Вперед, на Запад! Операция «Багратион» - Владимир Оттович Дайнес

часов утра 6 августа ударами войск 50-й армии и 49-й армии. Они нанесли удар в направлении Соколы и овладели г. Лапы. Противник по-прежнему оказывал ожесточенное сопротивление. В течение дня он произвел свыше 30 контратак силою от батальона до полка пехоты при поддержке 7—30 танков и самоходных орудий, а также авиации группами 10—17 самолетов. В результате войска 50-й армии были вынуждены оставить плацдарм на западном берегу Августовского канала и отойти на восточный берег р. Нетта в районе южнее Августова.

После неудачного наступления по решению командующего 2-м Белорусским фронтом в течение двух дней, 7—8 августа, на правом крыле и в центре осуществлялась перегруппировка сил. На левом крыле соединения 3-й армии вели упорные бои с танковой группой противника (до 80 танков). В 7 часов утра 9 августа войска 3-й армии перешли в наступление и, преодолев сопротивление сильных отрядов прикрытия противника, поддержанных танками, вышли на подступы к населенному пункту Соколы.

10 августа в 9 часов 35 минут после артиллерийской подготовки перешли в наступление соединения 50-й армии в центре и на левом фланге, упорно обороняясь на правом фланге. К исходу дня они сумели продвинуться всего на 2—3 км. В полосе 49-й армии наступление началось в 12 часов 35 минут также после артиллерийской подготовки и при поддержке авиации. Несмотря на сильное сопротивление врага, соединения армии прорвали его оборону на участке шириной 8 км и продвинулись на 8—10 км. Авиация 4-й воздушной армии в течение дня наносила бомбовые удары по боевым порядкам вражеской пехоты и вела разведку.

И только 11 августа наступил перелом в ходе боевых действий. Войска 2-го Белорусского фронта в течение дня продвинулись на 12—20 км, заняв более 130 населенных пунктов. Противник вынужден был отходить на запад, взрывая мосты, минируя дороги и броды. Пытаясь сдержать наступление войск фронта, он в течение суток предпринял 10 контратак силами пехоты при поддержке танков и самоходных орудий. В полосе 50-й армии ожесточенно сопротивлялись части 14-й и 50-й пехотных дивизий. Соединения 49-й армии форсировали реки Нересль и Нарев, заняли крупный опорный пункт Тыкоцин, отразив 10 вражеских контратак каждая силою до пехотной роты при поддержке 2—5 танков и самоходных орудий. В полосе 3-й армии противник с утра начал отход на ее правом фланге, сдерживая продвижение частей левого фланга армии. 4-я воздушная армия, поддерживая наступающие стрелковые части бомбовыми и штурмовыми действиями, в течение дня осуществила 733 самолетовылета[370].

Развивая наступление, войска 2-го Белорусского фронта в три часа дня 13 августа начали штурм крепости Осовец, которая являлась последней преградой для прорыва в Восточную Пруссию. Противник, опираясь на мощные оборонительные сооружения крепости, сильным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем оказывал упорное сопротивление. Огонь по наступающим соединениям 50-й и 49-й армий вели до 20 артиллерийских и минометных батарей, позиции которых находились в самой крепости и на западном берегу р. Бебжа. Несмотря на это, к 9 часам утра 14 августа противник был выбит из крепости частями 81-го стрелкового корпуса (генерал-майор Ф.Д. Захаров) 50-й армии и 121-го стрелкового корпуса (генерал-майор Д.И. Смирнов) 49-й армии, которых поддерживала авиация 4-й воздушной армии. При отходе противник взорвал переправы через р. Бебжа и заминировал минами замедленного действия отдельные здания и сооружения крепости Осовец (приложение № 41). Однако войска 50-й и 49-й армий сумели форсировать р. Бебжа и захватить плацдармы на ее противоположном берегу.

Еще до занятия крепости Осовец, Ставка ВГК, исходя из директивы от 28 июля, приказала 12 августа войскам 2-го Белорусского фронта захватить плацдарм на р. Нарев западнее Остроленки[371]. В соответствии с решением командующего фронтом генерал-полковника Захарова главный удар был нанесен 19 августа силами 49-й и 3-й армий. Они, ведя тяжелые бои, прорвали несколько оборонительных рубежей противника, но полностью выполнить поставленную задачу не смогли.

В то время как войска 2-го Белорусского фронта вели тяжелые бои на Осовецком направлении, армии 1-го Белорусского фронта наступали на Варшавском направлении.

Еще накануне вступления Красной Армии на территорию Польши военный совет 1-й Польской армии обратился к соотечественникам с призывом помогать «советским войскам уничтожать немецкие вооруженные силы», подниматься на борьбу с оружием в руках и готовиться к восстанию». Аналогичные призывы исходили и от командования Армии Людовой. Ясно было, что схватка за власть в освобожденной Польше между прозападными и просоветски ориентированными силами неминуема.

21 июля, в день создания Польского комитета национального освобождения, главнокомандующий Армией Крайовой генерал дивизии Т. Коморовский (псевдоним Бур) доложил по радио эмигрантскому правительству: «Я отдал приказ о состоянии готовности к восстанию с часу ночи 25 июля»[372]. Правительство С. Миколайчика сообщило 25 июля своему политическому представителю в Варшаве и командованию Армии Крайовой, что они самостоятельно могут принять решение о начале восстания. В это время С. Миколайчик находился в Москве, где состоялась его беседа с наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым. Польский премьер, подчеркнув, что сам он представляет силы, желающие сотрудничать с СССР и «иметь за собой почти все население Польши», заявил, что все польские вооруженные силы получили приказ вести борьбу совместно с Красной Армией. Молотов, в свою очередь, заметил, что у него есть сведения «не совсем такого характера». Миколайчик сообщил, что «польское правительство обдумывало план генерального восстания в Варшаве и хотело бы просить советское правительство о бомбардировках аэродромов около Варшавы». Он также сказал, что план предложен правительству Великобритании с просьбой передать его советскому правительству[373].

Таким образом, между польским эмигрантским правительством и правительством СССР не удалось достигнуть какого-либо взаимопонимания по вопросу о предстоящем восстании в Варшаве. Отношение польского эмигрантского правительства и командования Армии Крайовой к военному сотрудничеству с Советским Союзом было сформулировано еще в мае 1944 г. Оно заключалось в следующем: «Разница в наших отношениях к немцам и Советам заключается в том, что, не имея достаточно сил для борьбы на два фронта, должны мы соединиться с одним врагом для победы над вторым…При определенных условиях мы готовы к сотрудничеству с Россией в военных действиях, но отмежевываемся от нее политически»[374].

Позиция правительства СССР по отношению к будущему Польши была изложена в заявлении Наркомата по иностранным делам СССР, опубликованном 26 июля. В этом документе отмечалось: «Красная Армия, успешно продвигаясь вперед, вышла на государственную границу между Советским Союзом и Польшей. Преследуя отступающие германские армии, советские войска вместе с действующей на советско-германском фронте польской армией перешли через реку Западный Буг, пересекли советско-польскую границу и вступили в пределы Польши. Тем самым положено начало освобождения братского многострадального польского народа от немецкой оккупации. Советские войска вступили в