От красного галстука к чёрной "Волге" - Котов

— Ну?! — отец снова схватил его за плечо. — Кто ваш поставщик?

Петя глубоко вдохнул. Вспомнил Вову — его холодные глаза за толстыми стеклами очков. Вспомнил, как тот говорил: "Если попадётесь — я вас не знаю".

— Один мужик... — прошептал Петя. — Возле гаражей. Не знаю, как зовут.

— Врать продолжаешь?! — отец снова занёс руку, но мать вцепилась ему в рукав.

— Миша, хватит! Он и так всё сказал!

— Какой мужик? — прошипел отец, игнорируя её.

— Высокий... в очках. Борька его знал. Мы ему только деньги носили.

Это была полуправда — достаточно, чтобы удовлетворить отца, но недостаточно, чтобы Вова реально пострадал.

Михаил Сергеевич вернулся домой под утро.

— Всё, — бросил он, скидывая куртку. — Коля закрыл глаза. Но...

Он подошёл к дивану, где Петя лежал, прикрыв глаза, но не спал.

— Если ещё раз... Если хоть намёк... — голос отца дрогнул. — Ты понимаешь, что я теряю? Всё! Не только работу. Нас могут выселить. Аню — в интернат.

Петя сглотнул. Впервые за сегодня он почувствовал не страх, а стыд.

— Я понял.

— Нет, не понял! — отец резко выдохнул. — Завтра же отнеси Коле... — он сунул руку во внутренний карман, достал толстый конверт. — Лично. И чтобы я больше не слышал!

Участковый дядя Коля сидел в своём кабинете, разглядывая конверт.

— Ну что, профессорёнок, — усмехнулся он, — научился жизни?

Петя молчал. В кармане у него лежал второй конверт — с его деньгами. Пятьдесят рублей. Петя с виноватым видом положил два конверта на стол

— Не нужно, — Коля отодвинул конверты. — Дело закрыто. Твой папаня — человек правильный. Но запомни... — он вдруг наклонился вперёд, — если ещё раз попадёшься — никакие конверты не помогут. Понял?

Петя кивнул.

— А этого... Борьку своего предупреди. Чтобы ноги там не было. Лучше учитесь…жалко папку твоего за блудного сына.

Вову задержали. Он был приговорен к четырем годам тюрьмы. Борька уехал до конца лета к родне в Тверь, а Петьку теперь сторожил отец. Постоянно спрашивал где тот был, проверял его карманы и постоянно заглядывал в комнату Пети, проверяя все его вещи и проводя обыск в комнате.

К первому сентября вернулся загорелый Борька. Из деревни. Его родители узнали про фарцовку и увезли Борьку, пока все не уляжется. «Как на каторге за это пахал» - сказал Борька.

Первые недели сентября Петя жил как под стеклянным колпаком. Отец провожал его до самых школьных дверей. Даже на переменах Петя чувствовал на себе взгляды учителей — видимо, отец предупредил педколлектив.

Учебный год начался с комсомольского собрания. Секретарь организации, Саша Лыков, ехидно улыбался, когда Петя сдавал взнос:

— Ага, Дубов... Теперь-то ты у нас образцовый комсомолец, да?

Учёба давалась Пете легко — слишком легко. Физику он щёлкал как орехи, математику решал на ходу. Даже новая учительница английского, молодая практикантка из пединститута, удивлённо поднимала брови, когда он без подготовки переводил тексты про «жизнь в Лондоне».

— Откуда словарный запас? — спрашивала она.

Петя отводил глаза. Не расскажешь же, что половину слов узнал из подпольных кассет «Deep Purple».

После уроков они с Борькой отрабатывали новую схему. Вместо сумок — учебники с вырезанными страницами. Вместо встреч у гаражей — «случайные» столкновения в школьном дворе.

— Держи, — Борька передал Петьке томик «Войны и мира», откуда торчала пачка «Мальборо». — Сегодня после химии уборщица берёт три штуки.

Петя кивнул. Уборщица Мария Ивановна оказалась золотой жилой — её племянник работал в «Берёзке» и скупал у них товар по двойной цене.

В конце сентября случился первый сбой. На уроке физкультуры физрук внезапно велел всем сдать портфели на проверку.

— Ищем пропавшие мячи! — орал он, но Петя видел, как тот шепчется с завучем.

Борька успел передать «товар» через окно туалета. У Пети нашли записку от Борьки «У Марии 7 штук».

— Это что значит? – Спросил учитель физкультуры.

— Я с девочкой во дворе подружился, а она всегда пять роз любит. Я постоянно это забываю…вот и записал.

— Ну, Дубов…смотри! – Пригрозил пальцем учитель.

К октябрю давление ослабло. Отец перестал дежурить у школы, но ввёл новое правило — ежевечерний отчёт о всех передвижениях. Петя завёл два дневника — один для родителей, с расписанием «кружка радиотехники», другой — настоящий, с шифрованными записями о сделках.

Последний лист октября он помечал крупной цифрой: «237». Столько рублей лежало в его новой тайнике — под отслоившимся паркетом у балкона.

Борька тем временем нашёл нового поставщика — дембеля из группы советских войск в Германии. Скоро в их ассортименте должны были появиться настоящие джинсы «Levi’s».

21 октября 1988

Петины родители ушли к какому-то коллеге на день рождения. Петя не вникал, но у него была запланирована встреча с Борькой, чтобы обсудить некоторые «дела» и поиграть в футбол. Аню и Петю оставили под присмотр деду Федору и бабушке Анне, которая уже бредила про «смерть», которая ходила возле нее.

— Деда Федор, - Петя потрепал уснувшего деда за плечо.

— А? Что? – Дед очнулся.

— Мне на улицу выйти надо. Отец не пускает вечно, а я с Борькой футбол погонять хочу. Пусти?

— Но он же мне…

— Я знаю, но ты промолчи. Я же не влипну никуда. — Ладно…все мальчишки такие. Только к десяти приходи.

— Конечно! Сейчас же восемь!

— Хорошо…Петь! А где Аня?

— Аня уснула перед телевизором.

Петя надел старую телогрейку, серые штаны и отцовские берцы. На улице его ждал Борька со своим новым фотоаппаратом. Петя пожал ему руку и сразу спросил:

— Где тот дембиль? Когда приедет!?

— Его на границе с товаром взяли. Думаю, он нас не сдаст.

— Борька, а откуда у тебя такие связи? Ты же школу еще не закончил.

Борька повел за собой Петю и начал рассказ:

— У меня живет сосед рядом, с детства меня знает. Он тогда еще подростком был, а сейчас не последнее место в Ореховской ОПГ занимает.

— Тут же какая-то районная есть. «Красные» вроде.

— Да, называют себя «Красными», а свои территории «красной зоной». Мой сосед, Егор,