Уилт непредсказуемый - Том Шарп

– Инспектор, слышно кое-что интересное, – доложил он, – желаете послушать?

Флинт согласился. Все же лучше, чем слушать эти призывы к состраданию. Но он ошибся Связист включил усилитель.

– Сейчас работает четвертый микрофон, – объяснил он. Из динамика полились вздохи, стоны, вопли экстаза и ритмичный скрип кровати.

– Четвертый микрофон! Нет, это скорее всего…

– Похоже, какой-то сексуальный маньяк трахается, мадам.

Ева не отреагировала, она вся обратилась в слух.

– Откуда это?

– Мансарда, сэр. Вы знаете, кто там? Но Ева тоже поняла, кто там.

– Знаю, знаю!!! – завизжала она. – Там мой Генри!!! Я эти вздохи где угодно узнаю!

Полдюжины осуждающих взглядов устремились на нее. Но Еву это не смутило. После всего, что с ней сегодня произошло, это открытие напрочь развеяло остатки светской благопристойности.

– Он занимается любовью с другой женщиной! Вот я до него доберусь! – вопила она в ярости и наверняка убежала бы снова, если б ее вовремя не удержали.

– Наручники на полоумную! – завопил инспектор. – Отправьте ее обратно в участок и, не дай Бог, еще раз сбежит! Глаз с нее не спускайте, хватит с нас случайностей.

– Да, не поблагодарит нас муженек, если сбежит, – заметил майор, когда Еву уволокли, а звуки, наполнявшие узел связи, по-прежнему явно свидетельствовали о первой супружеской измене Уилта.

Флинт вышел из-за стула и сел.

– Что ж, теперь сами видите, что я прав. Весь бардак устроил этот ублюдок. Майор поежился.

– Можно, конечно, выражаться и полегче, но в принципе вы правы.

– А то как же, – Флинт самодовольно ухмыльнулся, – я знаю нашего приятеля Уилта как облупленного, возможность была.

– Я вам не завидую, – поежился майор. – И вообще, видно, нам надо приглашать психиатра, чтобы знать, чего от него ждать.

– Сэр, все звуки записываются на пленку, – напомнил связист.

– Тогда выруби эту похабщину, – посоветовал Флинт. – И так тошно. Не хватало еще слушать и ждать, пока этот Уилт кончит.

– Совершенно с вами согласен, – сказал майор. – А у парня, должно быть, железные нервы. Черт побери, если б я смог в такой обстановочке…

– Не удивляйтесь, этот кобель сможет что угодно и где угодно. Недаром он женат на бегемотихе. Я скорее лягу в постель с гигантской устрицей, чем с этой бабой.

– Да, вы правы, – согласился майор и осторожно потрогал синяк под глазом. – От ее удара чуть мозги не вылетели. А теперь я пошел. Надо привести в порядок прожектора.

Он вышел на улицу, а Флинт остался наедине со своими мыслями. Раз Мистерсон выбыл из игры, вероятно, теперь ему. Флинту, придется взять все на себя. Такая перспектива нисколько не улыбалась. Лишь одно утешало: скоро Уилт получит отменную взбучку.

Уилт, в свою очередь, об этом не думал. Его мужская сущность, недавно оправившаяся после ранения, потребовала свое. Помимо всего, Уилт никогда особо не стремился изменить жене и не любил заниматься сексом, если был не в настроении. Зато когда настроение появлялось, у Евы оно обычно исчезало. Она старалась сдерживать порывы страсти до того момента, когда близняшки крепко заснут. Поэтому Уилт никогда не был уверен, что его ожидает в постели, и в результате привык к этакому раздвоенному сексу: делаешь одно, а думаешь о чем-то другом. Нельзя сказать, чтоб это «одно» удовлетворяло Еву. Однако ее, более целеустремленную в этом вопросе, чем Уилт, интересовало многообразие самого процесса секса, и Уилт скрепя сердце позволял прыгать, ерзать на себе и подвергался прочим издевательствам, вычитанным Евой из книжонок с названиями типа «Как освежить брак» или «Любовь, секс и природа». Сам Уилт не видел необходимости освежать их брак, рискуя получить при этом грыжу, сношаясь в позе, настоятельно рекомендуемой доктором Юджином Ван-Йорком. Но никакие аргументы не помогали. В ответ Ева безосновательно обвиняла его в детских грехах, утверждая, что подростком он запирался в ванне. В конце концов Уилт бывал вынужден доказывать свою нормальность, проделывая с Евой совершенно ненормальные вещи. И если Ева превращала постель в испытательный полигон, то Гудрун Шауц устроила здесь настоящее поле боя.

На кухне в порыве дикой страсти она бросилась на Уилта, и скоро он уже был весь искусан, исцарапан, вылизан, измусолен и высосан самым немилосердным образом. Такой напористый, стихийный секс показался Уилту несколько рискованным, если не сказать опасным. Он даже удивился, зачем эта сука стреляет в людей, когда запросто может довести до смерти любого, причем более законным и к тому же зверским способом. А еще Уилт считал, что никто не вправе обвинить его в супружеской неверности. Скорее, даже наоборот. Только самый ответственный и сознательный семьянин мог рискнуть добровольно залезть в постель с убийцей, находящейся в розыске. Уилту, чтоб хоть немножечко захотеть, пришлось представить на месте мисс Шауц Еву, какой он увидел ее в первый раз. Именно вялая реакция Уилта и спровоцировала Гудрун Шауц. Эта сучка не просто террористка, но и мужененавистница, видимо, она была уверена, что все мужики – кобели, и коль скоро Уилт носит брюки, то без оглядки бросится в ее объятия.

Уилт же на эту проблему смотрел по-другому. «Если женился – нечего лезть на других женщин» было одним из принципов его странной философии. Но сейчас, дергаясь вверх и вниз на весьма сочной молоденькой женщине, он несомненно делал как раз то, что называется «лезть на других женщин». Однако с другой стороны, ситуация парадоксальная: в данный момент Ева ему духовно намного ближе, чем когда он на самом деле занимается с ней любовью, а сам думает о чем-то другом. В данный же момент о том, чтобы кончить, не могло быть и речи. Этому основательно мешал катетер. В принципе Уилт был в состоянии скакать на мисс Шауц хоть до послезавтра, но он опасался подвергать свой член очередному эксперименту, раскочегаривая его вовсю. Чтоб не перевозбуждаться, Уилт вместо себя и юной Евы представил мысленно себя и Гудрун Шауц, застывших в смертельном коитусе на прозекторском столе в морге. Подобная картина несколько охладила Уилта, и мисс Шауц вдруг забеспокоилась. Она, очевидно, привыкла к более страстным партнерам, и странное поведение Уилта ее озадачило.

– Может, ты хочешь как-нибудь по другому, мой милый? – спросила она, когда Уилт в очередной раз притормозил.

– В ванной, – сказал Уилт. До него вдруг дошло, что террористы внизу могут услышать и стрельнуть, а ванна защитит от пули лучше, чем кровать. Гудрун Шауц захихикала.

– Как здорово, йа, йа! В ванной! В этот момент погасли прожекторы и раздался гул вертолета. Мисс Шауц словно кнутом подстегнули.

– Скорее, скорее! – стонала она. – Они уже начали!

– Теперь мне бы кончить, – проворчал Уилт, но террористка просто выбивалась из сил, пытаясь расшевелить его, и не расслышала.

Внезапно разлетелись вдребезги стекла оранжереи миссис Де Фракас, а внизу началась оживленная пальба. Тут Уилт подвергся такой половой агрессии, которая уже совсем не имела ничего общего с сексом. Внизу носилась свинцовая смерть, а наверху Уилт добросовестно делал свое дело, нисколько не подозревая, что его участие в этом жутком представлении давно фиксируется на магнитофонную пленку для грядущих поколений. Он снова попробовал представить себе Еву.