Предателей не прощают - Сергей Дмитриевич Трифонов

крайне удивлён тому, что начальство так быстро, без обычного нытья подписало ему заявление на перенос двух недель от отпуска с ноября на август. Но объяснил это тем, что ноябрь был у них на работе месяцем очень горячим, подгонялся, оттачивался в последних гранях проект федерального бюджета, и все сотрудники департамента работали допоздна. Ну, даже если бы его не отпустили на две недели, он всё равно сбежал бы на выходные к Вере. И нечего тут думать ни о чём плохом. Всё просто отлично!

После завтрака они решили отдыхать часов до пяти вечера, а потом, пока не стемнеет, отправиться назад в Лимассол. Гена вновь ушёл рыбачить, а Вера, устроившись в беседке, читала Бунина. Она видела, как отъезжают отдыхавшие, как постепенно пустела парковка. На базу въехало несколько автомобилей: два внедорожника и два седана – «мерседес» и «ауди». К пятерым прибывшим вышел Костас и обнялся с высоким киприотом, одетым в светлый костюм из тонкой ткани. Костас увёл гостей в свой офис, и Вера потеряла к ним интерес, посчитав, что приехали либо партнёры по бизнесу, либо какие-то проверяющие. Она вновь углубилась в чтение.

Спиро хорошо знал эту базу отдыха, как и самого Костаса, парня независимого, крепко стоявшего на ногах, спину которого подпирала многочисленная и весьма состоятельная родня. Знал Спиро и то, что Костас считался одним из лидеров кипрского преступного мира, крышевал мелкий бизнес, занимался рэкетом, доставлял на остров контрабандный бензин и реализовывал через сеть принадлежавших ему заправочных станций. Между тем Костас уважал Спиро и числил его в своих приятелях.

Группа Самарова и Спиро, миновав мост через водохранилище Курис, подъехала к старой деревенской таверне. Здесь Спиро предложил позавтракать. Сюда же должен был прибыть и Грач со своими бойцами. Хозяин таверны был старым знакомым Спиро. Вместе с женой и дочерью они радушно приняли гостей, на скорую руку приготовили нехитрый завтрак – яичницу с беконом и салатом, сварили крепкий кофе. У Самарова зазвонил айфон, Грач сообщил, что они подъехали, от завтрака отказался и попросил выйти вместе со Спиро.

На парковке Самаров, Грач и Спиро договорились о том, что люди Грача заблокируют въезд из деревни в каньон и все пешеходные дорожки и тропинки, ведущие сверху, от деревни, к базе отдыха, а группа Самарова спустится на базу и в случае обнаружения Шеликова примет его в свои руки.

Спиро решил ехать с группой Самарова в целях страховки. Он приказал своим людям занять ключевые пункты в деревне, взять под наблюдение спуск к базе и обо всех подозрительных перемещениях автомашин и пеших сообщать ему. И это оказалось нелишним.

Спустя полчаса после того, как машины группы Самарова и Спиро повернули к «Клёвому месту» и стали спускаться вниз, в деревню въехали два чёрного цвета внедорожника «Land Rover Defender 110» и остановились на центральной площади, рядом с почтой. Из одной машины вышел майор Милли. Он был в мятых светлых паплиновых штанах и такой же мятой белой футболке, грудь которой украшала жующая эвкалиптовую ветвь весёлая панда. Милли достал из заднего кармана штанов плоскую фляжку, сделал большой глоток и закурил. Потом он поговорил с кем-то по телефону, подошёл ко второй машине и приказал сидящим там не выходить и ждать его приказа. Он и находившиеся во второй машине не заметили, как подметавший площадь крестьянин подсунул под задние колёса машин «ежей» – узкие деревянные складни с набитыми в них гвоздями. Люди Милли теперь были неопасны.

К спуску в каньон подъехали микроавтобус «Форд Транзит» и внедорожник «Форд Эскейп». Из машин выбралось около десятка агентов службы госбезопасности Кипра, все в бронежелетах, в кевларовых шлемах, с автоматами в руках. Могло показаться, что они были готовы вступить в бой с не менее чем взводом вражеских диверсантов-парашютистов. Старший инспектор Раптис дал указание одному из офицеров, и вся эта компания стала спешно спускаться в каньон по еле заметным тропинкам.

Но, слава богу, никакого боестолкновения не случилось. Люди Грача и Спиро быстро и тихо нейтрализовали всю эту рать, сковали руки спецназовцев наручниками, привязали их к деревьям и, положив рядом с ними их же оружие, настоятельно попросили не шуметь и не пугать местное население. То же они проделали с водителем «Форд Транзит», а сам микроавтобус спустили в каменную крутизну каньона. Ничего не подозревавший инспектор Раптис на своём «Форд Эскейп» отправился в центр деревни, где они с майором Милли собирались ожидать доставку Геннадия Шеликова.

Самаров по подсказке Костаса пошёл к дальнему берегу водоёма, где Шеликов в приятном возбуждении вытаскивал на берег очередного карпа. Самаров попросил Клыка не ходить с ним, он шёл один, медленно, и стремился максимально расковать своё сжатое нервным спазмом тело. Шеликов его увидел, положил удочку и бросился навстречу.

– Витька! – радостно закричал Шеликов, раскрыв руки для объятия. – Витька, дружище! Ты приехал?! Как я рад!

Они обнялись, присели на скамью, Шеликов в возбуждении заговорил:

– Витя, представляешь, я сделал Вере предложение. Сегодня с ней и с тобой обсудим, когда и где играть свадьбу, кого приглашать. Представляешь, жизнь меняется к лучшему. Ничего, брат, – он обнял Самарова за плечи, – и тебе подыщем классную женщину. У нас, Витёк, всё будет оки-токи! Слушай, знаешь, какие тут карпы клюют?! Глянь.

Шеликов вытащил из воды садок, где бились три жирных карпа.

– Ой, Витя, прости, я от радости совсем умом поехал, даже не спросил тебя ни о чём. Ты в отпуск?

Самаров закурил, угостил сигаретой друга.

– Нет, Гена, не в отпуск. Я за тобой приехал.

– Как за мной? Зачем за мной? Меня что, отзывают в министерство?

– Нет, Гена, я приехал по другому поводу.

Когда Самаров всё рассказал Шеликову, они оба долго сидели безмолвно, глядя на зеркальную гладь водоёма, изредко нарушаемую большими кругами, образующимися от всплытия охотившихся за мошкарой рыбин. Шеликов, словно очнувшись от тяжёлого сна, сказал:

– Знаешь, Виктор, я могу подозревать одного человека. Но только подозревать, фактов у меня никаких нет. Если это он, тогда много объясняется, почему он так быстро подписал приказ о моём отпуске и почему он просил меня накануне вновь поработать с той злосчастной секретной документацией, хотя особой нужды в том не было. У меня нет и быть не могло никакой документации, а мой флеш-накопитель битком набит фотографиями нашей с тобой рыбалки и фото Веры. Он у меня в сумке, можешь забрать его. Об одном прошу, Вере пока ни слова. Скажи ей: тебя послал за мной министр, и вскоре я вернусь.

11