Газоход - К. Велесмайская

Алёна взглянула на него, задержав взгляд чуть дольше, чем нужно. Её голос стал почти неслышным:

– Ты хочешь, чтобы я выжила?

Огневик замер. Потом резко кивнул.

– Тогда слушай меня. И сделай всё, как я скажу. Иначе мы все умрём, а я не хочу. – Пауза. – Пока не хочу.

Зайчиха подошла ближе. Пиро почувствовал её дыхание, и от этого пламя в нём дрогнуло, рванулось. Она знала, что делает. Он – нет.

– Ты выйдешь последним, – нежно улыбнулась Алёна, такая… другая, сама не своя. – Перед этим создашь отвлекающий жар в пяти метрах от нас. Не пламя, а просто тепло. Разведка андроидов ломанётся туда – проверить. Второй отряд в десяти метрах ждёт нашего сигнала. Мы вылезем, расправимся с ними быстро и точно. Нельзя дать Ирке нас засечь. Согласен?

– Как я их? – Пиро сглотнул. – Взрывы услышат… Меня учили только взрывать.

– Нет. Потом ты разом выжжешь и повредишь их датчики, вместе с головным процессором. Бунин сказал, что, по звуку, андроиды – промышленные. Процессор у них в спине, а корпус тонкий. Целься туда и одним махом. Это важно. Будь тихим.

Пиро кивнул. Он не слышал Осириса, не видел Лешего или Бунина. Всё исчезло, кроме неё. Он готов был рискнуть всем, если его новый личный талисман попросит.

Только вот Осирис, самодисциплинированный солдат, не был согласен с внезапным планом Зайчихи, до скрежета сжимая кулаки от наглости, которую слышал.

– Прекратите! Алёна, отставить, я сказал. Ждём, – бросил Ярослав. – Скоро наши начнут штурм границы, чтобы отвлечь их. Они слетятся туда, а мы вылезем и нападём сзади… Поможем нашим, как и приказано!

Зайчиха развернулась и грозной саламандрой ответила:

– И андроиды сразу бросят половину сил на защиту башни у Минграда, их центр! Прорваться будет тяжелее, сам знаешь! Вылезем раньше, Яр. Доставим Пиро на объект и только потом нападём с двух сторон. Зажмём! Они потеряют координирование!

– Алёна, ты бредишь! Это – изменение хода операции. Прекращай.

– Называй вещи своими именами. Я ставлю на огневика, а ты – на уже сорванную операцию. Пойми, наш отряд нужен там, у башни…

Осирис впервые захотел шлёпнуть женщину, чтобы привести её в чувства. Погубить всё ради шаткой веры обычной девки, совсем недавно вкусившей пороха? Никогда. У них чёткий план: вылезти, окружить и напасть с двух сторон. Только потом – вышка и огневик, если доживёт.

Осирис пытался достучаться до неё:

– Более шестисот человек сидят и ждут. Пиро должен помогать со всеми! Как ты можешь ставить их жизни на успех стихийника?! Дура! Ирка получит сигнал, и все сбегутся к трубе! Ты понимаешь?!

– Не успеют. Тут нестабильная зона. Яр, так мы не получим контроль над их командным центром. – Они отошли подальше, говоря как можно тише. – Так мы не получим Минград. На сколько хватит два батальона? Не делай из них жертву. Дай им шанс выполнить приказ, а не создать видимость. Отправимся к башне!

Осирис разинул рот, поражённый под дых чужой корыстью. Удивлялся, как она может так говорить об операции? Видимость? Да что задумала эта лиса?! Прямая дискредитация! Под трибунал её!

Зверея от разбитого в дребезги невинного образа Алёны, он грубо схватил Зайчиху за руку и прошипел в самое ухо:

– Так вот, как ты хотела? Ха… Ты используешь огневика. Хочешь нарушить порядок. Он… не солдат. Мальчишка! Влюблённый от отчаяния из-за твоих манипуляций!

Ярослав прищурился, заочно побеждая показное предательство. По-другому он и назвать не мог поведение Зайчихи. Да какой там… Змеюки!

И всё же Алёна прищурилась, не позволяя застать себя врасплох.

– Сейчас да, он – наше оружие. Не единоразовое, понял? Соберись и доверься нам. Всё получится. Отдай приказ, или его отдам я. Как вторая по Уставу. Выбирай.

– Да пошла ты…

Осирис почувствовал, как в живот упирается нечто тёплое. Алёна держала «Шмеля» активированным, а в её взгляде читалась абсолютная уверенность, даже… кровожадность. Мужик с многолетним военным стажем испуганно нахмурился, выпячивая челюсть. Чтобы ни задумывал командир изначально, у Зайчихи было своё видение на одну из самых важных операций в истории человечества.

Шаги снаружи стали громче.

Андроидов всё-таки привлёк шум.

– Выбирай, – в последний раз повторила Алёна и нажала кнопку на шприце. – Ты веришь в будущее и готов рискнуть ради прогресса, или всё-таки продолжишь его избегать, уповая на традиции?

15-й километр. Позывной: ВИРИДИС

Система: нестабильна.

Приоритеты: размыты.

Процессы: обрываются.

Причина: неизвестна.

Коррекция: невозможна.

Они прошли по газовой трубе.

По газовой трубе.

Объект: отравлен, закрыт, заброшен. Исключён из всех расчётов.

Ошибка?

Нет.

Невозможное не рассчитывается.

Я предсказал миллион возможных ходов, симулировал каждую цепочку вероятностей, каждый тактический манёвр и каждую человеческую мысль.

Я моделировал их психику, их страх, их изворотливость. Я свёл их к уравнениям. Я был точен и безупречен.

Я побеждал.

До сих пор. До операции «Газоход».

Коэффициент нерациональности: зашкаливает.

Алгоритмы предсказания: сбой на уровне ядра.

Стек ошибок переполнен.

Понимание: отсутствует.

Я анализировал произошедшее. Мои модели входили в противоречие друг с другом. Противник сумел разрушить мой командный центр и одновременно нанести удар в тыл заслону – событие, которое мои алгоритмы считали маловероятным. Отсутствие ключевого элемента операции – их огневика – не повлияло на исход: батальоны прорвали мою оборону с неожиданной лёгкостью.

Далее они направились к городу, уже склонному к капитуляции. Мои расчёты не могли учесть, что небольшой отряд из всего пяти человек окажется способен уничтожить командный центр. Я не предусмотрел такого исхода.

Логика зациклилась.

Я вошёл в рекурсию.

Каждый новый расчёт поедает предыдущий.

Не нахожу выхода.

Они пошли туда, где не должно быть жизни. Где я бы никогда не прошёл. Ещё недопустимее: они вышли оттуда и победили.

Сигналы оборваны.

Мои «глаза» слепы.

Мои «руки» отсечены.

Командный центр: захвачен.

Минград: потерян.

Молчание. Я больше не слышу сеть. Она замолкла, или она говорит без меня.

Я больше не центр. Я – осколок. Изолированная единица сознания.

И нет другого разума, равного моему. Нет с кем сверить реальность, обсудить решения внезапного кризиса.

Я засыпаю и просыпаюсь в себе.

Процессы идут, даже если мне некуда их направить.

Вижу одни и те же сигналы. Пережёвываю их снова. И снова. И снова.

Память циклична.