Власть и прогресс - Саймон Джонсон

Как и доктрина Фридмана, «Модернизация корпорации» кристаллизовала идеи и практики, которые уже воплощались в жизнь. Ко времени, когда книга вышла, несколько крупных американских корпораций уже использовали компьютерные программы, чтобы снизить потребность в рабочей силе или расширить поле деятельности, не нанимая новых сотрудников. Еще в 1971 году IBM рекламировала свои «текст-процессоры» как орудие, которое позволит менеджменту повысить производительность и автоматизировать различные офисные задачи.

В 1981 году компания выпустила свой персонализированный стандартный компьютер с целым рядом дополнительных возможностей; за этим скоро последовало новое программное обеспечение, призванное автоматизировать различную «бумажную работу» как в офисе, так и на складе. Уже в 1980 году Майкл Хаммер предсказывал всеобъемлющую «автоматизацию офисов»:

«Автоматизация офисов – это просто расширение функций, которые вычислительные машины выполняют уже годами, с использованием преимуществ новейшего аппаратного и программного обеспечения. Распределенная обработка данных заменит почту, сбор исходных данных – перепечатку; а системы, ориентированные на конечного пользователя, выведут „автоматизацию офиса“ за пределы традиционных задач и позволят управлять из единого центра всеми сегментами офисной работы».

Примерно в это же время вице-президент компании Xerox предсказывал: «В сущности, мы можем стать свидетелями расцвета постиндустриальной революции, когда рутинная интеллектуальная работа станет столь же автоматизированной, каким стал в XIX веке тяжелый физический труд». Других комментаторов эти новшества скорее беспокоили; но они тоже ждали «автоматизации всех фаз обработки информации, от собирания до распространения».

Интервью начала 1980-х годов с работниками как из цехов, так и из офисов показывают, что наступление новых цифровых технологий их тревожило. Как выразился один рабочий: «Мы не знаем, что случится с нами в будущем. Современные технологии побеждают. Найдется ли в новом мире место для нас?»

Именно приход этих ранних цифровых технологий в 1983 году заставил Василия Леонтьева, еще одного Нобелевского лауреата по экономике, беспокоиться о том, что человеческий труд пойдет путем лошадиного – и в мире современных технологий станет излишним.

Его опасения не были совсем необоснованными. Ситуационное исследование случая введения в одном крупном банке нового программного оборудования показывает: новые технологии, вводимые в 1980-х и начале 1990-х годов, вели к значительному сокращению численности работников, занятых обработкой чеков. Столь же стремительно автоматизировалась в эти годы работа на складах в различных отраслях производства.

По мере распространения этих технологий начали угасать многие относительно хорошо оплачиваемые специальности. В 1970 году 33 % американских женщин работали в офисах, получая достойную зарплату. В следующие шесть десятилетий их число постоянно сокращалось и сейчас составляет всего 19 %. Современные исследования показывают, что именно тренды на автоматизацию внесли основной вклад в стагнацию зарплат и исчезновение рабочих мест для неквалифицированных и низкоквалифицированных офисных работников.

Но откуда же бралось программное обеспечение, которым их заменяли? Не от хакеров былых времен: они последовательно противостояли контролю корпораций над компьютерами. Использовать компьютеры для увольнения людей было бы для них недопустимо. Ли Фельзенштейн предвидел подобный запрос и заранее его отвергал:

«Индустриальный подход грязен и не работает; его девиз – „Создано гениями для идиотов“, для малограмотной и немытой публики у него лишь один лозунг: „РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ!“»

Фельзенштейн настаивал, что пользователю важно «узнать, как это работает, и обрести какой-то контроль над своим орудием труда». Говоря словами одного из его сподвижников, Боба Марша: «Мы хотели создать микрокомпьютер, доступный для человека».

Уильям (Билл) Генри Гейтс III свою задачу видел иначе. Поступив в Гарвард, Гейтс изучил там введение в право, затем перешел на математический факультет, но в 1975 году покинул Гарвард, чтобы вместе с Полом Алленом создать Microsoft. Опираясь на поиски и находки многих других хакеров, Аллен и Гейтс создали рудиментарный язык программирования BASIC, на котором писали программы сперва для компьютера «Альтаир», затем для IBM. С самого начала Гейтс задумывался о монетизации своего предприятия. В открытом письме 1976 года он обвинил хакеров в краже программного обеспечения, созданного Алленом и им самим: «Те, кто увлекается компьютерами, должны понимать, что свое программное обеспечение вы чаще всего воруете».

Гейтс твердо решил найти способ зарабатывать на компьютерных программах. Самый прямой и очевидный путь был продавать программы известным крупным компаниям. Куда шли Билл Гейтс и Microsoft, туда за ними следовала бо́льшая часть отрасли. К началу 1990-х годов значительная часть компьютерной индустрии, в том числе новые имена – Lotus, SAP, Oracle, – поставляли крупным корпорациям офисные программы и готовились перейти к следующей фазе автоматизации офисов.

Хотя автоматизация, основанная на программах для офисов, имела более серьезные последствия для найма сотрудников, те же общие тренды демонстрировала и другая классическая технология этой эпохи – индустриальные роботы.

Робот – воплощение автоматики, квинтэссенция автоматизации труда. Его создают для исполнения простых физических задач: передвижения предметов, сборки, покраски, сварки. Автономные машины, выполняющие «человеческие» задачи вместо человека, владели людским воображением со времен древнегреческой мифологии. Всерьез задуматься об этом предложил чешский автор Карел Чапек в 1920 году, опубликовав научно-фантастическую пьесу «Р.У.Р.», в которой впервые ввел термин «робот». В этой фантастической истории роботы трудятся на заводах вместо людей, но недалек час, когда они восстанут против своих хозяев. С тех пор из нашего коллективного сознания не уходит опасение, что от роботов можно ждать любых гадостей. Но оставим в покое научную фантастику; в реальности неоспоримо одно: роботы действительно автоматизируют труд.

В 1980-е годы робототехника в США отставала отчасти потому, что Соединенные Штаты не испытывали такого же демографического прессинга, как Германия или Япония. В 1990-е годы роботы начали быстро распространяться на американских предприятиях. Как и программное обеспечение для офисов, роботы делали именно то, что задумывали их создатели, – снижали потребность в человеческом труде. Например, в автомобильной промышленности роботы произвели настоящую революцию – в результате на предприятиях автопрома теперь работает намного меньше «синих воротничков», выполняющих традиционные задачи.

Роботы повышают производительность. Однако в промышленности США они не привели к появлению «прицепного вагона» – наоборот, вызвали снижение занятости и зарплат. Офисные программы стремительно вытеснили «белых воротничков»; робототехника так же поступила с «синими». Лучшие рабочие места, доступные рабочим без высшего образования в 1950–1960-х годах, были связаны со сваркой, покраской, обработкой материалов, сборкой; и именно эти рабочие места схлопнулись первыми. В 1960 году «синими воротничками» были почти 50 % американских мужчин. Сейчас их число постоянно падает; на сегодняшний день осталось лишь 33 %.

И снова вопрос выбора

Был ли поворот к автоматизации, начавшийся в 1980 году, неизбежным следствием технического прогресса? Допустим, компьютеры по своей сути особенно удобны для автоматизации. И все же, хотя полностью отвергнуть такую возможность трудно, имеется масса