Кто проторил дорогу к пакту? - Арсен Беникович Мартиросян

По-другому уже было нельзя. На кону стояло будущее Советского Союза и его великой семьи братских народов. А с невероятной точностью спрогнозированные, к тому же во многом и точно спланированные Западом негативные последствия ликвидации заговора военных, которой Запад изрядно, но негласно посодействовал в своих корыстных интересах, резко ускорили приближение войны, как по времени, так и территориально. Наряду, конечно же, с англо- и франкофильствовавшей «дипломатией» М.М. Литвинова. Дело вот в чем.

Если хорошенько «пошерстить» анналы «тайной истории, где видны подлинные причины событий», то легко убедиться в том, что войны в 1941 г. и в самом-то деле не должно было быть! Выбор 1941 г. сроком нападения на СССР в действительности никак не был связан с «оценкой той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел». Согласно декабрьскому 1933 г. решению Гитлера, первоначальное утроение численности сухопутной армии должно было произойти в течение пяти лет. То есть эта его программа должна была завершиться в 1938 г., а сухопутная армия достичь уровня всего 300 тысяч человек, или 21 дивизии. Чтобы довести их общее число до 36, а это решение появилось с 16 марта 1935 г., предстояло создать еще 15 новых дивизий. Полностью же комплектование армии по этим планам должно было быть завершено в 1943 г. Флота и оборонительных сооружений – в 1945 г.![336] Один из главных военных преступников Альфред Йодль после войны признал, что в 1937 г. германский генералитет откровенно предупредил Гитлера, что лично он может делать все, что ему угодно, однако они, вояки, «не в состоянии воевать раньше, чем через семь-восемь лет»[337]. То есть и по этим данным выходит, что не ранее 1944–1945 гг. Кстати, и советская разведка в 1937 г. установила, что «рейхсвер в течение 1937-го и 1938 г. на военные авантюры по причине неподготовленности не пойдет, не останавливаясь ни перед саботажем, ни перед переворотом». Эти сведения были получены из высших военных кругов Германии[338]. Аналогичная ситуация имела место и в люфтваффе, в котором не было опытных офицеров, способных командовать эскадрильями и особенно более крупными авиасоединениями. Командовавший люфтваффе Г. Геринг на совещании в декабре 1936 г. прямо заявил, что для подготовки ВВС нацистской Германии к войне ему нужен срок не менее десяти лет. То есть и по этим данным опять-таки выходит, что война должна была состояться не ранее 1945–1946 гг.[339] И это несмотря на гигантские средства, вбухивавшиеся в милитаризацию страны и экономики. Да и фюрер, утверждая, что Германия есть «острие западного мира, противостоящее большевизму и его атакам»[340], и подчеркивая необходимость победоносной войны против России, время начала такой войны именно против СССР указывать не рисковал. Гитлер сам проговорился об этом в меморандуме «Об экономической подготовке к войне» от 20 августа 1936 г. Ничего другого и быть не могло. Ведь между принципиальной готовностью экономики к войне и принципиальной готовностью самого государства и его вооруженных сил к войне – слишком принципиальная разница. Экономика может быть готова, но будут ли готовы вооруженные силы, будет ли готово само государство? Не говоря уже о том, что ситуация могла повернуться ровным счетом наоборот.

Не просматривается какая-либо связь между 1937 г. и 1941 г. и в рамках того времени, которое последовало уже за периодом так называемого «разгрома военных кадров». Так, из содержания сообщения от 4 мая 1939 г. одного из наиболее ценных в те времена агентов ГРУ – «Арийца» (Рудольф фон Шелия, советник посольства Германии в Польше) – четко видно, что после так называемого «разгрома военных кадров» в СССР Гитлер крайне опасался мощи Советского Союза. В его планы входило следующее: «После того, как с Польшей будет покончено, Германия обрушится всей своей мощью на западные демократии и одновременно определит Италии более скромную роль» и только после этого «будет осуществлено великое столкновение Германии с Россией, в результате которого окончательно будет обеспечено удовлетворение потребностей Германии в жизненном пространстве и сырье».

Как видите, и тогда Гитлеру вовсе не приходило в голову устраивать «оценку той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел». Напротив, он всерьез был озабочен совсем иным. Фюрер ясно отдавал себе отчет в том, что без концентрации в своих руках, хотя бы и вооруженным путем, всей мощи военно-экономического потенциала Западной Европы нечего и думать о том, чтобы соваться на Восток. Тем более не имея соответствующего удобного плацдарма для нападения на Советский Союз. Более того. Это прямое свидетельство того, что даже тогда им владел страх перед экономической и особенно военной мощью СССР, который не давал ему покоя. Вот, собственно говоря, чем и была обусловлена такая поэтапность реализации его планов международного бандитизма. Как установила советская разведка в промежутке с 17 по 19 июня 1939 г., на реализацию этих этапов Гитлер отводил примерно два года!

Но в то же время до так называемого «разгрома военных кадров» в СССР Гитлер настолько не опасался его военной мощи, что открыто, едва ли не на всех углах брякал, что-де нацисты «готовы в любой момент напасть на Советский Союз». Именно так он и заявил, к примеру, еще 18 сентября 1936 г. на очередном съезде нацистской партии! Вы только вдумайтесь в соотношение смысла сказанного с хронологией – ведь до начала так называемого «разгрома военных кадров» в СССР еще целых семь месяцев, а фюрер готов, видите ли, в любой момент напасть на Советский Союз! В то время Гитлер располагал плохо вооруженным и оснащенным всего лишь 600-тысячным вермахтом, обремененным к тому же колоссальным количеством профессиональных проблем. Тем не менее ему, оказывается, было наплевать на не разгромленные кадры наших «гениальных стратегов», под командованием которых в тот момент была по тем временам весьма прилично вооруженная и оснащенная РККА численностью в 1,2 млн человек. Более того. Он не опасался их до такой степени, что той же осенью 1936 г. на командно-штабных стратегических играх уже «обкатывал» прототип будущего плана «Барбаросса»!

Однако после так называемого «разгрома военных кадров», особенно ликвидации верхушки заговора в лице «гениальных стратегов», настроение Гитлера круто изменилось. Фюрера, располагавшего к тому моменту полуторамиллионным и по тем временам уже вполне сносно вооруженным и оснащенным вермахтом, вдруг почему-то охватил едва ли не до потери пульса доводивший его животный страх перед открыто проявлявшей готовность вмешаться в чехословацкий кризис 1938 г. Красной Армией! За это надо благодарить посла Третьего рейха в СССР Вернера фон Шуленбурга – своими депешами из Москвы Шуленбург внес серьезный вклад в дело внушения Адольфу страха перед РККА. И их ценность беспрецедентна, потому как весь так называемый «разгром военных кадров» в СССР Шуленбург наблюдал глазами очень опытного и проницательного разведчика-дипломата