Белорусское небо - Сергей Иванович Зверев

Здесь лежали заготовки, какие-то детали. Было немного и инструмента, но в основном сломанного. Напильники, молотки, зубила, затупившиеся сверла большого диаметра. Валялись в том числе и болты, гайки, шайбы, какие-то муфты, хомуты, погнутые гвозди, шурупы, в основном со сбитыми шлицами. Бурсак нашел железную банку и стал без разбора бросать в нее все, что могло пригодиться. Сашка, не мешая ему, продолжал обходить мастерскую. Наконец инженер собрал нужные ему железки и, подойдя к окну, вывалил их на деревянный верстак. Здесь с помощью железной слесарной линейки он принялся измерять длину болтов, диаметр.

— Все, что нужно, собрал, Саша! — улыбаясь, сказал Бурсак, укладывая находки в кусок старого слесарного матерчатого фартука и заворачивая их с такой аккуратностью, как будто это и правда невиданные драгоценности.

Обратный путь пришлось проходить с еще большей осторожностью. Теперь было известно, что в селе есть полицаи. И неизвестно, где они сейчас и чем заняты. Теперь здание школы партизаны покидали по очереди, предварительно подолгу осматриваясь и прислушиваясь. Прошло около часа, прежде чем они добрались до леса и наконец могли идти быстро.

— Ну? — с надеждой в голосе спросил Седов, когда появились партизаны.

— Выдел бы ты себя со стороны, — рассмеялся Лещенко. — Ты сейчас спросил точно с такими же интонациями, как молодой муж спрашивает у врача, родила жена или еще нет. Так вот, папаша, родила!

Партизаны и даже летчик рассредоточились по опушке и стали вести наблюдение. Немцы могли появиться в любой момент. Странно, что они не появились раньше и даже вчера или позавчера. Хотя вполне объяснимо, что определить точно, где сел самолет и сел ли он вообще, было сложно. И уж тем более найти его в этих лесах. Немцы явно боялись лесов и партизан, и соваться малыми силами в чащобу им не хотелось. Может быть, они готовят мощную группу с техникой и пулеметами и только потом сунутся сюда. Но тогда у партизан просто не будет шансов выстоять против такой силы.

И все же хотелось довести дело до конца. Если все получится, то это будет маленькая победа. Люди поверят в себя, а самое главное — в партизан «дяди Васи» поверит и летчик Седов, и поверят люди, которым он доложит о тех, кто ему помог вернуться вместе со своим самолетом. Да и вообще, с какой стати сдаваться на своей земле, где каждое дерево, каждый куст помогают партизанам бороться против врага! И такие вот мысли добавляли сил, энергии, желания довести дело до конца.

— Паша, мы закончили! — крикнул Лещенко. — Давай пробовать! Сенька, достань из люка внешнюю ручку. Я не надеюсь только на аккумулятор.

Романчук и Канунников, не выпуская из рук автоматов, оглянулись в сторону летчика. Им нельзя бросать пост. А когда летчик сядет в кабину и мотор заведется, ему придется скорее взлетать. Так что объятий, горячих слов и прощаний не будет. Улыбка, кивок и прощальный взгляд. Удачи тебе, сокол! И Седов, махнув рукой, побежал к самолету. Взобравшись на крыло, он с помощью инженеров надел ремни парашюта, потом забрался в кабину, принял и сунул за пазуху пленку с данными фоторазведки.

— Ну, давай пробовать заводить! — махнул рукой Лещенко, и Бурсак вставил внешнюю заводную ручку. — Давай!

Самолет заурчал, лопасти стали проворачиваться рывками — еще, еще, еще! Чихнул мотор, черные хлопья вылетели через выхлопные патрубки. Сенька крутил ручку вместе со стартером, и… мотор заработал, и уверенно закрутились лопасти, сливаясь в один прозрачный круг. Ура!

— Давай, добавь оборотов! — заглядывая в кабину и присматриваясь к приборам, попросил Лещенко. — Теперь сбрось… Добавь, погазуй еще! Нормально, Паша… Ну что, сокол, лети домой и передай привет от нас Родине!

Седов двумя руками сжал руки инженера, заулыбался и принялся натягивать меховые перчатки. Николай спрыгнул с крыла и отбежал в сторону. Летчик снова махнул рукой, и «ястребок» покатился по снегу, развернулся и снова пошел вперед. Все быстрее, быстрее, и вот самолет оторвался от земли. Мотор работал ровно и уверенно. Седов, как и договаривались, не стал делать круг над лесом, вообще не стал привлекать к себе внимание. Его задачей было как можно быстрее долететь до линии фронта, пересечь ее и сесть на своем аэродроме. Канунников и Романчук подошли к инженерам. Над лесом снова установилась тишина.

— Ну как? — спросил командир.

— Кажется, все получилось, — задумчиво ответил Лещенко. — Я до последнего прислушивался к звуку мотора. Кажется, все нормально. Как ты считаешь, Сеня?

— По-моему, полный порядок, — устало улыбнулся Бурсак.

Игорь Романчук очень переживал за отца, за своих товарищей и, конечно же, за летчика Седова. Удастся им найти что-то подходящее, чтобы починить самолет? Как бы хотелось помочь летчику, помочь нашему командованию. Как же хотелось, чтобы о партизанах узнали в Красной армии.

На войне Игорь быстро стал взрослым. Настолько, что отец теперь отпускал его с другими партизанами отряда на задания с оружием в руках. Сейчас, стоя под раскидистой сосной и грея левую руку дыханием, потому что правая держала автомат, Игорь вдруг подумал о Зое. Он почему-то за нее переживал больше, чем за других. Конечно, юноша убеждал себя, что в этом нет ничего предосудительного. Он не может переживать за девушку больше, чем за родителей. Просто она же беззащитная, она женщина, а в лесу тяжело даже мужчинам, даже командирам Красной армии. Ну и что, что Зоя спортсменка и стреляет из пистолета лучше всех в отряде. Она все равно женщина, и этим все сказано. Игорю нравилась эта фраза, которой можно закончить любую мысль и ничего больше не объяснять, потому что объяснить невозможно. И этим все сказано!

Игорь думал о Зое, и каким же чудом ему показалось то, что он увидел ее в реальности. Вот она появилась среди деревьев, усталая. Девушка упала в снег и принялась подниматься, хватаясь за ветки березы. Но от этого сверху на нее свалилась большая куча снега. В другое время это было бы смешно, но сейчас Игорю было не до смеха, он бросился вперед. Зоя услышала его шаги и мгновенно подняла лицо. В глазах девушки мелькнула настороженность, глаза полыхнули чем-то незнакомым, но тут же взгляд потеплел, когда Зоя поняла, что к ней спешит Игорь.

— Господи, неужели я дошла, — прошептала девушка и повалилась на руки молодого человека.

Это было как волшебство, как чудо, о котором можно только мечтать. Зоя шла сквозь зимний лес, едва передвигая ноги. Снег хрустел под