От красного галстука к чёрной "Волге" - Котов

— Ты чего тут забыл, профессор?

Он понял – его обманули.

Вторым ударом стал Петя.

4 апреля 1992. Вечер.

Михаил услышал разговоры за дверью и тихо подошел. Это были Боря и Петя. За дверью слышались их приглушенные голоса.

— Наказание за фарцовку отменили. – Вздохнул Боря.

— Ну и хорошо! Не посадят же. – Ответил Петя.

— Ничего хорошего, - буркнул Боря, - теперь фарцовкой никого не удивишь. Все сейчас будут из-за рубежа это легально таскать. Нужно переходить на дефицит.

Михаил взглянул в глазок. Он увидел лысого Борю с легкой щетиной на голове. На нем были модные джинсы и темно-зеленый пиджак. На шее была золотая цепь.

Петя стоял в черной кожаной куртке. Как бандит. Через несколько минут Петя зашел в квартиру и в прихожей сидел Михаил.

— Я отчислился. – Сказал Петя. – Смысла нету там оставаться. Времени на работу не хватает. Потом как-нибудь твоё образование получу.

Михаил застыл в ужасе. С его губ сорвалось:

— Как же мне было тяжело тебя пристроить в МГУ…все студенты страны хотят туда попасть, а ты просто так ушел…

— Да ладно тебе, профессор. Другой лопух займет моё место.

Петя наклонился и посмотрел отцу в глаза волчьими глазами:

— Лучше думай где денег достать. Твоей нищенской зарплаты даже на банку тушенки не хватает.

Глава 12 "Время испытаний"

К лету 1992-ого Петя стал бригадиром «красных». Теперь он выбивал долги и собирал «дань» с местных магазинов и ларьков. На вокзалах он с бандитами поджидал людей в тихих местах, которые везли продукты и одежду из-за рубежа. Он сильно избивал тех, кто сопротивлялся. Однажды, на Курском вокзале Петя забил насмерть мужчину, который привез партию иностранной одежды.

Боря теперь был торговцем. Он с другими «красными» часто ездил за рубеж и закупался иностранными продуктами – окорочка, шоколад и конфеты, колбаса, сливочное масло, алкоголь, который он разводил водой, чтобы было больше по объему, одежда и обувь и пиратские кассеты. Всё это хранилось на складе «красных».

Боря начал богатеть. Пятьдесят процентов от заработка он отдавал «красным» и даже делился с Петей деньгами, продуктами и одеждой. Сначала он купил просторную квартиру в Лефортово, а к концу года BMW E36.

В семье Дубовых Аня ходила в одежде из-за рубежа, а также ходила с жвачками. Все одноклассники ей завидовали. Отец, Михаил, начал пить, но продолжал вести лекции в МГУ. Завод, где работала Галина, закрыли из-за убытков, а рядом с заводом открылось похоронное агенство. «Гробы выгоднее продаются» - говорили безработные заводчане. Галине пришлось работать в местном ларьке. Она приворовывала еду. Один раз ее поймали, но Петя «переубедил» владельца, едва не убив его.

Тем временем Властелин открыл свой тир. Стрельба – новое увлечение Пети. Он был «своим» и мог весь день стрелять бесплатно. Один раз Властелин увидел, как Петя поразил несколько целей без промаха. Тогда Петю взяли на разборку.

29 июля 1992. Ночь.

Кортеж черных машин «красных» подъехал к местной фабрике, которую захватила конкурирующая группировка. Пете сунули автомат Калашникова и несколько магазинов. Петя сильно испугался. Он впервые почувствовал страх смерти.

Бандиты из разных группировок начали о чем-то говорить. Обстановка была напряженной. Петя медленно вышел из машины и осмотрел конкурентов – такие же вооруженные бандиты с морщинами и мутными глазами, готовые распотрошить ради денег.

— Я же тебе сказал, что это наша территория! – Закричал Дмитрий (человек из «красных», который вел разговор с конкурентами). – Так что собирайтесь и бегите на свою окраину!

Конкурент лишь рассмеялся, а Дмитрий выстрелил ему в лоб из пистолета Макарова.

В ту же секунду бандиты из другой банды открыли огонь по Дмитрию. Петя спрятался, а на асфальт рухнул Дмитрий, через которого прошло несколько автоматных очередей.

Началась перестрелка. Некоторые «красные» попадали сразу, а Петя зарядил Калашников потными и дрожащими руками.

Петя выглянул из укрытия и тогда открыл огонь по конкуренту. Очередь из автомата разорвала бандиту горло. Петя задрожал еще больше от такого зрелища.

Затем он подстрелил еще двух бандитов, которые перебегали в другое укрытие. Они рухнули с ужасающей гримасой.

Завыли сирены.

— Менты! – Закричали с обоих сторон.

«Красные» затаскивали раненых в машины, а конкуренты убегали, либо садились в машины, бросая своих. Тогда Петя открыл огонь по автомобилю конкурентов. Водитель с простреленной головой рухнул на руль. Раздался ужасный, будто воздушная тревога, автомобильный гудок, от которого сердце колотилось еще больше.

Петю затащили в машину, которая сразу же тронулась.

Машина неслась по ночной Москве, подпрыгивая на колдобинах. Петя сидел на заднем сиденье, сжимая в руках автомат, ствол которого еще дымился. Пальцы его дрожали, но не от холода – от дикой, животной дрожи, которая шла изнутри, из самой глубины, где еще минуту назад сидел испуганный мальчишка, а теперь осталась только пустота.

В ушах стоял звон – тот самый, что появился после первой очереди. Он даже не понял, сколько человек убил. Двоих? Троих? Четверых? Они просто падали, как мешки, и больше не двигались. Один – тот, что бежал к машине – схватился за горло, из которого хлестала кровь, и Петя увидел в его глазах то же, что, наверное, было в его собственных: «Я не хочу умирать».

— Ну что, Петрович, — хрипло сказал водитель, бандит по кличке «Костяк», — первый бой, а уже как ветерок работаешь.

Петя не ответил. Он смотрел на свои руки – на них были капли чужой крови. Он попытался стереть их о штаны, но они лишь размазались, оставив бурые пятна.

Когда они приехали в тир Властелина, там уже собрались остальные. Раненых стаскивали в подсобку – кто-то стонал, кто-то ругался, один, с простреленным животом, кричал, что ему нужен врач.

Властелин сидел за столом, на котором лежали пачки денег и бутылка «Кристалла». Он медленно поднял глаза на Петю.

— Ну что, юрист наш, — сказал он, — рассказывай, как первый раз убил.

Петя стоял, чувствуя, как под взглядами бандитов его спина покрывается холодным потом.

— Я… я не считал, — выдавил он.

Властелин рассмеялся.

— А и не надо считать. Главное – попал.

Он поднялся, подошел к Пете и положил ему на плечо