Последний Герой. Том 10 - Рафаэль Дамиров

Она подняла фужер и, прищурившись, улыбнулась.

— А давайте с вами выпьем! — вдруг воскликнула она и, шатаясь, подскочила ко мне, в один миг бесцеремонно устроившись у меня на коленях.

Я собирался подхватить её за талию и пересадить, и в этот момент за окном, в темноте, блеснули фары.

Послышался гул приближающегося автомобиля. Судя по рыку мотора, это был крупный внедорожник. Явно не легковушка. Я нахмурился.

— А это ещё кто? — пробормотал я.

— Ой, — прошептала Мария, улыбаясь, — а это наш убийца!

Она ерзала у меня на коленях, наклоняясь ближе.

— Ой, а что у вас там, товарищ капитан… пистолет выпирает?

— Старший лейтенант, — поправил я сухо.

Всё-таки снял с себя пьяненькую журналистку и встал. Подошёл к окну. Рядом уже стоял Ланской, тоже выглядывая наружу.

— Сам не понял, кто это приехал, — проговорил хозяин дома озабоченно.

— А ты кого-нибудь звал, Артём? — спросил я.

— Да нет, больше никого. Все уже здесь.

— А кому-нибудь говорил, что сюда поедешь?

— Нет, не говорил.

Тем временем джип остановился. Фары не гасли, двигатель продолжал работать. За тонированными стёклами ничего не было видно. Никто не выходил.

— Пойду проверю, кто это, — сказал я, надевая куртку.

— Максим, не ходи! — воскликнула журналистка, хватая меня за руку. — Вдруг это правда убийца?

— Ой, не неси чушь, — осек её Ланской. — Я тоже пойду с Максимом.

— Тогда и я с вами, — заявила журналистка, вскидывая подбородок. — Я тут одна боюсь оставаться. Уж если убьют, то пусть всех сразу убьют!

Она надула губки, жеманно закутываясь в курточку, отороченную мехом. Кожевников застрял где-то внутри, и препоручить её было некому.

— Ладно, только не лезь вперед, — буркнул я.

Снял пистолет с предохранителя, расстегнул кобуру. Куртку не застёгивал — чтобы, если что, быстро выхватить оружие.

Мы вышли на холод. Воздух резанул по лицу, снег под ногами тихо скрипел. Фары внедорожника всё так же слепили нас белым дальним светом, а двигатель тихо урчал, как притаившийся хищник.

— Стойте за мной, — сказал я коротко.

Шаг за шагом я приближался к машине. Рука опустилась на рукоятку пистолета. Чёрный внедорожник застыл, словно выжидая.

От автора:

✅ Друзья! в ожидании проды, рекомендую другую свою новинку в приключенческом жанре! Вышел второй том, а на первый — скидка.

✅ Трибуны забиты до отказа. Имперцы ждут, что «северный дикарь» умрёт под их рев. Мне уже назначили смерть. Так думали они. Но всё пошло иначе, когда «варвар» вышел на арену.

✅ ЧИТАТЬ со СКИДКОЙ: https://author.today/reader/513716/4850252

Глава 9

Дверь машины распахнулась, и из неё буквально вывалилась девица со слишком ярко и четко очерченными бровями и пухлыми, раздутыми губами.

Несмотря на мороз, на ней была очень короткая юбка, из которой буквально торчали бронзово-загорелые ляжки в тонюсеньких колготках, которые никак не вязались с падающим снегом и похрустывающим льдом под ногами.

На ум почему-то сразу пришёл старый рекламный слоган из девяностых: «От Парижа до Находки — Омса, лучшие колготки».

Хотя, глядя на то, как хлопья снега ложатся ей на почти голые бёдра, я бы сказал иначе: «От Парижа до Находки — гетры лучше, чем колготки».

Девица хлопнула дверцей, пошатнулась на каблуках, скрипнув свежим снегом, и тут же повисла на шее у Ланского.

— Чмоки-чмоки, котик! — защебетала она. — Почему не сказал, что приехал с островов? Не предупредил, что вечеринка? Ай-яй-яй, какой ты нехороший! Хотел с другими тёлочками затусить, да? А я тебе такого не по-зво-лю!

Она подняла ручку, видимо, решив щелкнуть «котика» по носу, но передумала.

— Нина… — вздохнул Ланской, пытаясь аккуратно высвободиться. — Я же писал тебе, у нас тут своя компания, клуб… клуб поэтов…

— Ой, да ладно! — перебила она, хлопнув ресницами. — Что, я стихи не люблю, что ли? Вот, слушай!

Она картинно подняла руку и начала декламировать:

— Идёт бычок, качается, вздыхает на ходу… ой, до-о-о-сточка кончается… сейчас я упаду!

Она театрально вскрикнула и сделала вид, что падает в снег. Ланской должен был подхватить, но не подхватил.

Нина рухнула попой в сугроб, возмущённо взвизгнула и, цепляясь за его куртку, поднялась на ноги:

— Тёма! Ты что же меня не ловишь⁈

— А это кто тебя привёз? — хмуро спросил Ланской, кивнув на чёрный джип, мотор которого всё ещё гудел.

— Это Славик! — защебетала она. — Мой друг!

— Что за Славик? — нахмурился Ланской.

— Ой, да ладно тебе! У тебя вон целый клуб телочек, и ничо, — хихикнула она, поправляя юбку, на которую, кажется, от приземления даже не попал снег, до того она была коротка. — А у меня просто Славик-друг. Он меня так, просто подвёз. Честно…

Она прижалась к Артёму, уткнувшись носом в его воротник.

— Ой, котик… ты ревнуешь? Да? Ревнуешь! Как мило…

— Ничего не ревную, — буркнул «котик».

— Славик, пока! Всё, спасибо! — махнула рукой Нинель.

Джип покорно рыкнул двигателем, разворачиваясь, и поехал обратно, разбрасывая широкими колёсами мокрый снег. Погода заметно портилась: небо затянуло свинцом, метель усиливалась, снег валил всё гуще.

— А это кто? — протянула Нинель, обводя нас взглядом. — Познакомь!

Она жеманно скривила губы и вдруг уставилась прямо на меня:

— Ой, какой симпатичный молодой человек!

— Нина! Перестань! — резко сказал Ланской. — Это, между прочим, человек из полиции!

— Ой! И не называй меня Ниной! — фыркнула она, поправляя волосы. — Меня зовут Нинель! Запомни, котик, Нинель!

Она снова повернулась ко мне, окинула взглядом с ног до головы и выдохнула:

— Из полиции? Ого… не думала, что полицейские бывают поэтами.

А потом её взгляд лениво скользнул по снегу и остановился на Марии Чижовой.

— А это кто? — пропела она, прищурившись. — Так вот, ты на кого меня променял, котик!

Она повиляла бёдрами, приподняла плечи, поправляя грудь, будто специально подчеркивала фигуру.

— На эту пигалицу? — беззлобно добавила она, растягивая слова.

— Не говори ерунды. Господи, — простонал Артём, отводя глаза. Теперь он выглядел совсем иначе — уверенность и лоснящаяся ухмылка с лица слетели, остались только усталость и досада.

Но подвыпившая Мария не стерпела:

— Женщина! — отчеканила она. — Вы бы там полегче в выражениях!

— Кто — женщина? Я женщина⁈ — взвизгнула Нинель.

— Вы, — с нажимом сказала Чижова. — Свои мысли оставьте при себе. Тем более, я вижу, что вам трудно говорить.

— Я не поняла, — вскинулась Нинель. — Это почему мне трудно говорить, а?

— Ну как же, — с ледяной вежливостью произнесла Мария, — с такими распухшими губами разве можно сказать что-то стоящее и внятное?

— Что⁈ — вскипела Нинель.

— Ой, простите, женщина, — снова подчеркнула Мария возраст, не скрывая насмешку. — Не хотела