Письмо из прошлого - Алексей Викторович Селютин

А московские банкиры казались мне небожителями. Куда богаче тех, кто опасливо «пилил» государственный бюджет. И я не уловил логики в искреннем интересе того, кто и так, очевидно, был баснословно богат.

Но теперь, вроде бы, всё становится на свои места. Обычно те, кто уже заработал немножко миллионов, именно в политику и лезут. Чтобы не только заработать ещё больше, но и задницу прикрыть при помощи государства. При помощи полезных знакомств, которыми можно обрасти.

— Ладно, верю. Логика, в принципе, присутствует. А что дальше?

— Что дальше, ты уже видел: мы примчали в Брянск и отыскали тебя. Гораздо интереснее, что случилось, когда мы вернулись в Москву с результатами. Нас расселили в гостинице и приказали не отсвечивать. И даже на встречу не пригласили. Мария Александровна сказала, что справится сама. О чём она разговаривала со Швецом, нам так и не сообщили. Лишь Захар Котт собрал всех и сказал, что решение возвращаться или нет пока поставлено на паузу. Чтобы мы сидели и не мельтешили…

— Меня отправили в бессрочный отпуск, — вставила пять копеек Ксения. — И ничего не объяснили.

— А потом Илья сообщил, что с Марией Александровной случился несчастный случай. Что погибла и она, и водитель, — продолжил Марат. — Артамонов, юрист, исчез в тот же день, как узнал об этом. Он жил в нашей гостинице и ему запрещали её покидать. Но ему удалось как-то сбежать, вроде бы. Илья сказал, что в банке он больше ни разу не появился…

Я молча проглотил комок. Эта история смердела всё сильнее и сильнее.

— Ну а затем нас вызвали «на ковёр», — Марат поёжился на диване, словно сражался с неприятными воспоминаниями. — Николай Швец устроил нам разнос за неудачную вылазку и за бессмысленную трату средств. Он даже слушать нас не стал. А на мой вопрос реально ли организовать новую экспедицию, ответил, что в таком случае наша доля с потенциальной добычи будет сильно урезана в качестве компенсации за полнейший провал. И для того, чтобы убедиться, что в этот раз всё пройдёт без сучка без задоринки, он сам возглавит экспедицию.

— Марат, я и Илья возмущались, — вступил в разговор Женя. — Особенно Марат.

— Ну да. Это же наша находка, наша идея… Но Швец заявил, что мы, по большому счёту, ему не нужны. И что он вообще может никого не брать.

— Исключить нас из дела хотели, в общем.

— Угу. Ну и когда запахло керосином, Швец приказал Захару и личному телохранителю — настоящему орангутангу — выставить нас за дверь. Бросил напоследок, что теперь всё возьмёт в свои руки.

— На похоронах тёти через несколько дней мне на телефон пришло сообщение об увольнении, — Ксюша растерянно развела руками. — А я даже ничего не сделала. Уволили ни за что.

— Ну, то есть, отодвинули нас на галёрку, понимаешь?

— Ещё как понимаю, — усмехнулся я. В течение всего похода я чувствовал себя не просто сторонним зрителем, а зрителем с галёрки. И про себя посмеивался с тех, кого постигла та же участь. — Ну а братец твой что?

— В том-то и дело — отодвинули нас троих. Артамонов пропал. Возможно, в тёплые страны улетел залечивать душевные раны… Гоше вообще всё по барабану. Он даже к Швецу с нами не пошёл… Ксюху, Жеку и меня отодвинули. А Илья, забрав мои наработки, карты, оригинал письма и данные с GPS-навигатора, отправился к Швецу на поклон. И с тех пор не отвечает на звонки.

— И ты Брут? — я не сдержался и захихикал. Я уже видел нечто подобное. Видел, как близкие родственники предают друг друга.

— Да, согласен, — Марат, видимо, разобрался, что я имею в виду. — Я не ожидал от него такого. Но чего можно ожидать от альфонса? Плюс я заметил, что они с Захаром сошлись. Подружились даже, кажется… В общем, выторговал он себе место в новой экспедиции, как я понял.

— Мы пытались следить за ним через геолокацию на смартфоне, — сказал Женя. — Гоша нам помог. Выследили, когда он уехал в аэропорт и там обнаружили. Вместе со Швецом и двумя его телохранителями они вылетели в Брянск.

С каждым сказанным словом история выглядела всё хуже и хуже. Похоже, в игру вступили мастодонты. Конкуренты, как Марат говорил.

— Дальше, — резко потребовал я.

— Ну, мы сложили два и два, — продолжил Марат. — Искали возможности для финансирования. С родителями связались. Но всё без толку. Да и что бы с нами случилось, попробуй мы вдвоём туда сунуться? Захар по головке бы не погладил.

— Несомненно, — согласился я. Такой псих, как Захар Котт, вполне способен собственными руками задушить этих дрыщей. И не поморщился бы.

— Но через несколько дней со мной связался сам Швец! — Марат воздел указательный палец. — Думаешь, откуда я знаю, что они ничего не нашли? Он сам позвонил мне, пригласил встретиться в московском ресторане, вёл себя вежливо и угощал дорогим кофе с десертом. И, падла такая, раз за разом спрашивал одно и то же. Не утаили ли мы что? Не скрыли ли какую информацию? Может, на самом деле я знаю больше, чем утверждал? Я лишь отрицательно кивал головой. А ближе к финалу он предложил мне вернуться в команду. Представляешь? Этот надменный индюк звал меня под свои знамёна! Тогда я сразу сообразил, что они ничего не нашли. Общение со Швецом стало для меня бальзамом на душу.

— Ты уверен? — поморщился я.

— Никаких сомнений. Если бы они обнаружили ящик, Швец кричал бы об этом на всю округу. Телевидение, телеграмм-каналы, журналы. Уже бы весь Брянск стоял на ушах. А, может, и Москва.

— И что ты?

— Ну, я не стал сразу отказываться. Сказал, надо пару дней подумать. С Жекой обсудить, и всё такое. И Швец дал мне сутки.

— Но тут появилась она, — Женя кивнул в сторону примостившейся между ними Ксении.

Я во все глаза уставился на «божьего одуванчика». Она-то тут причём?

— Я о многом успела подумать после увольнения, — заговорила Ксюша. — Я всю жизнь знала тётю Машу. Я нигде не работала, кроме банка, куда она меня устроила. И я помню, как в походе она пыталась скрывать от меня то, что знает. Но после её гибели я решила, что хочу знать больше. Что не позволю так с собой обращаться. Что не позволю отпихнуть ногой, словно бездомную собаку… Потому позвонила Марату. Он мне всё рассказал, а затем втроём мы сидели и думали, что будем делать дальше.

— Это она предложила не звонить Швецу, а отыскать тебя, командир.

Я немножко удивился. Но совсем чуть-чуть. Девушка хоть и казалась неприспособленной