Полное погружение - Сергей Александрович Васильев

Сорвёте операцию — я не дам за вашу жизнь и ломаного пенса. Сегодня Граф — наш единственный ключ к успеху. Он один из лучших!- «колобок» потряс указательным пальцем, — известных мне ныряльщиков и взломщик сейфов от Бога! Привлечь его к операции стоило неимоверно дорого и потребовало подключения связей таких людей, которые и пыли от вас не оставят, узнав, что какой-то безвестный шляхтич решил самоутвердиться за счёт столь ценного специалиста.

Насладившись испуганным выражением лица собеседника, англичанин продолжил неспешную прогулку, диктуя на ходу инструкцию:

— Я уже изложил руководству нижайшую просьбу прислать того, кто лично знает Графа и может подтвердить ваш статус. Полагаю, что только таким образом мы сможем наладить взаимодействие. Надо подождать. А пока — никаких инициатив. Снизьте свою активность, станьте незаметным, никакого давления и тем более — угроз. Только наблюдение и благожелательная нейтральность… Завтра же отправитесь к нему в Новую Голландию, извинитесь и скажете, что ошиблись, что он вас неправильно понял, хотя… — англичанин остановился, поднял глаза к небу, словно выискивая там правильный ответ, — хотя, если это наш Граф, то вряд ли вы его там найдете. Или я абсолютно ничего не смыслю в конспирации!

* * *

(*) Ахиллес был сыном Пелея и нереиды Фетиды.

(**) С воцарением Николая II английский язык постепенно, но уверенно занял место особо привилегированного. Если французский был знаком по принадлежности к дворянскому сословию, то английский стал визитной карточкой элиты элит. Академик Дмитрий Лихачев писал об англофильстве той поры: «Особой изысканностью считалось говорить по-французски с английским акцентом». Статус английского языка для избранных подкреплялся на самом высоком уровне, ведь он был домашним языком в семье Николая II и Александры Фёдоровны. Современники отмечали безупречное британское произношение императора и заметный иностранный выговор, с которым он говорил по-русски.

* * *

Реклама партнёров:

1. Сможет ли попаданец в Петра Третьего изменить ход истории?

2. Чего сможет достичь старик-профессор из 2027 года в теле молодого Цесаревича?

3. XVIII век — век прогресса, пара, стали, фабрик, пароходов, железных дорог и бурного развития России.

Интересно? Новая, третья книга цикла. «Пётр Третий. Рывок в будущее». Заговоры, убийства, войны, женщины, интриги, прогрессорство. Разве это не достойная старость для человека, который прожил уже больше ста лет? Читайте — https://author.today/work/478952

Глава 43

Разыскивается…

Вася вышла из ординаторской, закусив губу, с выражением лица летчика, идущего на таран. Петя, на которого она несколько раз рыкнула во время часовой поездки в трясущейся пролётке от Максимовой дачи до госпиталя, старательно прикидывался частью интерьера и молча следовал слегка позади «атаманши», с удовольствием разглядывая тонкую шею с завитушками золотистых волос и мелькающие щиколотки ножек в теннисных туфлях.

— Куда мы идём? — осмелев, спросил он, как только захлопнул за собой госпитальную дверь.

— Не идём, а едем, — ответила девушка, пытливо исследуя улицу в поисках пролётки, — нам надо срочно попасть в Новую Голландию. Туда Даниила отправили после выписки.

— Это на Северной стороне. Туда лучше по воде, если срочно, — осторожно предложил Петя, боясь что Василиса опять на него осерчает.

— Прекрасно! — настроение Стрешневой улучшилось, — а где у нас то, что на воде?

— Паровой катер от Графской пристани ходит каждый час, — торопливо пояснил студент.

Не прошло и двадцати минут, как сообщники, стоя плечом к плечу, держались за бортик посудины, напоминающей рыболовный баркас, в центр которого воткнули покосившийся столбик трубы, а сзади поставили застеклённую деревянную будку, полностью занятую штурвалом и двумя матросами.

Рядом с трубой отчаянно пыхтел и ворочал коленвалом «детёныш паровоза» — четырёхведёрный примитивный агрегат, больше похожий на самовар, чем на паровую машину. Тем не менее вся эта конструкция, вздрагивая и вибрируя, довольно живо пересекала главный рейд Севастополя, направляясь к строящемуся зданию Морского корпуса.

Даже издали проект впечатлял своей величавостью. На полкилометра по гребню высокого берега, нависающего над бухтой Голландия, циклопическим питоном разлеглось здание Морского кадетского корпуса. Северная часть строения была уже закончена, южная поднялась до второго этажа. Даже незавершённые крыша и фасад давали представление о строгом и аристократичном архитектурном ансамбле, который вот-вот украсит эту часть бухты. Воображение дорисовывало то, что пряталось за высокими штабелями кирпичей, белых глыб инкерманского камня, бута, железных балок, за горами брёвен, брусьев, досок, сколоченных в рамы, сложенных вдоль главного здания… И это было грандиозно!

— Красиво, — прошептала Вася.

— Хорошо задумано, — подтвердил Пётр, — чем-то напоминает Адмиралтейство в Петрограде.

— Точно! — Вася прищёлкнула пальцами, — а я никак не могла понять, что в нём такого знакомого.

Пока они глазели на строящееся здание, паровик прекратил свои надсадные «чуф-пыф». Катер «а ля баркас» притёрся бортом к невысокой пристани, и пассажиры выскочили на пирс, упирающийся в гигантский склад стройматериалов.

— И где же тут найти коменданта? — возмутилась Вася, окидывая взглядом стройку.

— Лабиринт Минотавра, — вздохнул Петя.

— Чу! Слышишь?

Совсем недалеко землю топтали сотни ног, и молодые, неокрепшие голоса прилежно выводили:

'Фуражка, милая, не рвися —

С тобою жизнь моя прошла.

С тобою бурно пронеслися

Мои кадетские года…' (*)

— За мной! — Вася протиснулась между штабелей.

— Да там же нет дороги! — попытался образумить её Петя, но, покачав головой, кряхтя по-стариковски, пошёл следом.

Через несколько минут путешествия по крутому склону, которое правильнее было назвать скалолазанием, измазанные, раскрасневшиеся Вася с Петей вскарабкались на открытую площадку, прямо под ноги марширующей роте.

'Я помню день свой поступленья,

Когда венчались мы с тобой.

Не улучшает настроенья

Мне головной убор другой.'

Сотня глоток орала речитативом, не пытаясь попадать в ноты. Когда по ходу их движения появились наши путешественники, первые ряды от неожиданно возникшего препятствия шарахнулись в сторону, сбили ногу и сломали строй. Молодой мичман, командовавший подразделением, дал команду:

— Рота! Стой! Ать-два!

Обращаясь к Васе, ибо Петя предусмотрительно остался чуть позади, офицер строго спросил:

— Вы, барышня, как здесь оказались и что делаете?

Василиса поймала на себе сотню любопытных взглядов, от чего вспыхнула румянцем, но без смущения решила сосредоточиться на вопрошавшем.

— Простите, что помешали вашим строевым занятиям, — тихо произнесла она, глядя в голубые глаза мичмана, — честное слово, мы не специально. Нам нужен комендант или любой другой офицер, который поможет найти мичмана…

— Мичмана? Может быть, я подойду? — перебил Васю офицер, которого очевидно развеселил