Месть сэра Левина. Несметные сокровища - Василий Вячеславович Боярков

несметные золотые запасы; до чужого человека он довёл лишь половинную правду, поверхностный план. – Мы отправимся в Карибское море, где-то посередине отыщем одинокий, давно уж необитаемый, остров, погру́зим там наше имущество, спрятанное долгие годы назад, и выдвинемся обратной дорогой. Вы получите отличную золотую плату. Вас сорок пять фунтов устроит? – высокородный наниматель глянул настолько пристально, что, если бы мог, прожёг бы во втором собеседнике здоровенную сквозную дыру.

Однако тот не выдал ни алчного интереса, ни глубокой зависимости, ни золотой, маниакальной (глаза навыкате), болезненной лихорадки; он всего ненадолго выпятил и нижнюю и верхнюю губы, свёл к переносице густые, чёрные брови и недолго, пару минут, сосредоточенно поразмыслил. Вслух, как настоящий торговец, практичный боцман решил легонько поторговаться, ну так, для «видимого тумана».

– Сорок пять фунтов цена, конечно, заманчивая, – повествовал он растянутым говором (так поступают, когда вроде бы как стыдятся, но предлагают дифференцированный подход), – но, если предложите пятьдесят… тогда, я думаю, мы полюбовно договоримся, корректно сойдёмся. Тем более что, смотрите, ваше военное судно изрядно потрёпанно и вряд ли раньше, чем через три недели, сможет отсюда куда-то выйти. Вы же, сэр Левин – как мне довелось понять – изрядно куда-то спешите. Так как, согласны ли Вы на наши условия, для Вас не слишком обременительные, для нас же чисто расчётливые?

– Я примерно так и рассчитывал, поэтому специально занизил начальную цену, – хотя надменному властолюбцу и претило, что его развели на добавочный, не такой уж и маленький, куш, но виду он решил, предусмотрительный, не показывать (задуманное дело считалось гораздо важнее). – С другой стороны, раз у вас появились завышенные, финансово предметные, требования, то и у меня имеется корректная правка, немаловажное уточнение.

– Какое? – Бесстрашный Ричард, являясь человеком отнюдь не глупым, сообразил, о чём пойдёт конкретная речь, но не спросить он просто не смог (прикинулся несведущим недотёпой).

– Часть вашей команды, получив неплохие деньги, пусть спустится на берег, останется в городской черте, – напористый полководец выдавал ему план особенный, заранее разработанный; по привычке он заложил обе ладони за́ спину и обозначился напыщенной мимикой. – Недостающая часть матросов прибудет со «Славы Британии». Помимо них, со мною явятся до тридцати человек гвардейцев. Вооружённых. Отлично натренированных. Капитаном останетесь Вы, но последнее слово будет всегда за мной. В любой ситуации. Как в критической, так и в безвыходной.

На том и договорились. Пожали друг другу руки. Высокородный лорд – с надменным пренебрежением, пиратский боцман – с очевидным, немало нескрываемым, восторженным удовольствием. Поставленную задачу он выполнил, а значит, мог рассчитывать на некую особую похвалу; её он ждал от юркой девчонки, неугомонной и непоседливой, боевитой и егозливой. Тем более что не прошло и пары часов, как она красовалась на корабельной палубе фрегата «Изольда». Неузнаваемая, она подмигнула Бесстрашному Риччи, как бы напоминая, кто здесь является по-настоящему главным. Догадливый боцман понял всё правильно.

Как же мисс Доджер настолько удачливо появилась? Говоря иначе, она ведь могла остаться в ремонтной бригаде. Как и всегда, ей круто свезло. Перед само́й ответственной пересадкой (напротив друг друга) придирчивый военачальник выстроил две шеренги: одну – матросскую; вторую – гвардейскую. Проходя мимо Леры, ему показалось, что в чистых и ясных глазах он видит знакомые хитрые искры; но смутное наваждение быстро прошло – прекрасно сработал наложенный грим. Сэр Левин распорядился:

– Вы, молодой матрос, навряд ли будете полезным в капитальном – что будет производиться на «Славе Британии» – серьёзном ремонте. Поэтому отправитесь с нами в карибское плавание. Полагаю, привычные обязанности Вы исполните значительно лучше.

Дальше пошёл отбор исправных, по-особому боеспособных, гвардейцев. Взыскательный лорд Скраймджер, осмотрев пропитого Гариса, решил с собою его не брать. Однако! С лёгкой руки проворной, слишком уж предприимчивой, леди он поменялся с одним из солдат, не особо желавшим куда-то ехать.

Путешествие начало́сь. Отчасти оно являлось романтичным, а частью и крайне опасным. Итак, «Изольда» пошла.

Глава XIII. Допрос и очная ставка

Кровавому Бобби достался необитаемый остров, имевший размеры три мили в длину, полторы в ширину. Кроме кокосовых деревьев да высохшего кустарника там не было ничего: ни диких животных, ни съедобных растений, ни пре́сной воды. Изгнанный капитан попробовал добраться до сочных плодов, но те росли так высоко, что он лишь ободрал себе все колени. После нескольких бесполезных попыток он точно себе представил – надеяться ему, в сущности, не на что. Так униженный проходимец и провалялся весь день, изнывая от невыносимых жажды, жары и голода.

К вечеру стало немного прохладнее, и Роберт решил заняться полезным делом. Наломав сухого тростника да высохших веток, он сложил их в огромную костровую кучу, осмотрел её со всех четырёх сторон, замерил двухметровую высоту и, удовлетворённый, завалился спокойно спать. С утра начало́сь всё то же самое, что и вчера. Стояло нещадное пекло; пить хотелось так сильно, что треснули бескровные губы; есть уже не тянуло, потому как, к вечернему времени, приближалось состояние предсмертной апатии. В любом случае с ночной прохладой Бобби погрузился в беспокойный, едва не кошмарный сон. Всю ночь ему снилось, что недавние соплеменники, в идеале подвластные люди, устроили ему жестокую пытку. Сначала его раздели. Впоследствии голого привязали к центральной мачте. Стали тыкать остроконечными ножами и саблями. Подносили открытый огонь. Когда истерзанное тело превратилось в сплошную кровавую рану, развенчанного лидера отвязали от пыточного столба и приготовились повесить на гладкой, ветрами обсушенной, рее. Он закричал: «Не надо!!! Я вам ещё пригожусь!..» – и той же секундой, покрытый холодным потом, к полудню проснулся.

Состояние оставляло желать ему лучшего, точнее, выглядел бесшабашный головорез плачевно, тоскливо, вовсе безрадостно; предсмертная агония становилась всё ближе и ближе. Вдруг! В смутных видениях, больше похожих на зрительные галлюцинации, бредовые и навязчивые, Роберт увидел далёкий парус. Он собирался миновать его одинокий остров и проследовать дальше, чтоб скрыться в бескрайних морских просторах. Измученный злыдень, изнемогая, присел. Он хотел закричать, но пересохшее горло выдало лишь нечто напоминавшее жалобный хрип. Из последних сил он прислонил пистолетное дуло к собранному костру – и-и… произошла негаданная осечка. Хотя спасительный выстрел так и не прозвучал, но кре́мневая искра «по-заячьи» проскочила; правда, упала она не на заряженный порох, а полетела напрямую в тростниковую, повыше сооружённую гору.

Поскольку смесь кустистых веток да жухлой травы оказалась вовсе безводной, постольку вспышка пламени случилась мгновенной. Молодой Уойн едва успел отползти пару метров, как дымный огонь взметнулся повыше кверху; сам он лишился чувств – остался в бессознательном состоянии, безвольном и неподвижном.

Хотя видения морского разбойника могли бы