Испытание декретом - Аксинья Витальевна Сивожелезова

– Я тебе пришлю адрес, новое место – приятель открыл. В Индии как раз познакомились, – сказал Дима.

– Хорошо, до вечера.

Весь день Арина чувствовала себя как тигр в клетке. Она ходила по кабинету кругами и не могла найти себе места. Обед она пропустила, забыв о нем, даже не подумала о том, что питательные вещества ей сейчас нужны как никогда. Она раз двадцать хваталась за телефон, чтобы отменить встречу, но не знала, куда писать. Давным-давно она удалила его номер телефона, а в соцсетях Димы не было. Он ведь слишком исключительный для такой пошлости, как Фейсбук или Инстаграм!

Арина вспомнила, с каким единодушием ее папа и мама ненавидели его. Может, и сейчас появление общего врага могло бы их сплотить и заставить помириться. Она даже улыбнулась от этой мысли. Но как же Федор, как она могла так быстро забыть о его существовании? Как будто последних трех лет и не было вовсе! Ей стало стыдно за свои мысли. Ведь в ее голове крутился вихрь: Дима поймет, оценит и будет ею восхищаться – той, какой она теперь стала… Хотя в этой шапке утром она явно выглядела не лучшим образом.

Говорить ли Федору, куда она идет вечером? Встретиться со старым другом – это не измена. Даже когда она в мыслях произнесла слово «друг», ее лицо свело судорогой, будто она съела дольку лимона, потому что это было колоссальным преувеличением в одном и преуменьшением в другом. В итоге она решила поберечь нервы мужа и не стала говорить, с кем идет встречаться, решив, что сначала ей самой нужно с ним разобраться, а потом она расскажет, что виделась с бывшим. От этого ей стало спокойнее.

Время шло, а Дима ничего ей не присылал. Ее это одновременно беспокоило и радовало. Может, он ей и не напишет, значит, и не нужно ничего придумывать, врать и обманывать Федора. Но если он ей не напишет, значит, он ее опять кинул. И от этой мысли у нее сжимались кулаки: столько лет прошло, и он опять находит способ ее бросить!

В пять часов вечера он прислал СМС – в этот момент Арина была уже в полуобморочном состоянии. Весь день она не могла работать, только листала Инстаграм-аккаунты общих старых знакомых в надежде увидеть Диму (вдруг и у него есть профиль?), а там – какую-нибудь контактную информацию, чтобы написать, что она сама сегодня не может. Так она придумала после многочасового мозгового штурма: если она первая откажется, значит, не он ее бросил, а она его.

Дима написал, что будет ждать ее в семь часов вечера, адрес и название кафе. Это оказалась какая-то вегетарианская хипстерская забегаловка. Арина такие терпеть не могла: псевдоорганическое меню, все друг другу говорят «шанти», а на деле ценник на 50 процентов выше, чем везде.

Как только девушка зашла в кафе, сразу про себя пожелала этому месту разориться. Дима ждал ее за дальним столиком и светился как новенький рублик. Она не понимала, как он может так хорошо выглядеть, не прикладывая к этому почти никаких усилий. Загорелый, белозубая улыбка – только длинные волосы, собранные в хвост на макушке, резали ей глаз. Но с тоскливым вздохом приходилось признать, что такая прическа ему необычайно шла.

– Привет! – улыбнулся он.

– Интересное место для встречи ты выбрал.

– Нравится?

– Очень аутентичное, – нейтрально ответила Арина.

– Я заказал нам волшебный чай. Выдержанный десять лет под землей. Когда аромат раскроется, ты почувствуешь нотки дуба и пряные оттенки вкуса. Я его часто пил в Индии.

Им принесли доску для чайной церемонии, заварку в блюдечке, пиалки, чайник и пару каких-то приспособлений, о назначении которых Арина могла только догадываться. Дима колдовал над чаем, давал ей понюхать заварку, просил погреть в руках пиалу, в которую он ее пересыпал. Это был театр для одного зрителя – лично для нее. Два часа пронеслись как одна минута: Дима развернул вокруг нее целое действо, ни на миг не сбавляя оборотов и очаровывая ее все больше.

Арина будто очнулась ото сна – в суровую реальность ее вернули позывы тошноты. Она поняла, что если сейчас не побежит в туалет, ее вырвет прямо здесь. Она извинилась и быстро, чуть не переходя на бег, отправилась в уборную, стараясь думать о хорошем. Как только она закрылась в кабинке, ее стошнило. Арине хотелось ополоснуть лицо, но она была накрашена, поэтому только подержала ладони в холодной воде и приложила их к шее сзади под волосами – стало легче. Она закрыла крышку унитаза, села и поняла, что не хочет возвращаться в зал, не хочет больше видеть Диму, который, как удав Каа из мультика, всегда знает, как загипнотизировать бедного Маугли. Единственное спасение – просто не смотреть ему в глаза. Арина смотрела на свое лицо в зеркале. Руки инстинктивно потянулись к животу. Если в ней живет новая жизнь, что она делает? Что это за чай, не повредит ли это ребенку?

У нее перед глазами стоял тест, который она несколько часов назад сделала. Там было две полоски, но она не поверила. Подумала, что это какая-то ошибка. Арина запретила себе паниковать и записалась к врачу. Врач точно сможет определить, беременна она или нет. А до того времени Арина запретила себе об этом думать. Но все равно положила тест к себе в сумочку – сумочку, которую сейчас Арина с удивлением заметила на раковине в кабинке. Она не помнила, как она здесь очутилась, наверное, рефлекторно с собой прихватила из-за столика. В этот момент она точно поняла, что за столик уже не вернется. Поправила волосы, забрала из гардероба свой пуховик, натянула любимую шапку, обмоталась шарфом и вышла.

– Инна Васильевна, я не понимаю. Почему он на меня так влияет?

На улице бушевали крещенские морозы, через окна было слышно, как завывает ветер, а в кабинете психолога было тепло, даже душно. Арине было так уютно в кресле, что она боялась уснуть.

– Не знаю. А как вы думаете? Может быть, ваши отношения напоминают что-то из детства? – спросила Инна Васильевна.

– Не думаю. Но в какой-то момент, когда он красовался тем, как хорошо разбирается в чае, он мне напомнил папу. Когда он еще пил вино, он любил покупать его в винном бутике, а потом рассказывал нам, что мы должны почувствовать в букете. Потом я узнала, когда сама там вино покупала, что он пересказывает слова консультанта. До этого мы восхищались его тонким вкусом, а