов.

Как только все эти обстоятельства доведены были до сведения императорского правительства, тотчас же им был дан приказ адмиралтейству Черного моря конфисковать шхуну “Виксен” и ее груз и объявить, что они захвачены в качестве приза.

Что касается экипажа, то, несмотря на то, что он навлек на себя за нарушение санитарных законов, установленных во всех европейских странах, самое строгое наказание, его величество император соблаговолил принять во внимание смягчающие их вину обстоятельства, на основании которых можно считать, что капитан Чайльдс с самого начала не знал о замысле и вся ответственность за него и стыд падает только на арматоров, пытавшихся привести его в исполнение. Вследствие этого император отдал приказ прекратить дальнейшее следствие, возбужденное против капитана Чайльдса, освободить его, так же как его экипаж. Более того, узнав из расспросов адмиралтейств о том, что эти лица дошли до полного обнищания, его величество предписал новороссийскому генерал-губернатору графу Воронцову снабдить их деньгами, нужными им для возвращения в Константинополь»[142].

Буквально в это же время глава русского МИД граф Нессельроде пишет русскому послу в Лондоне графу Поццо ди Борго депешу такого содержания:

«Если вспомнить, граф, те выражения, какими “Morning Chronicle” возвестил об отправлении этого корабля, то нельзя сомневаться ни в причине, ни в цели этого преступного замысла. В самом деле оно является не чем иным, как новой попыткой политической фракции, состоящей из английских революционеров и осколков польского восстания, постоянно стремящихся под любым предлогом возбудить шум в парламенте против России и тем направить английское министерство по ложному пути и, наконец, посеять несогласие между двумя странами и привести их к серьезным осложнениям и даже к прямому конфликту.

Мы даем самую широкую гласность фактам, вызвавшим задержание “Виксена”. Мы громко заявляем о всех незаконных и постыдных намерениях арматоров, замысливших отправление этого корабля. Но в то же время мы совершенно отказываемся от мысли, что это отправление может быть приписано английскому правительству.

Мы ограничились тем, что возложили ответственность за это предприятие на арматоров, которые его замыслили на свой счет и риск. Кроме того, чтобы показать, что конфискация корабля сама по себе является актом высшей справедливости, и чтобы рассматривать его отдельно от всего, что могло бы с некоторым правом вызвать симпатии английского общества, наш августейший государь почел долгом распространить свое милосердие на капитана и весь его экипаж.

Мы убеждены, что министерство, ознакомившись со всеми документами, которые мы ему только что представили, будет иметь полную возможность свести на нет этот протест, объявив, что если бы какое-нибудь судно под русским флагом приблизилось к берегам Ирландии или Индии с такими же намерениями, какие были у арматоров “Виксена”, то с ним британское правительство поступило бы так же, как русские власти поступили с “Виксеном”»[143].

Если кому-то кажется, что провокации в отношении России придумали вчера и что русским дипломатам только сейчас, в 21 веке, приходится сталкиваться с двойными стандартами, то вот вся эта история с «Виксеном» – лишнее подтверждение тому, что ничего нового в отношениях нашей страны с Западом нет. И за последние двести лет ничего не менялось. Даже вот эта попытка апеллировать к голосу разума британских парламентариев – «а если бы у берегов Ирландии или Индии» – очень напоминает то, как мы сегодня пытаемся говорить с Западом. Но как тогда, так и сейчас слышать и слушать Россию не хотят.

Вот характерная депеша русского посла в Константинополе Аполлинария Петровича Бутенева вице-канцлеру Нессельроде, написанная в январе 1837 года:

«Вне всякого сомнения, английское судно, о котором идет речь, открыто было нагружено солью, под солью тайно были положены боевые припасы. Отправлено оно было к берегам Черкесии