Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович

Пару дней прошли спокойно и полковника Ларичева Командующий внезапно отозвал в Сухуми, а вместо него прислал полковника Суханова и я воочию удостоверился, что слухи иной раз не раскрывают всю полноту сущности. Помимо того, что он был тупой, он обладал медлительностью мышления и неуверенностью при принятии решения. Первые два-три дня, когда он присутствовал со мной на переговорах и обсуждениях тех или иных аспектов ситуации в Зоне Безопасности, я давал ему возможность высказаться, а заодно и посмотреть со стороны, если так можно выразиться, на степень его личной логичности и ясности в тех вопросах, которые мы обсуждали. И был глубоко разочарован той сумбурности и неразборчивости, которая царила в его голове. Там где можно было обрисовать ситуацию двумя-тремя предложениями, Суханов мучительно долго выдавливал из себя мысли и слова при этом непрестанно «мемекая» и «бебекая», за что мне было стыдно перед собеседниками.

Поэтому мне приходилось не совсем тактично его обрывать и ход переговоров полностью переключать на себя. Конечно, потом было море эмоций, обид и обвинений в мой адрес, но я, быстро ухватив сущность своего временного подчинённого, уже полностью вошёл в роль начальника и вполне успешно ставил его на место. А три дня тому назад после одного из споров между нами, я вообще напрямую, но без наглости, задал ему вопрос.

– Товарищ полковник, а как вообще такие как вы становятся полковниками?

Суханов обидчиво вздёрнул подбородок и холодно заявил: – Товарищ подполковник, я вынужден сделать вам замечание по поводу нетактичного поведения в отношении старшего по воинскому званию офицеру, а также старшего по возрасту.

– И сколько же вам, товарищ полковник, лет? – Разговор происходил в кабинете Дорофеева, я сидел в его кресле за столом, а полковник Суханов напротив, на обычно моём месте. Данное расположение психологически только усиливало мою позицию в назревающем конфликте между мной и полковником. Чем я эффективно и пользовался.

– Заметьте, Борис Геннадьевич, 48 лет…, – Суханов даже указательный палец значительно поднял вверх.

Я весело рассмеялся и откинулся на спинку кресла.

– Геннадий Иванович, вынужден вас разочаровать, – я снова засмеялся, увидев лёгкое удивление на мою непосредственную реакцию, – Если вам было 25 лет, а мне 20 то тогда разница в пять лет играла бы большое значение. Но в сорок три года моих и сорок восемь лет ваших, при нашем общем жизненном опыте это не разница и не аргумент. Вы, товарищ полковник, не забывайте что я боевой офицер и строевой командир, знающий что такое «живой солдат» в отличие от вас технаря, который кроме парка боевых машин ничего не видел и который никем не командовал, кроме баб из технической части. Это во-первых. Во-вторых, вы забываете, что я для вас, на данном этапе, являюсь вашим начальником. И армейская пословица – «Я начальник – ты Дурак» – себя ещё не изжила. Так что имею право задавать вам любые неприятные вопросы и давать оценки вашей деятельности. Не забывайте также, что по окончанию вашей стажировки в должности начальника штаба Зоны Безопасности, я должен в письменном виде дать Командующему характеристику вашим деловым и морально-психологическим качествам. Я думаю, что если характеристика будет даже довольно холодно-нейтральная, я уж не говорю об отрицательном характере, то это здорово осложнит вашу службу в роли миротворца.

В кабинете повисла тяжёлая тишина и я с любопытством ожидал ответного хода полковника. Суханов молчал, задумчиво царапая ногтем пятнышко грязи на столе, потом, подняв глаза на меня, спокойно заявил.

– Борис Геннадьевич, я мог ожидать многого другого от вас, но никак того, что вы открыто и подло будете меня шантажировать. Об этом я также письменно доложу генерал-майору Коробко. Как я получил Полковника, это не вам судить, но я ПОЛКОВНИК – а вы как стали Подполковником, так им и останетесь. И хоть я и ваш временно подчинённый, и может не подхожу под ваши критерии, я требую к себе уважения, как к офицеру, так и как к ПОЛКОВНИКУ.

Ну, это во-первых. Во-вторых: вашей отрицательной характеристики я не боюсь. Вы её просто не дадите – не тот у вас характер. Да нейтральную, может быть…, ну, подчеркнёте кой-какой негатив – да и всё. Самое главное – в конце мая именно я буду вас менять на этой должности и вы об этом прекрасно знаете. Так что об этом тоже не забывайте, потому что именно тогда я, МОЖЕТ БЫТЬ, пущу свой главный козырь против вас и очень неприятный для вас козырь. Ну, это если этого я ЗАХОЧУ и этого потребует момент. Поэтому тоже думайте – сегодня вы начальник, а через неделю просто начальник штаба и простой подполковник.

Я манерно и жизнерадостно захлопал в ладоши: – Браво, Браво Геннадий Иванович! Впервые я услышал от вас чёткие и логичные мысли, без всяких «мемеканьев» и «бебеканьев». Браво! Изложив открыто друг-другу наши мысли, у меня родилось следующее предложение.

– Для того чтобы не обострять в дальнейшем наши отношения вы, Геннадий Иванович, работаете по самостоятельному плану и каждый вечер. Допустим в 19 часов, вы докладываете мне, – полковник Суханов болезненно поморщился, – ладно, ладно не мне, а исполняющему обязанности Начальника Зоны Безопасности результаты вашей работы. А через неделю мы к обоюдному облегчению расстаёмся….

На этом мы и расстались. Суханов окунулся в свою любимую стихию и каждый вечер ложил на стол передо мной материалы расследования по поводу того или иного недостатка обнаруженного в ходе проверки несения службы на том или ином блок-посту или же в базовом лагере Анаклии и Поцхоэцери. Недостатки были мелочные и я также молча откладывал их в сторону….

А в один из дней, решил оставить за себя полковника Суханова и съездить с батальоном на стрельбы в Анаклию. Отвлечься хоть немного от повседневных забот.

День был жаркий, небо чистое и голубое, неспешная езда на броне БТРа по раздолбанной дороге через грузинские деревни и вот Анаклия. Здесь у нас был базовый лагерь одной из мотострелковых рот. Вообще, местечко хорошее. Импозантное, квадратное, двух этажное здание, которое в благословенные советские времена служила домом отдыха для ЦК Компартии Грузии, на благоустроенной живописной территории и на берегу реки Ингури, впадающее здесь в Чёрное море. И здесь же остатки древней крепости, которая запирала вход в реку и откуда воины наблюдали за морскими далями, своевременно предупреждая о появлении опасных врагов. Так что устроились здесь мотострелки шикарно и удобно. Не то что мы в заброшенном курятнике. И соседи у мотострелков были отличные, на которых в случае чего можно было опереться. В