Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

статусу были не в состоянии их выполнить, иногда просто пьянствовали. Поэтому часто гибли люди и страдало дело. Комкор Попов лучше, чем кто-либо, знал возможности и характеры своих подчинённых и, как мог, старался работать с ними, воспитывать, учить и жёстко требовать. Когда же терпения не хватало, то появлялись следующие распоряжения:

«Командирам 15-го гв. отпп, 99-й, 26-й и 169-й тбр, 58-й мсбр.

Первое. Я крайне возмущен организацией радиосвязи в бригадах. В течение сегодняшней ночи мне лично с трудом удалось вызвать на радиостанцию для переговоров командиров и начальников штабов бригад. Командиры и их штабы дошли до такой наглости, что, видимо, умышленно не хотят по радио доносить о положении частей.

Да они и не могут доложить, потому что штабы находятся в 25 км от передовых боевых порядков (99-я тбр). Если дальше будет продолжаться такая связь, буду вынужден начальников штабов и начальников связи отдать под суд.

Второе. Приказываю: выделить постоянных ответственных штабных командиров, не ниже как зам. начальника штаба, и держать их постоянно на рации, обязать постоянно и своевременно докладывать о положении своих частей в штаб корпуса. Радиостанция обязательно должна быть связана с телефоном, командиром и штабом. Получается абсолютная чертовщина, оставляют одних радистов, а остальные все спят, и нигде их не найдёшь.

Третье. Штабы соединений до того заврались, что незнание положения своих частей стали прикрывать тем, что радиостанции находятся в движении, – это величайший позор и стыд для штабов»[571].

2-й тк не был передовым, но и в хвосте не плёлся. За участие в разгроме противника на Огненной дуге А.Ф. Попов бы награждён орденом Красного Знамени, а в сентябре 1943 г. корпус (в том числе и 99-я тбр) был переформирован в гвардейский[572]. Поэтому организации боя его войск в это время ненамного отличалась от системы подготовки боевых действий других подвижных соединений Красной Армии. Например, в тот же день, 8 июля, на другом участке фронта, в полосе 6-го тк генерал-майора А.Л. Гетмана, произошло схожее происшествие. Под огнём собственной артиллерии погиб один из танковых асов армии Катукова, командир роты 200-й тбр 6-го тк ст. лейтенант Я.Т. Кобзарь, экипаж которого только за одни день 8 июля подбил и уничтожил 17 вражеских танков[573]. А до этого на его личном счету числилось 7 немецких танков. Из донесения начальника политотдела 1-й ТА полковника А.Г. Журавлева: «…Следует отметить, что в некоторых частях из-за отсутствия чёткой согласованности в боевых подразделениях были случаи открытия огня по своим танкам. Например, отважный командир роты Кобзарь, уничтоживший со своей ротой 20 танков противника, 8 июля в 21 час, после боя, стал подниматься в гору по направлению своих частей. Орудийный расчёт одной из батарей принял танк Кобзаря за неприятельский, без команды открыл по нему огонь, в результате чего Кобзарь был убит»[574].

Однако эти происшествия не идут ни в какое сравнение с ошибками, которые допускали лётчики 2-й ВА. Первые налёты Ил-2 на позиции своих войск были отмечены тоже 7 июля. В донесении командира 148-го отп 7-й гв. А указано, что в 11.00 штурмовая авиация при поддержке истребителей бомбила и обстреливала его роты у выс. 191.8, а также район расположения бригад 2-го гв. Тацинского танкового корпуса. На следующий день экипажи 1-го шак вновь прошлись огнём бортового оружия по боевым порядкам Тацинского корпуса, а затем переключились на бригады 3-го мк. 9 июля отдельные ошибки пилотов слились в сплошной поток бомбоштурмовых ударов по соединениям 1-й ТА и 6-й гв. А на прохоровском и обояньском направлениях. Но если штурмовку войск на переднем крае можно было объяснить высокой динамикой боя, за которой не успевали следить штабы авиачастей, и отсутствием сети авианаводчиков, то причину бомбардировок объектов в собственном тылу на расстоянии почти сотни километров от линии фронта понять трудно. Приведу лишь несколько сообщений, поступивших в штаб Воронежского фронта только за 9 июля:

– 5.20. 8 Ил-2 штурмовали 26-ю гв. тбр 2-го гв. Ттк (убит 1 человек, ранено – 12) в район с. Озерово, а также штаб этого корпуса в селе Сажное[575],

– 5.50. 5 Ил-2 обстреливали из пушек, пулемётов и бомбили расположение подразделений 4-й гв. тбр 2-го гв. Ттк[576],

– 8.45. 18 штурмовиков Ил-2 бомбили район ст. Прохорова, на тот момент станция снабжения 6-й гв. А[577],

– 15.30. 6 Ил-2 бомбили район х. Грушки (рядом со ст. Прохоровка[578]),

– 18.32. 13 Ил-2 бомбили район Ольховский, Пересыпь (ближний тыл 6-й гв. А)[579],

– 19.32. 8 самолетов Ил-2 бомбили в собственном тылу железнодорожную станцию Кривцово (80 км от линии фронта)[580].

Были и более масштабные налёты на свои войска, например на 69-ю А. Так, в 2.58 9 июля её начальник штаба полковник С.М. Протас направил в штаб фронта и одновременно командующему 2-й ВА следующую шифровку: «Прошу: 9.7. 43 г. бомбардировать танки и пехоту противника:

А) Прохоровка,

Б) Беленихино – Короча, с предварительной доразведкой и вызовом с КП командарма.

Прикрыть с воздуха боевые порядки армии.

Направить оперативную группу ВВС со средствами связи на КП командарма»[581].

О том, как была выполнена эта просьба, свидетельствует второе письмо начштаба 69-й А за № 110960 в адрес начальника штаба Воронежского фронта и командующего 2-й ВА:

«С 7.00 до 9.00 до 60 Ил-2 бомбардировали боевые порядки 285-го сп, 295-го сп 183-й сд в пунктах: Васильевка, свх. «Комсомолец», выс. 241.6, ущерб выясняем.

Прошу информировать, по чьей заявке бомбардировали данные пункты»[582].

Что помешало штабу воздушной армии уточнить оперативную обстановку в полосе, где предполагалось нанести столь сильный удар, непонятно. Неясно, почему штаб 1-го шак проигнорировал пункт письма о «доразведке» целей, а сразу с утра отдал приказ провести штурмовку рубежей. Во что превратили два полка «Ильюшиных» за два часа интенсивных ударов окопную систему, блиндажи и минные поля двух полков 183-й сд.

Но это лишь часть того происшествия. В момент начала налёта из леса ур. Сторожевое стала вытягиваться 99-я тбр 2-го тк, двигавшиеся в Андреевку для смены 178-й тбр 10-го тк. Заметив колонны, экипажи штурмовиков переключились на них. Зенитных средств в бригаде не было, и лётчики трудились на совесть. Поняв, что попали под бомбы собственной авиации, танкисты начали маневрировать и уходить обратно в лес ур. Сторожевое, а позже, когда начался новый налёт, – за дома сёл у поймы р. Псёл. Основной удар пришёлся по мотострелковому батальону бригады. О чревычайном происшествии майор Тёптин, начальник политотдела 99-й тбр, так докладывал в корпус: «Сегодня наша авиация бомбила боевые порядки