Белогорская крепость - Наталия Иосифовна Ильина

Т. Крикунов стал выяснять: кто именно составил текст письма? «Да я! Ну я же, господи!» — крикнула женщина, и по отчаянью в ее голосе было ясно, что на этот вопрос она отвечала не в первый раз… Затем т. Крикунов стал выяснять, кто собирал под письмом подписи…

Я была крайне встревожена… По-видимому, тт. Грубин и Крикунов поняли собрание не как встречу с авторами письма, а как суд над авторами письма! Но не пора ли перейти к объяснениям и разъяснениям?

К разъяснениям наконец перешли, но и они носили странный характер: «Сказано было сносить — вот и сносили!», «Указания были даны, а указания выполнять надо, если хотим работать!», «Ну — жгли. А если не жечь, вы опять утащите и огородите…» Тон был таков, будто в зале находятся не почтенные люди, а шайка злостных нарушителей… Град обвинений сыпался на зал… Кто-то посадил дерево, не согласовав с кем следует место посадки… Другой не там клумбу разбил… Третий — еще что-то… А о жильце, который пытался под своими окнами вырастить клубнику, говорилось теми же интонациями, какими говорят о покушении на убийство…

Зал как мог парировал удары… Кто-то задал с места вопрос: как же все-таки охранять зеленые насаждения? Президиум собрания в лице тт. Грубина и Крикунова немедленно заклеймил спросившего как индивидуалиста, желающего отгородиться от народа… Невинная тема охраны цветов и газона от резвости детей, торопливости прохожих и легкомыслия шоферов на глазах перерастала во что-то совсем иное, и воздух в зале был наэлектризован…

Чем все это объяснить? Видимо, свойствами характера тт. Грубина и Крикунова. Есть такой сорт людей… Ни разъяснять, ни советовать, ни убеждать они не умеют. Они умеют лишь подчиняться (нерассуждающе и страстно), а также приказывать.

На своих ближних такие люди смотрят через призму последних указаний. Есть указания — поощрять тех, кто озеленяет участки. И их ласкают, хвалят, имена их вывешивают на Доски почета. Есть указание — сносить штакетник. И вчерашние обласканные мгновенно превращаются в нарушителей.

А указания такие люди понимают по-своему. В данном случае из постановления Моссовета было выхвачено наипростейшее: сносить. Все остальное (заменить, восстановить, организовать, помочь) игнорировалось, ибо осложняло выполнение. А выполнить хотелось как можно быстрее и галочку поставить: выполнено.

Видимо, только так и можно объяснить те тяжелые сцены, которые имели место этим летом на 5-й Парковой улице.

1967

ПОГОВОРИМ О ЖАНРАХ

О литературных жанрах последнее время много пишут. В частности, речь идет о произведениях на историческую тему. Среди них: а) исторические исследования, б) исторические романы и в) исторические фантазии. Одни критики считают, что авторы романов имеют право ради своих художественных целей смещать даты и сталкивать лиц, живших в разное время. Другие критики с этим не согласны. Что касается «исторических фантазий» (недавно родившийся жанр), то возможности их авторов поистине безграничны. С этим, однако, тоже спорят. Подобные дискуссии очень оживляют страницы газет и журналов.

Не следует, думается, оставаться в стороне и фельетонистам. Предлагаю тему: жанры устных бесед, в частности телефонных. Беседы, ведущиеся по домашнему телефону, — один жанр, по телефону служебному — другой. Раскованность, свободный полет мысли и фантазии — признак первого жанра. Лаконизм и насыщенность информацией — признак второго. Однако есть и третий, который я бы определила как лапидарный. Лапидарность, как известно, означает: сжатость, выразительность.

Пример. Вы набрали номер, попросили к телефону Петра Петровича и в ответ услыхали: «Его нет». Вариант: «Нет его!» Трубка мертвеет.

Итак: Петра Петровича нет. Скончался? Если да, то скоропостижно, ведь еще вчера вы с ним виделись. Инфаркт? Увезен в больницу? Не будем поддаваться мрачным мыслям! Петр Петрович отбыл в командировку. Уехал в отпуск. А быть может, проще? Он: а) в театре, б) в кино, в) в гостях. Еще проще: вышел прогулять собаку. И самое простое: он дома, принимает душ.

Вон сколько возможностей таится за словами «Его нет». Сжатость налицо. Выразительность тоже. Ибо, если вдуматься, подтекст тут таков: «Отстаньте!», «Отвяжитесь!»

Если судьба Петра Петровича вам небезразлична или если он нужен вам до зарезу, рискните набрать номер еще раз и попробуйте выяснить: когда он вернется? Ответ: «Не в курсе!» Вариант: «Он мне не докладывает!» Трубка вновь мертвеет. И все же вы убедились: если Петр Петрович куда-то и отбыл, то хотя бы не в свой последний путь…

Полагаю, что лапидарный жанр рожден в коммунальных квартирах. Их у нас становится все меньше, чему следует только радоваться. Но я с изумлением замечаю, что некоторые авторы и статей, и романов огорчены исчезновением коммунальных квартир. Эти авторы утверждают, что коллективное пользование телефоном, кухней, ванной и прочим рождает у тех, кто вынужден все это делить, чувства солидарности, взаимопомощи и даже любви друг к другу. Спорить не буду, случается всякое, скажу лишь, что мне в подобных ситуациях приходилось наблюдать рождение чувств совершенно иных. Но вернемся к жанрам.

Коммунальная квартира. Настенный телефон как раз напротив двери вашей комнаты. Звонят беспрестанно, спрашивают не вас. А подходите вы — вам всего ближе и вы сами ждете звонка. Вот здесь, думается, и возник лапидарный жанр. Сначала более или менее спокойно: «Его нет». Это правда — вы видели, что Петр Петрович куда-то ушел. Затем уже окрик человека раздраженного: «Нет его!!!» Звонят вторично. Надо же, какая настырность! Можно вообще швырнуть трубку. Но вы вежливы. Отвечаете: «Не в курсе!», «Он мне не докладывает!» И это правда: с Петром Петровичем и его женой вы уже год не разговариваете.

Я, разумеется, лапидарный жанр не защищаю, лишь пытаюсь выяснить его истоки, понять, где он уместен, а где нет. Согласна, что нигде не уместен, однако, если подобные ответы слышатся из общего телефона крупной коммунальной квартиры, надо вообразить обстановку, понять и простить. Но если Петр Петрович живет в квартире отдельной и кратким «его нет!» ограничиваются жена, дети и внуки, — это понять уже труднее. В чем дело? Внуки коммунальных квартир и не видывали. Дети зачастую тоже. Быть может, так издавна привыкла отвечать мама, проведшая в общей квартире детство и юность. Дети с внуками это слышали, в подтекст не вдумывались и полагают, что это нормально. Кстати, и мама в подтекст не вникала. И она это с детства слышала, притерпелась и тоже сочла нормой.

Секретарши, отвечающие по телефону служебному, должны, казалось бы, работать в соответствующем жанре: лаконизм и информация. Но увы! И они нередко прибегают к жанру лапидарному. А ведь дозвонились вы не сразу. Занято, занято и опять занято. Наконец