А можно я с тобой? Твой страх – защита от тревог - Анабель Гонсалес

у нас ощущение глубокого стыда. Важно оставаться открытыми, ведь именно с помощью этих взглядов может зародиться что-то новое. Если мы чувствуем внутреннюю пустоту, поглощение энергии других лишь усилит этот внутренний дефицит: истинное решение заключается в самоисцелении изнутри. И только тогда взгляды окружающих смогут проникнуть в наш внутренний мир, и мы почувствуем глубокую привязанность.

Кажется, что между нашими потребностями и внешним миром существует промежуточная стадия. У маленьких детей ее нет: они полностью зависят от заботы взрослых, и участки мозга, отвечающие за понимание и определение потребностей, а также за способы их удовлетворения, еще не развиты. Эмоциональное равновесие ребенка устанавливается рядом со взрослым и настраивается под руководством опекуна при условии, что последний способен понимать нужды малыша. Как я уже отмечала, это должно случаться c разумной частотой; детям необходимы «достаточно хорошие» родители, как выразился английский педиатр и детский психоаналитик Дональд Винникотт. Дети, растущие в семьях с «идеальными» родителями, которые никогда не допускают ошибок, всегда делают все «правильно» и вызывают всеобщее восхищение, часто чувствуют, что не могут соответствовать высоким стандартам, и испытывают проблемы с самооценкой.

Рис. 24

Часть мозга, расположенная за лбом и называемая префронтальной корой (как мы уже обсуждали), развивается несколько позже. С возрастом ребенок научится успокаивать себя, подбадривать и контролировать свои действия. Однако иногда он может стать источником своей собственной тревоги, осложняя ситуацию. Похоже, что эти префронтальные области принимают модель, которую они усвоили или которую им приходилось многократно воспроизводить из-за отсутствия подходящих эталонов.

Если нас часто критиковали или осуждали, с большой вероятностью (но не абсолютно точно) мы будем критиковать себя, особенно когда чувствуем себя неуверенно или в сложных обстоятельствах. Если нас не замечали в детстве, нам сложно распознавать и принимать свои чувства. Если оказывали излишнее давление, не соответствующее нашему возрасту, мы, возможно, станем чрезмерно требовательными к себе, не позволяя себе передохнуть. Если взрослые в нашей жизни были непостоянными, продолжаем искать во внешнем мире то, чего не хватало, даже если время, когда мы могли плакать, ожидая утешения, давно прошло. Мы видим себя так, как на нас смотрели в прошлом. Наша забота о себе во многом определяется тем, как о нас заботились.

Рис. 25

Осознание истоков проблемы указывает нам на пути ее решения. Необходимо переосмыслить наше внутреннее восприятие. Важно принять новую позицию по отношению к другим, даже если это кажется непривычным или трудным. Если мы сможем взглянуть на себя со стороны, проанализировать свое поведение и манеру мышления, то сможем перейти от автоматической реакции к осознанной и начать менять устоявшиеся образцы поведения. Это требует времени, но с постоянной практикой новые шаблоны становятся частью нас и начинают действовать автоматически.

Часть 6

Привязанность и отношения

Не только смерть воспринимается нами как угроза. Для ребенка потеря опекуна или защитника, взрослого, означает невозможность выживания. Исключение или отвержение со стороны общества для такого социального существа, как человек, также означает одиночество перед лицом стихии. Когда мы сталкиваемся с такими ситуациями, многое может показаться угрожающим, вызывая тревожные, первобытные реакции, которые мы унаследовали от наших предков. Как мы увидим далее, отношения, безопасность и страх тесно связаны между собой.

Смотреть в глаза

Некоторые люди испытывают трудности при попытке смотреть в глаза другим, и если они на это и идут, то быстро отводят взгляд. Так, ненавистные многим маски во время пандемии неожиданно привели к тому, что глаза стали единственным выразителем чувств других. Мы были вынуждены смотреть друг на друга, хотя для некоторых стало облегчением, когда лицо было частично закрыто, будто защитным барьером. Да, я понимаю, что для многих это было испытанием. Маски значили многое.

Я вспоминаю одного отца, который часто вступал в конфликты со своим сыном. Он заботливо вмешивался в трудности мальчика, порой слишком эмоционально, борясь за его интересы с учителями, которые, по его убеждению, недооценивали ребенка. Когда же сын переживал эмоциональные сложности, отец чувствовал отчаяние. Однажды на приеме я предложила ему представить своего сына и хотя бы на мгновение попробовать встретиться с ним взглядом. Одна лишь мысль об этом наполнила его тревогой. Возможно, для этого человека, потерявшего родителей в раннем возрасте, прямой взгляд в глаза сына открывал старые раны и напоминал о прошлых больших потерях, от которых он старался уберечься.

На самом деле наш взгляд – это потрясающий инструмент общения. И, несмотря на то, что каждому из нас он необходим, по множеству причин такое глубокое и близкое взаимодействие может пугать. Во многом потому, что взгляд в глаза другому человеку часто становится и взглядом внутрь себя. Взгляд – это также канал социальной информации, указывающий на открытость или закрытость общения. И в зависимости от контекста нам может быть комфортно, неудобно или даже страшно. Непосредственный взгляд мотивирует нас к действию или реакции. Например, в лифте мы иногда отводим взгляд, чтобы избежать неловкой беседы. Визуальный контакт может означать многое: например, знак взаимопонимания, внимания или даже осуждения и угрозы. Все зависит от контекста и от лица, на которое вы смотрите.

После нападения на улице Рамиро долгое время жил в плену своего страха. Даже в кругу близких, которым доверял, он не чувствовал себя расслабленно. Было заметно, что Рамиро часто опускал голову, избегая чужих глаз. Он как будто не замечал окружающего мира и многочисленных признаков безопасности вокруг. Во время прогулок по улице его взгляд был прикован к земле, он не мог смотреть в глаза другим. Вот почему он фактически не видел лиц прохожих и не осознавал, где находится. Его разум был поглощен воспоминанием о том страшном дне, о том, как нападавшие смотрели на него. Рамиро необходимо было научиться смотреть вперед, замечать признаки безопасности и людей, чьи взгляды излучали доброжелательность. По мере того, как он обучался этому, чужой взгляд перестал казаться угрозой, и страх начал угасать.

Почему у Рамиро такая реакция? Его мозг связал чужой взгляд с опасностью («Они мне угрожают») из-за глубокого шока, который пережил. В сознании укоренилась мысль, что за каждым взглядом может последовать агрессия, и эта информация была жизненно важной. Тем не менее, как мы уже поняли, иногда этот механизм выживания оборачивается против нас, и «убедить» нашу нервную систему разорвать эту связь не так-то просто. Поэтому мы должны помочь ей и направлять свое внимание на безопасность, осознанно и упорно, даже если привычка подсказывает, что