От красного галстука к чёрной "Волге" - Котов

Жвачка "Love is..." (3 рубля за пачку)

Сигареты "Marlboro" (5 рублей за пачку)

Кассеты с западной музыкой (10 рублей)

Журналы "Playboy" (15 рублей за просмотр в туалете)

Миниатюры "Smirnoff" (7 рублей за штуку)

Риски были везде. Уборщица Мария Ивановна однажды нашла их тайник за батареей — пришлось отдать ей две пачки "Мальборо" и бутылку "Столичной". Физрук как-то устроил внезапный проверку портфелей — Петя еле успел перебросить товар через окно в снег. Но самым страшным была завуч Смирнова, которая однажды вызвала их в кабинет и долго смотрела в глаза: "Я за вами слежу, орлы".

Но они уже не могли остановиться. Каждый рубль горел в кармане, обещая новую пару джинсов, магнитофон, свободу. Петя даже завел отдельную тетрадку с расчетами — сколько нужно, чтобы купить настоящий "Sony Walkman".

12 апреля 1989

Это был вечер. Петя пошел на улицу к Борьке, чтобы купить очередную партию товара у Егора. Петя зашел в Борькин подъезд и постучался в его квартиру.

Через две минуты вышел Борька под крики пьяного отца. Борька хлопнул дверью и сказал:

— Опять этот идиот напился. – Боря достал ключи. – Закрою его. У этого пьяницы не хватает ума открыть замки изнутри.

Вместе с Петей они поднялись на четвертый этаж, где жил Егор. Они прозвонили три коротких звонка и сделали паузу, но им открыл большой мужчина в черной кожанке.

— Вам чего? – Спросил мужчина басом.

Борька побледнел.

— Мы…это…

Тогда вмешался Петя:

— Мы к соседу пришли, чтобы соли попросить. Лень в ларек идти, так у Егора взять.

Из квартиры послышались приглушенные вопли, будто кричали сквозь кляп.

— Пацаны, - начал мужчина басом, - Егор вам соли сейчас дать не может. Его дома нету, но мы его друзья и вам лучше рот на замке держать.

— Хорошо! – Сказал Петя, хватая Борьку за плечо. – Пойдем у Ивановых попросим.

Они выбежали на улицу.

— Егора «красные» накрыли! – Сказал Борька.

— Мы теперь без поставщика. – Буркнул Петя.

— И, походу…без хорошего соседа.

— Борька…тебе пока лучше в подъезде не появляться. У меня переночуешь.

Петя медленно открывал дверь квартиры, чувствуя, как ладони становятся влажными. В прихожей горел свет — отец сидел в кресле с газетой, снимая очки и прищуриваясь на опоздавшего сына. За его спиной на кухне звенела посуда — мама мыла тарелки, а из комнаты доносился смех Ани, смотревшей "Спокойной ночи, малыши".

— Пап, — Петя сделал шаг вперед, толкая Борьку в спину, — Борьке негде ночевать. У них отец опять... ну, в запое. Можно он у нас?

Михаил Сергеевич положил газету на колени и долго смотрел на мальчишек. Его взгляд скользнул по синяку под глазом у Борьки, по грязным рукавам куртки, по нервно подрагивающим пальцам, сжимающим края рюкзака.

— Галина! — крикнул он на кухню, не отводя глаз. — Постели на раскладушке в твоей комнате.

Мать появилась в дверях, вытирая руки о фартук. Она хотела что-то сказать, но отец поднял руку:

— Одну ночь. Только чтобы к утру его здесь не было.

Борька кивнул так быстро, что казалось, его голова вот-вот оторвется. Петя потянул его в комнату, где Аня уже радостно кричала:

— Боря! Ты остаешься? У меня новый медвежонок, хочешь посмотреть?

На раскладушке, принесенной матерью, Борька сидел, сжимая в руках стакан чая. Его глаза бегали по комнате, останавливаясь на учебниках, игрушках Ани, семейных фото на стене — всем том, чего не было в его доме.

В темноте было легче не думать о том, что завтра Егор может уже не проснуться, а его отец — сделать вид, что ничего не происходит.

На следующий день прозвенел будильник. Борька взял свои вещи и со словами «Я домой!» выбежал из квартиры, хлопнув дверью.

Через два дня все знали, что Егор пропал. Милиция опрашивала всех во дворе, но никто ничего не видел и не слышал. Борька рассказал, что его поймали бандиты и затащили в подворотню. Они угрожали ему расправой и тем, что Борька может занять место «рядом с Егором».

Весна 1989 года выдалась для Пети странной. После исчезновения Егора он словно отгородился от всего мира толстым слоем учебников и конспектов. Каждое утро начиналось с зубрежки — формулы, даты, правила. Он сидел за кухонным столом, пока за окном еще темно, вгрызаясь в гранит наук, как будто от этого зависела его жизнь. Отец, удивленно поглядывая на такое рвение, лишь молча подкладывал ему бутерброды с маслом.

Школа превратилась в поле битвы, где Петя методично отвоевывал каждую оценку. На физике он первым решал задачи у доски, на литературе цитировал наизусть целые страницы из "Войны и мира", на химии собирал хитрые установки из пробирок, заставляя даже вечно недовольную учительницу разводить руками: "Дубов, ну откуда в тебе это?"

Но настоящий триумф ждал его на итоговых контрольных. Петя готовился к ним как шпион к операции — выяснил, где хранятся экзаменационные билеты (в сейфе у завуча), узнал расписание уборщиц (кабинет директора проветривали по средам после обеда) и даже подкупил лаборантку Лиду пачкой "Кэмел", чтобы та "случайно" оставила ключ от учительской на столе.

В ночь перед математикой они с Борькой пробрались в школу через окно спортзала. Петя, дрожащими руками листая экзаменационные листы в кабинете завуча, фотографировал задания на отцовский "Зенит", а Борька стоял на «шухере», сжимая в руке огнетушитель — "на всякий случай". На обратном пути их чуть не поймал ночной сторож, но Борька, как в старые добрые времена, швырнул в него банку с краской и они сбежали через дыру в заборе.

Утром Петя, красноглазый от бессонницы, но с полными шпаргалками в ботинках, блестяще сдал все работы. Когда объявили результаты, даже отец не смог сдержать улыбки — в табеле стояли одни пятерки и всего три четверки по истории, немецкому и обществоведению.

С Борькой ситуация была