Задохнись моим прахом - Анна Александровна Летняя

– Просыпайся, Пруденс! Пойдем, пока эти трупоеды не проснулись.

Она не шевелилась. Даже когда в нее начала тыкаться ручкой дочь. Похоже она дико устала. Может собирала дрова ночью?

Нет, костер был давно потушен.

Отчего же она так сильно устала и не просыпалась?

Я коснулась ее плеча. Никакой реакции. Она сидела как тряпичная кукла, которую кое-как посадили после игры. И тогда я решила поднять ее голову.

Во лбу была пуля. Из дырки вытекла кровь, которая успеха засохнуть в районе глаз. А они были закрыты. И в моей голове промелькнула мысль о том, что она, скорее всего, и не проснулась, когда к ее голове приставили ружье.

Я не могла понять когда это могло случится. Ведь я все время была рядом. Даже не стала отодвигать ведро далеко от них. Я бы могла их услышать.

Возможно это случилось, когда я ушла за его поисками?

Но тут же была Сью.

Почему и ее не убили?

Почему и меня не убили?

Меня спасло это ведро. Что спасло малышку Сью я и подумать не могла. Возможно пулю на нее просто пожалели, решив, что ею спокойно полакомятся местные псы.

А я… я просто спряталась.

Девочка не рыдала. Она не понимала, почему мама больше не двигается и охотно просилась ко мне на ручки. Со всей своей любовью к Пруденс, я не могла поступить плохо с ее дочерью. И хоть теперь мне предстоял еще более трудный путь в одиночку, Сью я решила взять с собой. Обмотав кофту Пруденс вокруг себя так, чтобы она удерживала малышку, которая теперь сидела на моем боку, я шагнула вперед. Хотела поглядеть на прощание на подругу, но не решилась. Все то время, что я собиралась, я боялась посмотреть на нее снова. Образ ее пули во лбу надолго отпечатался у меня в голове и не требовал напоминаний.

Она выглядела жутко. Больше не прекрасно.

Пруденс… только не она. Не она должна была умереть в этой войне. Так тихо и без борьбы. Она же всегда боролась. Будь это мы с Роуз, или ее дочь.

Ее дочь… как она будет теперь без нее? Я ведь совсем не умею воспитывать детей.

А сколько мы еще пробудем в пути?

Месяц?

Больше?

Надо поскорее добраться до Джозефины. Пусть мне будет тяжело рассказать, как я струсила и спасла свою бесполезную шкуру.

Но я хотя бы исполню последнюю волю подруги.

Которая ни раз спасала меня. Даже в этот раз смогла.

Мы вышли на дорогу. Солнце пробыло на небе не так долго, как хотелось бы. Его сразу же заслонили тучи. Я молилась всем богам, что вспомнила, чтобы снова не начались дожди. Малышка Сью хорошо спала в дороге. Видимо, я невольно ее укачивала. Но старалась подтянуть кофту так, чтобы малышка не упала. Каждый раз проверяла надежно ли она закреплена на мне. Не хватало нам еще шишек на голове.

Было не жарко, но душно. В воздухе стоял какой-то странный запах, который усиливался, как только мы приближались к центру. Мы шли прямо по дороге, когда закончились поля. Прямо как рисовала Пруденс.

Как хотела.

Через какое-то время у меня появилась идея попробовать поймать попутку. Возможно, мы уже недалеко от центра Подесты и нам могут попасться адекватные люди. Но все проезжающие машины, которые и так редко попадались, не останавливались. Видимо люди тоже меня боялись. Или просто спешили убраться отсюда.

Мы останавливались пару раз. Чтобы сменить Сью подгузник и перекусить. Садились прямо на дороге. Она вела себя чудесно. Не плакала и не капризничала. Старалась сразу же уснуть, как только я снова брала ее и шла вперед.

Через несколько часов мне показалось, что я истоптала кроссовки. Взяла у какого-то парня, который забыл их, когда уходил. Они были на размер больше моего. Подняв ногу подошвой вверх, я увидела дырку. Плохо. Но главное, чтобы это была единственная дырка. Хотя вряд ли бы парень оставил нормальные кроссовки.

Повернув направо, по маршруту, я с удивлением обнаружила автобусную остановку. Была маленькая вероятность, что нас кто-то подберет, но я надеялась. И к тому моменту я уже изрядно устала идти. Поэтому решила передохнуть под маленькой, но, все-таки, крышей.

По дороге я собирала для Сью ромашки. Теперь, дав ей их в руки, я освободила пару минут для себя.

Запрокинув голову назад, я пыталась наполнить свои легкие таким большим количеством воздуха, какое бы уместила в них за это время. Жаль так нельзя было поступить с ними как с баклажкой воды. Наполнить один раз и надолго. Шея затекла от постоянного напряжения. Я покрутила ею в стороны. Сью уже вовсю разбрасывала лепестки от одуванчиков по всей остановке. Как вдруг я увидела вдали автобус.

Схватив девочку, я тут же начала махать рукой, чтобы нас заметили. Но это не понадобилось. Автобус спокойно остановился рядом с нами и из него даже вышли люди. Как будто мы очутились в цивилизации.

Может быть мы действительно были уже недалеко от центра?

Я тут же нырнула внутрь. И только тогда поняла, что у меня не было денег. Давно уже. Ведь с мая я расплачивалась только волосами.Но водителю, судя по его шевелюре, они были не нужны.

– Не волнуйтесь, – сказал он мне, – мы бесплатно возим.

Это был лучший день за месяц. Мне очень везло. Как мне казалось.

Я уселась на свободное место и посадила Сью рядом. Мест, на удивление, было много. Видимо любителей халявы в этом городе не осталось. Напротив меня сидели пассажиры. В основном люди пожилого возраста. У одного мужчины была загипсованая рука. У другого – разбитое лицо. У третьего было столько пятен на лице, что я бы ни за что не сумела их все сосчитать, не сбившись. Но он был таким не один. Немножко переведя дух от дальней дороги и оглядевшись, я обнаружила, что таких, как он, было много. По всему салону.

У кого-то были красные пятна на ногах, у кого-то на руках. У кого-то они успели опухнуть так, что не видно было глаз и рта. Напоминали пузыри, как при герпесе26. При мне у одного из пассажиров лопнул один такой пузырь и то, что было внутри него, чуть не влетело в нас. Все сразу же от него отстранились. Закрыли лицо и отвернулись.