Регуляторы - Александр Грохт

и цинки с патронами просто лежат на полу у заднего сидения. Вытащить их оказалось сложным квестом, но зато теперь у нас есть целая тысяча выстрелов калибра 5.45 и ополовиненный цинк пулеметных 7.62×54. Неплохая добыча.

Пулемет, к сожалению, оказался разбит моей неаккуратной стрельбой, но я все равно забрал с собой все двенадцать килограммов смерти, по принципу — пригодится.

Навьюченный всем этим барахлом (пулемет я пер на плече, автоматы гроздью висели на груди, а цинки с патронами просто волочились за спиной) я и подполз к нашему «Иксу». Скинув трофейное оружие и патроны в багажник, глянул, что натащили пацаны. Набор был абсолютно идентичен, вот только их пулемет щеголял согнутым дулом, и цинк был только 5.45, и тот заполненный в лучшем случае на треть. Канистры с бензином они продырявили, так что подбирать их смысла не оказалось. Я отправил Леху за канистрами в «перевертыша», а сам пошел глянуть, как там дела у Ани.

— Солнышко, как наш пациент?

— Ну, для этой ситуации неплохо. Бледноват, возможно внутреннее кровотечение. Выбиты зубы. Вывих левой руки. Ничего, что помешает допросу.

— Ты опять злишься…

— Жень. Я все понимаю, серьезно. Но не отправляй меня лечить тех, кого через пять минут пристрелишь. Это… негигиенично.

— Хорошо, дорогая, я буду стрелять их через десять минут.

— Я серьезно!

— Я тоже. Ань, сними уже перчатки. Твой диагноз означает, что я могу кинуть этого персонажа в багажник и уехать отсюда, спалив к чертям чужие тачки. Если бы он умирал, то экспресс-допрос пришлось бы проводить сразу и на месте, и мы бы точно что–то упустили. Так что ты сделала хорошее дело

— Жень, это раненый человек. Знаешь, когда-то были приняты правила, что так нельзя…

— Эти правила умерли вместе с тем миром, где таким как этот — я мыском ботинка тыкнул в тело на асфальте — не могли раскатывать по дорогам, от скуки стреляя во всех проезжающих. Там и взрослые, и дети, и наверняка старики были. Он их не жалел. Так зачем нам жалеть его?

— Ну–у–у…

— Фя фе фвинофат! — подал голос, оказавшийся внезапно высоким баритоном, пленник. Выбитые зубы заставляли расшифровываьт то, что он говорил, с большим трудом, но все же можно было понять, что он крайне эмоционально опарвдывается. — Нфам такф фказафи дфефать, и фы фефали. Сайфер! Сайфер финофат! Ф нефо фпрафифайте! Нфам фказафи — фы фефали!

— О, сколько информации даже без пыток! — я улыбнулся, демонстрируя пленнику самое злобное выражение лица, которое только смог изобразить. — А ты и твой Сайфер в курсе, что это земли Шеина?

— Фонечно. — он явно удивился вопросу. — Эфо фе Феин фофлал фюда Сайфера. А тот уфе нафял нфас…

Тут мы переглянулись с Аней, я молча ухватил нашего раненого за наручники на кистях, рывком поднял и рыкнул:

— Повтори, что ты сейчас сказал!

Мужик откровенно не понимал, в чем проблема. Но покорно залепетал, отводя глаза от моего лица.

— Эфо ффе Файфеф и ефо люфи. Они ффиефали фюфа оффуда — пленный ткнул рукой в направлении, с которого прибыли и мы. — Бфыли фсе тафкие кффрутые, с фнафофоченными пуфками, на тфакфих, фу… офень клаффных мфашфинах, с фроней, с лефвиями. А фы фуф… ну… фили в общем, фа…

— Я сказал повторить мне то, что ты, падла, вякнул, а не пересказывать историю твоей сраной жизни, она меня не интересует!

Мужик тут же затараторил, отчаянно шепелявя и брызгая кровью и слюной из рабитых губ:

— Они фпфриехали и фказали, что феперь мы фаботаем на Фшеина, а не на фсебя. Кафрась ффо–фто отффефтил не фто, и его пфрофсто убфили фа фместе. И ффю его охфрфану. А мфы ффо, фмы эфо… офбыфчые муфжики. ФНам фвот — фдали офуфжие, мафшифны, и фсказафи, фто фтепефрь эта фдорофга фринадффежит Феину. Мы фросто бфрали плафу за пфроезф! А мефяц нафад Феин эфтот ка–а– к фсбеленифся и фрикафзал отфстрефивать фсех, фто сбегает ф фтой фтороны. Ну мы и отфстрелифали. А фас нафлюфафели фамефили и наф посфафи фровефить, фдруг фы от Феина — а фо он фамфофчал, и ф рафии не отфечаеф уфе фретью недефю. А фнам опфлату фы и дефок. Фтарые то это… нафдоели и фоистфрепались, фмы их фкормили Фтарику.

— Чего сделали?

— Ну, фороче, эфо…тифа тофо…фесть фут офин муфанф…

Глава 11

История одной банды

Продолжать рассказ пленнику пришлось уже в нашей машине — пацаны просигналили, что все загружено, и я отволок им в нагрузку еще и этот «подарочек», по пути выяснив, как его зовут. Андрей, по прозвищу Буль. Пока его запихивали в багажник, я не поленился дойти до перевернутой тачки, прихватив с собой одну из пробитых пулями канистр, в которой плескалось на дне литра четыре бензина. Плеснув от души на все сидения спереди, я забросил канистру в салон. Отошел на пару метров в сторону и достал упаковку незадуваемых, так называемых «охотничьих», спичек. Придирчиво оглядел себя, убеждаясь в том, что я не облился бензином, и чиркнул одной. Подождал, пока спичка разгорится, и швырнул ее на капот чужой тачки.

Бензин полыхнул со вспышкой — пары успели накопиться в салоне, так что из окон джипа пыхнуло вверх метра на полтора, и он бодро заполыхал, выбрасывая черный чадящий дым. Я вскочил за руль своего Икса и завел машинку. Отъехав метров на десять, вынул из разгруза сигнал охотника и запулил ракету во второй разбитый автомобиль.

Зачем так? Да очень просто. Там внутри было разлито литров пятьдесят бензина. И он все это время еще активно вытекал наружу через щели в дверях. Плюс те цинки, которые выстрелами раскидало по салону. Парни гарантированно не слишком старались, собирая среди крови и мозгов раскиданные пачки с патронами. Так что этот джип представлял собой отличную бомбу, которую поджигать нужно было с предосторожностями.

Шарахнуло так, что мою машину аж качнуло. Подозреваю, что дым и вспышку видели все, кто того хотел. Ну и плевать. Я и не собирался сейчас двигаться тихо. Те, кто сочли себя местными хозяевами дорог, должны сейчас в глубоком непонимании засесть на своей базе, и пытаться понять, кто это такой наглый едет по их земле. А мы тем временем «под шумок» проскочим их территорию.

Отмотав по трассе километров десять от места боя, я увидел слева от дороги что–то вроде старого съезда,