Последний Герой. Том 10 - Рафаэль Дамиров

— Да на себя посмотри, — процедила Нинель. — Ты такая рыжая, что, наверное, экономишь на электричестве. В темноте свет не включаешь — и так всё видно.

— А ты такая накачанная, что, наверное, в голове у тебя вместо мозгов сплошь силикон, — парировала Чижова. — А волосы у меня, между прочим, от природы. Это мой натуральный цвет!

Пока девушки продолжали переругиваться, мне вспомнился старый фильм с бессмертной фразой: «Ах ты, сучка ты крашеная…»

Вряд ли журналистка его цитировала, но… Вот уж действительно — классика всегда к месту.

— Так, всё, успокоились! — воскликнул Артём, поднимая руки. — Пойдёмте в дом, давайте я вас всех познакомлю!

— Спасибо, мы уже познакомились, — прошипела Нинель. — Если у тебя все поэтички такие истерички, то я, наверное, зря Славика отпустила. Надо было с ним уезжать!

Артём что-то буркнул ей в ответ, но без особого энтузиазма. Мы вернулись в дом.

Там перебранка как-то сама собой заглохла, будто растаяв в тепле, и Артем представил всем свою пассию. А после, как водится, выпили за знакомство. Вроде все уладилось.

— Так, друзья, — хлопнул в ладоши Ланской. — Баня поспела! Идём все в баню, а потом, самые смелые, кто со мной нырнет? В прорубь ныряем!

— Ого! — воскликнула Чижова. — Никогда не ныряла в прорубь.

— Но у меня одно условие, — добавил, прищурившись, Ланской. — Собираем все телефоны.

Он вытащил из-за кресла какой-то старый мешок, похожий на холщовую торбу, грубой вязки, будто из средневековой лавки.

— Так, кидаем сюда, по одному!

Он пошёл по кругу, держа мешок перед собой.

— Нинель, давай первая! Я же знаю тебя — сейчас начнёшь сторис пилить, а нам это ни к чему. Чтобы потом про нас в интернете не узнали, где мы отдыхаем. Мы здесь инкогнито. Тайный вечер. Так, Мария, ты тоже — давай телефон!

— Да забери, — буркнула журналистка и послушно бросила смартфон в мешок.

— Ладно. Дальше, — Артём шёл от одного к другому, собирая гаджеты.

Последней телефон отдала Плотникова.

— А твой муж? — спросил Артём.

— Всё равно же спит, — отмахнулась Ирина.

— Его телефон тоже сюда.

— Да он дома забыл, — махнула она рукой. — Он вечно его где-то оставляет.

— Ну, тогда ладно, — кивнул Ланской. — Всё, мешочек с телефонами я спрячу. Потом, в конце нашего праздника, всем отдам.

Он завязал мешок и поставил у камина.

— А, кстати, Максим, — повернулся он ко мне. — Ты не сдал телефон.

— Не положено, — отрезал я.

— Ну, ладно, — хмыкнул он, будто бы разом впечатлившись. — Не положено — так не положено. Тебе, в качестве исключения, разрешается.

Я достал телефон, глянул на экран — антенны перечёркнуты, связи нет.

— Так тут и так не ловит, — сказал я. — Зачем сдавать?

— Смотря какой провайдер, — заметила Плотникова. — У меня ловила.

— И у меня, — поддержал Речкин.

— А у меня, значит, хреновый провайдер, — буркнул я и убрал телефон в карман.

Потом подумал — да и хрен с ним, не ловит и не ловит, всё равно сдам.

Я всё же бросил аппарат в мешок, и Ланской, довольно улыбнувшись, завязал верёвку потуже.

— Мешочек я спрячу сам, — торжественно заявил Артём. — Чтобы ни у кого не было соблазна. И самому интересно — поиграем в такую игру. Без связи, без внешнего мира. Полный отрыв от цивилизации!

Он подмигнул и ушёл с мешком вглубь дома.

Пока его не было, Нинель успела сцепиться с Плотниковой. Ссора завязалась на ровном месте — Нине не понравился «бабушкин» наряд на Плотниковой.

Сама же Нинель никому не нравилась: громкая, хабалистая, слишком уверенная в себе. Разве что Речкин не сводил с неё глаз, то и дело поглядывая на её вырез на груди, и тихо облизывался.

Фигура у этой девицы была такая же неестественная, как и лицо — слишком уж всё выпирало. И ягодицы, и грудь, и губы — всё кричало о приёмах современной косметологии и хирургии, не таких уж и тайных.

Я незаметно достал свой второй телефон, посмотрел на экран. Антеннка перечёркнута. Тоже нет сети.

Странно. Сим-карта тут другого оператора, а результат тот же. Чертово место… Будто заколдованное. Ну или просто глухое, ха…

Надо было упросить Мордюкова выбить спутниковую связь под такую командировку. Мало ли что. Хотя что тут может случиться? Лес, озеро, снег по пояс. И никто не знает, что мы здесь. Ну, почти никто…

Как-то же Нинель узнала. А теперь вот и этот Славик знает, куда она ехала.

Интересно, доберётся ли он обратно? Снег валил всё сильнее, и совсем дорогу окончательно переметёт. Хотя нет, он-то на своём «танке» проедет, наверное. Пока ещё проедет.

— Так, друзья! — раздался голос хозяина дома. Артём вернулся. — Всё, припрятал. А теперь, вот в этом шкафу, разбирайте халаты и полотенца.

— Ой, а мне долго париться нельзя, — кокетливо проговорила Нинель. — После косметологических процедур неделю в баню нельзя.

— Да что с тобой будет, — махнул рукой Ланской. — Сильно не грейся, просто посиди с нами.

— Ну ладно, уговорил, котик, — улыбнулась она.

Все потянулись к сауне, стоявшей отдельно от дома.

— Что же ты, Максим Сергеевич, с нами не идёшь? — крикнул из-за плеча Ланской.

— Кто-то же должен вас охранять, — ответил я, глядя, как вся компания исчезает за дверью.

— Так мы же все в сауну идем, — сказала Мария, запахивая халат. — Вы бы нас там и охраняли. А что толку тут торчать? Тут, кроме спящего Антоши, никого нет. Нахрюкался — до утра не встанет.

— Ладно, — сказал я. — Тогда я с вами. Антоша пока что не поэт, ему ничего не будет.

А про себя отметил: не только Антон остался в доме. Речкин тоже не пошёл. Сказал, что баню не любит, мол, лучше посидит, подождёт всех здесь да попьёт пивка.

Баня оказалась — просто загляденье. Бильярдный стол, шкуры на стенах, головы кабана и оленя, в углу камин, в комнате отдыха — диван и телек во всю стену. Даже бассейн имелся — только, как сказал Артём, насос забился, и потому вода не циркулирует. Зато рядом, на берегу озера, он загодя к своему приезду велел вырубить прорубь — «для настоящих мужиков и отважных дам».

— Это лучше, чем бассейн! — с довольной ухмылкой заявил он. — Так что греемся, а потом — туда, в купель!

Кожевников снял очки, отважно полез на верхний полок, поближе к хихикающей Марии. Та выглядела эффектно: загорелое, подтянутое тело в ярко-оранжевом купальнике, идеально сочетающемся с её огненными волосами.

Плотникова устроилась на нижней полке, скрестив руки на груди и замотавшись чуть ли не до самого подбородка в простыню. Ни купальника, ни демонстрации форм. Видно было, что