Полное погружение - Сергей Александрович Васильев

«Ну вот, и этот распушил хвост», — с раздражением подумала Стрешнева.

— Если вы на днях посещали некий дом терпимости и готовы потратить своё свободное время, чтобы добраться до госпиталя и сдать мазок на трихомоноз, тогда, конечно, — сказала Вася несколько повысив громкость и дерзко отвечая на его взгляд.

В строю раздалось хихиканье, переходящее в гогот, а мичману вдруг стал тесен воротничок кителя. Покраснев до корней волос, он поперхнулся, ошалев от реакции на свой флирт и пытаясь унять кашель.

— Отставить смех! Смирно! — крикнул он, повернувшись к кадетам.

Рота прекратила балагурить и замерла, превратившись в единый чёрный прямоугольник.

— Сударыня, — мичман обернулся к Васе, но в глаза ей не смотрел, — вам надлежит идти прямо по спуску, никуда не сворачивая, и через двести шагов вы увидите несколько трёхэтажных зданий, а за ними одинокое двухэтажное. Вам — туда. Спросите поручика Северского — он сегодня дежурит и, кроме того, точно знает всех посетителей maison de tolérance.(**) Вам его даже искать не придётся, он сегодня даёт очередной концерт. А сейчас, простите, служба.

Прозвучали короткие, отрывистые команды, и мимо Васи с Петей протопали юные моряки, старательно выводя мальчишескими голосами:

Эй, прохожий! Дай дорогу!

Крымский корпус наш идёт.

Ну-ка, братцы, твёрже ногу,

впереди нас счастье ждёт…

Расположение офицерских флигелей Новой Голландии проектировал человек, искренне презирающий параллели и перпендикуляры, поэтому дома стояли по отношению друг к другу под такими замысловатыми углами, что навевали конспирологические мысли о посланиях масонов, зашифрованных в этой причудливой геометрии.

В четырёх трёхэтажных капитальных домах, стоящих ближе к пристани, ещё шли строительные работы, и только пятый, самый дальний, двухэтажный был не только закончен, но и обжит. Западный фасад украшала резная деревянная терраса, на которую вела каменная лестница. На ступеньках, на скамейках возле крыльца и на теплой июньской земле с выжженой жёсткой травой расположились военные в разных мундирах, по большей части — флотские, а на самой террасе стоял с гитарой знакомый Васе поручик — лётчик-автомобилист, выводя красивым, насыщенным баритоном:

'По берегу синяго моря

С тобою вчера я гулял,

И сердце, ах, бедное сердце,

Гуляя с тобой, потерял.'(***)

«Тягомотина, конечно, — подумала Вася, приближаясь к месту зрелища, — но поёт хорошо, голос прекрасный. Ему бы репертуар поменять… Добавить что-нибудь из „Любэ“, что ли…»

В отличие от Васи, зрителям репертуар Северского нравился, и они встречали его романсы криками одобрения и аплодисментами. За первым пошел второй, такой же лирический, за ним — третий, и Васе показалось, что темп, мелодия и слова в них до такой степени похожи, что сливаются в одну непрерывную «песнь акына», тягучую и бесконечную. Она отвлеклась, разглядывая часть большой Севастопольской бухты, заполненную крошечными самолётиками: некоторые из них были подняты на берег, а оставшиеся качались на волнах, ловя ветер расправленными крыльями с опознавательными знаками: трехцветным кругом и знаком «Морской лётчик» на фюзеляже, изображённым в виде якорной цепи с распростёртыми крыльями адмиралтейского якоря.

Вася загляделась на работу механиков, облепивших самолёты. Они деловито копались в механизмах «летающих лодок», и ей тоже хотелось бы поковыряться в таком раритете.

Северский тем временем закончил своё выступление и спустился с подмостков, заметив очаровательную зрительницу.

— Добрый вечер, ваша светлость! — тихо прошептал он.

— Ваше плодородие, — зашипела Вася на поручика, — мы же договорились…

— Простите, — смутился Северский, — но мне казалось, что в обществе я обязан соответствовать…

— Вам неправильно показалось, — отрубила Вася, — и если вы помните моё имя, Георгий Николаевич, прошу вас…

— Как скажете, Василиса! Разрешите вашу ручку, — поручик нежно её подхватил и поцеловал. — Смею ли я надеяться, что вы прибыли выполнить своё обещание?

— Простите?

— Вы обещали со мной отобедать и научить смертельным японским приёмам… Или сначала научить, а потом отобедать. Меня устроит любая последовательность.

— К сожалению, не сегодня, — покачала головой Вася, — но я не отказываюсь, ведь у вас тоже есть встречные обязательства, — и она указала взглядом на самолёты.

— Всегда к вашим услугам, — подтвердил поручик своё приглашение, — однако что же вас тогда к нам привело?

— Мне надо срочно найти одного человека, мичмана, который должен был прибыть сюда квартироваться. У него очень запоминающаяся фамилия — Граф.

— Действительно оригинальная… Но что-то я не припомню такого… Сейчас всё узнаем.

Поручик моментально поднялся на балкон и обратился к сослуживцам:

— Уважаемые господа, минутку внимания! — привлек он расходящуюся публику, — к нам должен был сегодня прибыть новый мичман с интересной фамилией — Граф. Кто-нибудь знает что-то про этого человека?

Он недолго подождал, затем глянул на Васю и развел руками.

— Хреново, — прокомментировала Стрешнева результат экспресс-опроса, — что будем делать?

— Предлагаю вернуться к бабе Груне, — предложил стоящий у нее за спиной Петя, не проявлявший до этого своей активности, — попросим помощи у Силантьича. Он, если что не знает, хотя бы подскажет, у кого спросить.

— Наверно, ты прав, — согласилась Вася, — устраивать тут засаду на Даниила бессмысленно.

— Кто этот Даниил? — шутливо спросил подошедший поручик, — я начинаю ревновать.

— Я — тоже, — подал голос Петя.

— А это кто? — удивился поручик, — вам, сударь, как мне кажется, до «тоже» ещё надо дорасти.

— Так, друзья! — Вася взяла ситуацию в свои руки, — сразу хочу предупредить, что распушённые павлиньи перья и вздыбленные петушиные гребни меня не прельщают, если не сказать больше. Поэтому все брачные танцы конкурирующих самцов прошу совершать в моё отсутствие. А сейчас, если вы всё поняли… Георгий Николаевич, обеспечьте, пожалуйста, с присущей вам изобретательностью, форсирование водной преграды двум персонам. Что вам стоит?

* * *

(*) Эта и следующая — дореволюционные песни императорских кадетов.

(**) Maison de tolérance — дом терпимости (фр.)

(***) Здесь и далее — оригинальные песни Георгия (Жоржа) Северского. Музыка, слова, исполнение автора — По берегу синяго моря https://zvyki.com/song/173964079/ZHorzh_Severskij_-_Po_beregu_sinyago_morya/

Глава 44

Вечерняя

Сидя на жёстком деревянном сиденье ялика, отвернувшись от Пети, Василиса украдкой улыбалась, вспоминая изумлённое лицо Северского, озадаченного её монологом. В нынешних условиях у неё почему-то