Крым-42. Керченско-Феодосийская операция - Александр Валериевич Неменко

взрывных зарядов, и 1.01.41 г. корабль начал отход от стенки порта. Две бомбы попали на причал, и вызвали взрыв боезапаса. Еще две бомбы поразили надстройку транспорта и разорвались в машине. Машина и другие механизмы были разрушены, вахтенные вместе со старшим механиком С. И. Афанасьевым и все, кто работал на камбузе, погибли. Многие моряки были ранены.

Одна из бомб угодила в мостик, но не взорвалась, а пробила его насквозь. Капитан, сильно контуженный, провалился в горящие обломки кают-компании. Помполит и матрос Загорулько извлекли его из-под обломков и перенесли в относительно безопасное место. На корабле разгорелся пожар, который тушить было нечем, в 15 часов транспорт сел на дно и полностью выгорел.

Кто же должен был прикрывать десант с воздуха? Если свести воедино «армейские» и «флотские» документы, то… никто. Флот посчитал, что это должна делать армия, об этом четко говорится в «Отчете…» и в документах по подготовке операции. Армия посчитала, что это должен делать флот, об этом говорится в армейских документах. Кто непосредственно виноват в том, что прикрытия не было? Скорее всего, командующий 44-й армией генерал Первушин. При разговоре между командующим фронтом Д.Т. Козловым и командующим 44-й армией А.Н. Первушиным последнему было поручено решить вопрос о прикрытии порта авиацией ЧФ самостоятельно. Видимо, решить не удалось. Обращает на себя внимание тот факт, что все сбитые истребители относятся к устаревшим типам.

Тем не менее, корабли смогли выгрузить большую часть доставленного груза. В журнале боевых действий фронта отмечено: «63-я ГСД закончила выгрузку в порту Феодосия. 157 СД сосредоточилась в порту Новороссийск»[35].

Советские транспорты в этой операции на первом этапе сработали хорошо и оперативно. По состоянию на 31.12.41-го в Новороссийске, под погрузкой находились: «Кубань», «Ногин», «Зырянин». Поставлен под погрузку еще один пароход: «Красный партизан». С правительственных перевозок был снят большой пароход «Восток», и направлен в Новороссийск под погрузку. Корабли принимали на борт остатки 157-й СД и боезапас. На пути к Новороссийску из Феодосии находились: «Шахтер», «Азов», «Серов». В Туапсе грузился войсками минный заградитель «Коминтерн».

Глава 2

Соревнование в скорости и первая попытка перейти в наступление

Итак, десант высадился. Идея высадки десанта в Феодосии была обусловлена рядом вполне разумных соображений, изложенных командующим ЧФ вице-адмиралом Ф.С. Октябрьским.

Как и предполагалось, Керченский пролив оказался забит льдом, который нагнал в пролив северо-восточный ветер. Кроме того, начал замерзать сам пролив. На немецких аэрофотосъемках ледовой обстановки за 01.01.42 г. видна кромка льда, проходящая по диагонали через пролив, и захватывающая акваторию Керченского и Камыш-Бурунского порта. Судоходство в проливе потребовало ледовой проводки, что снизило темпы переброски войск. Кроме того, причалы Керченского порта имели разрушения в результате взрыва боезапаса, произошедшего еще в октябре 1941 г., и использоваться не могли.

Переброска войск в Феодосию решала эту проблему, Феодосия – порт незамерзающий, но, ее портовые сооружения и краны были взорваны в ноябре 1941 г. отходящими советскими войсками, что существенно снизило возможности по переброске тяжелой военной техники.

Группировка, высадившаяся в Феодосии, гипотетически, имела три направления для наступления:

– на запад вдоль южного берега Крыма по дороге на Алушту и Севастополь;

– на север по дороге в направлении на станцию Джанкой и к перешейкам;

– на северо-восток, перехватывая пути отступления 46-й ПД.

Советские части наступали сразу в нескольких направлениях. Из воспоминаний ветерана 633-го СП (157-я СД) Алтунина: «Мороз и ветер к утру усилились. Снегопад замел все дороги и тропинки – редкостное явление для Крыма. В землянку капитана Николаенко набилось столько народу, что мне чудом удалось втиснуться. Комбат объявил, что на рассвете наступление возобновится. Командир отряда майор Андреев приказал 716-му стрелковому полку майора Калинина наступать севернее Симферопольского шоссе. Нашему, 633-му – вдоль дороги на Старый Крым, 251-й горнострелковый полк должен был расширить захваченный плацдарм в юго-западном направлении до Коктебеля. Николаенко подчеркнул, что от того, насколько быстро продвинутся части передового отряда, зависит дальнейший успех операции. И в заключение сообщил, что батальоны капитанов Бужинского и Мартынова будут взаимодействовать с 716-м стрелковым полком при взятии населенных пунктов, лежащих вдоль Симферопольского шоссе и севернее его, а наш батальон, наступая на Старый Крым южнее шоссе, должен следить, чтобы фашисты не прорвались в тыл на стыке между нашим и 251-м горнострелковым полком. Наступление возобновилось на рассвете. Едва бойцы попытались начать спуск, как их подхватило и с нарастающей скоростью понесло вниз. Только чудом они смогли за что-то зацепиться и приостановить падение. Спускаться по обрывистым склонам обледеневшей горы оказалось труднее, чем подниматься. Командиры взводов приказали саперными лопатками вырубать подобие лестниц. Однако это могло надолго затянуть спуск. Первым нашел выход Терешин. Он схватил большую саперную лопату, сел на нее верхом и, тормозя ногами, скоро был внизу. Бойцы последовали его примеру, а те, кому не досталось ни большой лопаты, ни лома, воспользовались малой саперной лопаткой, острие которой послужило неплохим тормозом. Однако без синяков и шишек не обошлось»[36].

Расположение немецких частей было следующее:

– дорогу на запад прикрывала 4-я горнострелковая румынская бригада;

– дорогу на север прикрывала 8-я румынская кавбригада;

– 46-я немецкая пехотная дивизия, бросив часть техники, вышла с Керченского полуострова до того момента, как его «запечатали» советские части.

По логике, первоочередной задачей Феодосийского десанта, являлся перехват путей отступления и разгром немецкой 46-й ПД, однако, вместо этого, высадившиеся части начали наступление в западном направлении. При этом, в горах сражалась, в основном, советская пехота и морские отряды, а горные стрелки почему-то оказались в степи. Ощущение такое, как будто план до конца выполнен не был, или после высадки все пошло кувырком.

Тылов советские части почти не имели, и, как следствие о быстром марш-броске к перешейкам речь не шла. Кроме того, лежал глубокий снег и даже вдоль дорог боевые действия были крайне затруднены. Единственной посильной задачей был перехват отступления 46-й ПД, но, из-за нескоординированности действий советских войск, ей удалось выскользнуть.

Суда Наркомата морского флота (НКМФ), входившие в состав первого и второго отрядов транспортов, доставили в Феодосию 17 635 человек, 1478 лошадей, 34 танка и танкетки, 127 орудий и минометов, 291 автомашину, 18 тракторов, 137 повозок, 634 т боеприпасов[37].

По логике, нужно было как можно быстрее наращивать группировку в Феодосии, но, к сожалению, отправка следующего конвоя в Феодосию сильно задержалась. Корабли были загружены уже к 1.01.41 г., но вышли в море на двое суток позже. Возможно, это было связано с исправлением повреждений на крейсере «Красный Кавказ». К сожалению, эта задержка оказалась роковой. Она дала возможность противнику