Белорусское небо - Сергей Иванович Зверев

своих за линией фронта, а он все еще в этих лесах с важной информацией для командования. Особист вскочил, бросился к стене, где на гвозде висело его пальто, но тут же замер. А куда идти, в какую сторону? Следы наверняка уже замело. Да и мальчишка мог плутать, не обязательно он шел все время по прямой. Нет, места, где Ваня видел самолет, не найти. Надо дождаться командира с ребятами и все им рассказать. А если Седов ранен, а если немцы? Черт, все равно ведь бесполезно куда-то бежать. Только разойдешься со своими в чащобе.

Но тут в голову особисту пришла и другая мысль. А если ребята так и не вернутся? Если все погибли в схватке с врагами? И как быть тогда: оставаться здесь с тремя женщинами и ребенком в этой глуши, без связи, без пищи? Или начинать партизанить самому? Но самолет, летчик? Скорее всего, ему уже не помочь, потому что пройдет время. А может быть, идти на восток? Нет, глупость, решил Сорока, это он уже понял. Не дойти с женщинами и ребенком. В Ивацевичи отправиться к тетке Вани? Ваню они так спасут, а вот такая орава на шею одинокой женщине сядет? Да и жива ли она? Многое могло произойти за время, пока Ваня не видел свою родственницу. Сорока сжал голову руками, вцепился пальцами в волосы и стал думать, пытаясь отогнать отчаянные мысли. «Только бы вернулись, только бы все были живы, — подумал Сорока. — Одному мне не справиться!»

…Лещенко тоже думал о женщинах, о том, как они там. Романчук с Игорем вернулись и сказали, что все в тепле в доме и следов немцев в том районе нет, да и глушь там неимоверная. Ничего, выдержат. Главное сейчас — это самолет, разведданные, аппаратура. Надо искать Седова, пока его не нашли немцы. Они могли видеть самолет над лесом, могли выслать поисковую группу. Недавно Лещенко как будто слышал далекую стрельбу. Но из-за шума мотора бронетранспортера мог и спутать, не расслышать.

Инженер остановил машину и, поднявшись в кузове в полный рост, осмотрелся. Местность была относительно ровная. Лес становился то гуще, то реже. Овражки и низинки чередовались, часто пересекались ручьями, виднелись озерца, покрытые льдом и снегом, из которого торчали камыши. Наверняка и болота есть, и не хотелось бы угодить со всего размаху в болото на этой тяжелой машине. Главное, еще и направление держать. Солнце сместилось на запад, значит, надо забирать немного влево, чтобы держаться восточного направления. «Эх, встретить бы Седова, а потом вот так вот на колесах и гусеницах прямо до своих докатить, — подумалось Николаю. — Но нет, нельзя так думать. Ребят оставлять, женщин? Это я что-то стал размышлять и мечтать, как наш особист Сорока. Воевать надо там, где находишься, куда судьба забросила. Родину защищают везде, такой вот закон у нас теперь!»

Спустившись к рулю, он снова тронул машину с места и прибавил газу, воспользовавшись тем, что местность перед ним стала более открытой. И все-таки рев мотора бронетранспортера сыграл с ним злую шутку. Лещенко не расслышал звук мотоциклетных моторов. Он увидел немцев впереди среди деревьев и резво свернул в чащу. Но крутой поворот не получился. Единственный шанс избежать столкновения с врагом был упущен. Ровный участок оказался небольшой ямой, занесенной снегом, и через несколько секунд передние колеса бронетранспортера ухнули вниз. Машина буквально повисла передней частью, рессорами на краю ямы. Мотор взревел, но гусеницы только зарывались под кормой бронетранспортера в еще не промерзшую до конца землю. Лещенко включил заднюю передачу, но все было безрезультатно. Гусеницы перепахивали землю, рвали корни деревьев, но сдвинуть тяжелую машину с места не смогли.

Лещенко понял, что потерял много времени, что ревом мотора, наоборот, привлек внимание врагов и теперь ему оставалось только сражаться. Он быстро поднялся с места водителя и перебрался в кузов к бронещитку. Немцы были уже близко. Лавируя между деревьями, борясь с заносами, по лесу неслись четыре мотоцикла с колясками, на которых восседали по два автоматчика. На двух мотоциклах были укреплены ручные пулеметы. Видимо, враги решили, что встретились в лесу с другой разведывательной группой, и теперь решили обменяться информацией о партизанах и вообще обстановке в лесах.

— Будет вам обмен мнением! — прорычал инженер и рывком дернул рукоятку затвора.

Получилось так, что, пытаясь выбраться из ямы, он потерял время и теперь подпустил гитлеровцев на расстояние не менее пятидесяти метров. А это расстояние пистолетного выстрела. Для пулемета же с такой дикой скорострельностью, как у MG‑34, это самая эффективная стрельба на поражение групповых целей. И Лещенко, прижав приклад к плечу, со злостью стиснув зубы, нажал на спусковой крючок. Пулемет забился в его руках, как кровожадное чудовище, жаждущее крови и плоти. Даже на расстоянии в несколько десятков метров Лещенко видел, как пули рвут шинели немецких солдат, рвут металл мотоциклов, опрокидывают их в снег. И как по этому снегу, мгновенно пропитавшемуся бензином и кровью, взлетают фонтаны от врезавшихся в снег пуль.

Первые два мотоцикла вместе с экипажами Лещенко буквально изрешетил. Два других попытались резко развернуться и удрать, но партизан с легкостью двигал своим оружием на турели и бил, бил по врагу длинными очередями, наслаждаясь своей местью за свою страну, свой народ.

— Я вас не звал в эти леса, — кричал Лещенко и стрелял. — Подыхайте здесь! Все до единого!

Два других мотоцикла тоже не сумели удрать и теперь валялись на боку, все еще вращая в воздухе колесами. А рядом с ними, под ними лежали распростертые тела немецких автоматчиков. Лещенко перевел дух и глянул на лес в прорезь бронещитка. Там за деревьями он увидел еще пару мотоциклов и даже один грузовик. И тут же на его бронетранспортер обрушился шквал пуль. Они били в металл брони, в щиток, рикошетили с душераздирающим визгом, свистели над головой. Лещенко рычал и стрелял в ответ, надеясь на таком расстоянии метров в четыреста все же попасть во врага. Но лента мгновенно опустела.

Бросив взгляд под ноги, Николай стал искать полный ящик с пулеметной лентой. Но тут до него дошло, что у него нет времени на поиск, замену ленты. Немцы быстро преодолеют за это время расстояние от своего укрытия до завязшего в снегу бронетранспортера, а еще вернее, обойдут с боков за деревьями. Он не в состоянии вести круговую оборону, и значит, враг подкрадется и выстрелит в спину или бросит гранату в кузов, и тогда ему придет конец.

Лещенко подхватил с пола немецкий