Письмо из прошлого - Алексей Викторович Селютин

Я уже практически схватился за деревянную ручку, намереваясь отворить двери и преподнести даме сюрприз. Но меня остановила Ксения; она вцепилась в мою руку и потащила прочь от двери.

— Ты чего? — не на шутку удивился я.

— Николай Витальевич, — зашептала она, испуганными глазами указывая на дверь.

В сей раз дважды повторять не пришлось. Ибо это имя уже прочно засело под коркой головного мозга.

Я поморщился и попробовал разглядеть неизвестного банкира через стеклянную дверь. Но не удалось. Угол обзора не годился. Я осмотрелся и выбрал иное направление — в сторону бара, где можно было разместиться на барных стульях и получить приемлемый обзор, оставаясь вне зоны видимости. Всё же это место я посещаю далеко не в первый раз.

— Привет, Вадик, — поздоровался я с барменом. Помог залезть на стул Ксюше и разместился сам.

— Привет.

— Можешь нам с дамой пару «фант» со льдом подкинуть, а затем организовать мороженое с орешками?

— Сию минуту.

— И с шоколадными крошками! — нескромно успела добавить Ксения.

Вид на белую веранду, утопающую в солнечном свете, открывался отличный. И обзор неплохой. Я лишь чуть-чуть подвинулся ближе к окну и смог рассмотреть большую компанию, с комфортом разместившуюся на белоснежных диванах.

Нелли я сразу узнал. Только в этот раз чёрному траурному платью она предпочла лёгкий топик, открывающий пупок, и короткие белые шортики. Бесстыжие такие. Практически половину упругих ягодиц открывающие. Она сидела за столиком, положив рядом дорогую белую шляпку и солнцезащитные очки, и задорно уплетала морепродукты с широкой тарелки.

В голубых печальных глазах не было ни намёка на пережитое горе.

Справа от неё, работая палочками не менее активно, умостился рыжеволосый худощавый мужик. Волосы длинные, до плеч. «Испаньолка» классическая украшает подбородок. И веснушки по всему лицу.

Этот, правда, солнцезащитные очки не снял.

— Вон Николай Витальевич, — заговорщицки прошептала Ксения. Она прислонилась ко мне, чтобы получить обзор, и осторожно ткнула пальчиком.

Самое удивительно было то, что тот самый Николай Витальевич сидел за одним столом с лже-сестрой и рыжеволосым мужиком. С безупречным пробором в русых волосах, одетый в белую шёлковую рубашку с закатанными по локоть рукавами и в белые штаны, которым бы позавидовал сам Остап Бендер, он вальяжно пил кофе из чашки и закусывал панкейком, изредка поливая, очевидно, кленовым сиропом. Он выглядел именно так, как и должен выглядеть успешный банкир — высокомерным, спокойным, равнодушным. В отличие от голодного рыжего, сидящего рядом с ним, он ел неторопливо, с достоинством.

Слева от лже-сестры, сидел невысокий мужик кавказского типа. Он ел нечто похожее на хинкали, часто оглядывался или смотрел по сторонам. Он как бы изучал территорию на предмет опасности. Лицо кавказца было мне незнакомо, но с подобным поведением я сталкивался не единожды. И сразу распознал типаж.

— Женщину видишь? — прикрывшись рукой, прошептал я Ксении, чтобы бармен не услышал, о чём мы шепчемся. — Видела её когда-нибудь?

— Нет, никогда, — моментально ответила та.

— А рыжего рядом с ней? Или жителя кавказских гор?

В этот раз Ксюша задержалась с ответом чуть дольше. Но тоже отрицательно замотала головой.

— Ни того, ни другого не знаю… Ой, смотри! Это же Илья!

Илью Черкасова мы не сразу заметили. Его от нас скрывала колонна. Но когда официантка принесла очередную тарелку с вкусняшками, он, видимо, проявил инициативу, а потому оказался в поле зрения. Он помог расставить тарелки, за что получил в награду многообещающий взгляд.

Илья Черкасов выглядел всё тем же ловеласом. Обтягивающая футболка не скрывала мышц и рельефного пресса. Он улыбался и что-то говорил кому-то, кто сидел левее него, но кто тоже был скрыт от наших взглядов колонной.

— Очень интересно, — пробурчал я. Тревожные предчувствия усиливались. Особенно после осознания, что я вижу компанию людей, которых связывало лишь одно — фамилия «Круглова». — Илья, очевидно, нашёл себе новых друзей. И, судя по всему, не страдает по несчастной убиенной.

— Мария Александровна была к нему сильно привязана, — сообщила Ксюша. И я только сейчас допёр, что девчонка-то реально может быть в курсе. — Он из неё мог верёвки вить. А она, сколько не пыталась, не могла с ним порвать.

— Не знаю, — не согласился я. — В лагере ничего подобного я не заметил. Она, мне кажется, его отшивала, когда не было желания «пошалить».

— Это меня она отшивала, когда желание было, — нахмурилась Ксения. — Не знаю, может и плохо так говорить о мёртвых, но иногда она мне казалась рабыней собственных желаний. Я знаю, она хотела от Ильи ребёнка. Но он — ни в какую.

— Не понимаю. Если женщина хочет — она всегда сможет. Это у мужиков нет вариантов. Тебя просто поставят перед фактом.

— Неудачный опыт? — усмехнулась Ксения. — У них всё было по другому. Не знаю уж как, но ему удавалось держать эти отношения на своих условиях.

— Элитный самец, — хмыкнул я. — Такого не каждый день не то что в постель затащишь, такого не каждый день увидишь.

— Жиголо он, а не самец, — слишком громко фыркнула Ксения. И хмурилась до самого момента, когда Виталик поставил перед ней вазочку с мороженым.

— В общем, Марат не ошибся, — подвёл я итог. И одарил Виталика весьма красноречивым взглядом, после которого тот решил протирать бокалы, отойдя чуть дальше. — Илья перешёл в стан другой команды. Побогаче нашей.

— Да, наверное.

— Непонятно только, какое отношение к этой команде имеет рыжий и этот кавказец. И зачем эта женщина представилась сестрой Кругло…

Ложечка мороженого застряла у меня во рту. Исподтишка наблюдая за обедом полузнакомых незнакомцев, я только сейчас сообразил, что произошло позавчера ночью. И почему совсем не Нелли Круглова представилась Нелли Кругловой.

Вывод один, вывод очевиден — ко мне подослали лазутчика.

Илья, видимо, доложил платёжеспособному банкиру, что я малый не дурак. А после того, как они прибыли на место удачных раскопок, всё там обыскали, но ящик так и не нашли, решили, что обладают неполной информацией. Что, возможно, что-то упустили. Именно поэтому банкир решил вернуться в Москву и угостил Марата завтраком. А для того, чтобы убедиться окончательно, с заднего хода, так сказать, прощупали меня. Прислали эту вполне неплохую актрису и разыграли сценку. А я, как абсолютный кретин, купился. Посочувствовал лживой сестре, пообещал любую помощь. И даже собственноручно показал то, о чём никто из них не догадывался. Я сам вручил в их руки тщательно скрываемый козырь. Не зря же эта «Нелли» так прожигала взглядом жетон. Не зря шептала себе под нос буквы на латинице. Она сразу смекнула, что игра принесла плоды. Всё хорошо запомнила и, чтобы окончательно утихомирить балбеса, сыграла