Предателей не прощают - Сергей Дмитриевич Трифонов

за пустяковую услугу – помочь несчастной супруге Карновского избавиться от мучений – ошалела от суммы, но испугалась и отказалась. Елена предложила пять миллионов, и Светлана Михайловна сдалась. Устименко вручила ей маленькую растворимую капсулу, предупредив, что при добавлении в пищу препарат не оставляет следов в крови и никакого запаха. Более того, препарат сработает тогда, когда дежурство Светланы Михайловны закончится и в доме будет находиться её сменщица. Таким образом, никаких вопросов к Светлане Михайловне не будет.

Устименко была опытным профессионалом: с тех пор, когда они вместе с Карновским побывали в загородном доме, она ни разу там не появлялась. Поэтому и подозрения на неё пасть не могли.

Утром в кабинете Бориса Михайловича раздался телефонный звонок. Врач вызванной сиделкой неотложной медицинской помощи сообщил о внезапной кончине госпожи Карновской. Диагноз – инсульт.

После похорон, на которые дочь не приехала, Карновский отказался от недельного отпуска, решив в работе утопить горькие чувства. Годы семейной жизни были для него счастливыми, супругу он любил и, конечно, догадывался, кто помог ей уйти в небытие. Не то, что он был зол на Устименко, нет, он был ей даже благодарен. Но какой-то шлагбаум опустился между ними, возник какой-то рубеж. Какой, Карновский ещё не мог понять, но он стал побаиваться Елену. На время, не предупредив её, он переселился в трёхкомнатную квартиру на Шаболовке, купленную и обставленную для дочери, так, на всякий случай. Он заблокировал телефон Устименко в своём айфоне и на всякий случай предупредил сотрудников своего секретариата отвечать незнакомым, что он в командировке.

Он осмысливал свою жизнь. Вспоминал пережитое. Оценивал правоту или лживость своих поступков, понимая, что их двигателем всегда была алчность, стремление к наживе. «Ну и что? – пришёл он к выводу. – Разве можно, не воруя, нормально жить в России? Воруют все. Но воспользоваться украденным с пользой не все способны. А я могу. Но в России хорошо жить невозможно. Значит, нужно отсюда уезжать. Здесь меня ничто больше не держит, и старость я проведу в тихом городке на берегу тёплого моря».

Анализируя отношения с Еленой и возможность продолжения связи с убийцей, он пришёл к выводу: Елена сделала это ради него, ради их будущей совместной жизни и, наконец, ради освобождения его несчастной супруги от страданий. Он понимал, что Елена на пятнадцать лет моложе его, что она рассчитывает воспользоваться накопленными им деньгами, и с ужасом представил, что в один прекрасный момент она поступит с ним так же, как поступила с его супругой. С другой же стороны, рассуждал Карновский, Елена любит его. Она образована, опытна, деловита, умеет быстро решать формальности, с ней легко. Кто знает, может быть, только с нею он и обретёт счастье за границей?

Кроме того, следовало спешить. Ситуация в Москве быстро менялась не в лучшую сторону. Новый министр обороны слыл человеком порядочным и крутым; проверялась каждая копейка, шедшая на нужды укрепления обороноспособности страны; решительным образом менялись кадры в оборонно-промышленном комплексе… Произошла смена и в родном Минфине. И хотя новый министр, бывший ранее заместителем у прежнего, считался последователем сложившейся финансовой политики, контроль со стороны правительства и ФСБ усилился. Работать стало неуютно и просто опасно. Нужно было срочно уходить.

Он позвонил Елене и вскоре вернулся домой. Она встретила его растрёпанной, с распухшим от слёз лицом, с глазами, в которых застыли страх и вопрос.

– Боренька, милый, – она прижалась к нему и разрыдалась. – Я всё поняла. Ты считаешь меня убийцей. Ты боишься меня. Всё не так, родной мой, всё не так. Мы будем вместе. Я всё сделаю для нашего счастья. Я сильная. Я уничтожу все преграды на нашем пути. Я защищу тебя от всех бед. Я буду тебе самым верным другом. Только не бросай меня. Только не бросай…

Союз был восстановлен.

4

Карновский не стал ждать года после смерти жены, и они с Еленой поженились. Ему было глубоко наплевать на мнение коллег, а друзей он не имел. По звонку замминистра их, гражданина Российской Федерации и гражданку Украины, без очереди расписали в Грибоедовском ЗАГСе. Свидетелями были согласившийся с неохотой Геннадий Шеликов и тётя Зина, уборщица большой квартиры Карновского. Поблагодарив свидетелей и не пригласив их на торжество, молодые отправились в украинский ресторан «Одесса мама» на Шаболовке, где вдвоём и отметили своё бракосочетание.

После свадьбы Елена Андреевна энергично приступила к поиску покупателей на московскую недвижимую собственность Карновского. Она как-то спросила супруга:

– Боренька, а что ты оставишь дочери?

– Ничего, – буркнул Карновский. – Она в Москву не вернётся. Если только в наручниках. Выйдет в Англии замуж, подарим деньги.

Борис Михайлович обиделся на дочь, не приехавшую даже на похороны матери. Когда он позвонил ей и сказал, что решил вновь жениться, дочь равнодушно ответила:

– Это твои проблемы, папа. Желаю тебе счастья.

Поиски покупателей оказались делом непростым. Размещать информацию в сетях было нельзя, сразу заинтересуется ФСБ, поэтому Елена Устименко (она оставила свою фамилию) работала через своего проверенного риэлтора, через знакомых в Латвии, Германии, Израиле, на Украине и аппарат Главного управления разведки минобороны Украины. Не сразу, но покупатели на три московских квартиры, дома с усадьбами на Рублёвке, под Волоколамском и Вереей нашлись. Карновский торговаться не стал и согласился на сумму в пятнадцать миллионов евро за всё.

В один из июньских дней Карновский договорился с Еленой после работы пойти в ресторан «Вино и крабы» на Никольской. Она встретила его у подъезда Минфина на Ильинке. Елена выглядела неотразимо. На ней был брючный костюм кремового цвета от Ermano Scervino; её шею украшало ожерелье из крупного чёрного австралийского жемчуга с острова Терсди; крупные чёрные жемчужины были вправлены в серьги из белого золота, и такая же жемчужина сверкала в перстне на безымянном пальце левой руки. Но Елена то и дело бросала взгляд на правую руку, на безымянном пальце которой сияло обручальное кольцо с редкой красоты бриллиантом.

Устименко была в прекрасном настроении. Она физически ощущала, до мурашек по телу, как счастье переполняло её. После свадьбы Карновский повёз супругу в «Bosco Outlet», где велел ей покупать всё, что душе угодно. Она и покупала всё, о чём скучала и тревожилась душа: одежду, обувь и аксессуары от Gucci, Max&Co, Etro, Max Mara… Увидев чек на четырнадцать миллионов рублей, она ужаснулась, её глаза переполнял испуг, заблестели слёзы. Карновский обнял её и сказал:

– Милая моя, ну не солить же нам эти деньги. Как говорил Иван Сергеевич Тургенев, деньги – прах, и золото –