Полное погружение - Сергей Александрович Васильев

— Пока очень скромно — в офицерский флигель в Нижней Голландии.

— Ошибаетесь, — улыбнулся Збышек, — Нижняя Голландия — это совсем не скромно. Надо переправиться через бухту на Северную сторону.

— Каким образом?

— Ялик, — лейтенант похлопал мичмана по плечу, — я покажу, а пока до пристани идем — поговорим.

Что-то не понравилось Мирскому в этих немудрёных словах, в акценте на слове «поговорим», в выражении лица поляка или в его прищуренном взгляде. Он смотрел так, словно решал какую-то сложную задачку. «Да ну, паранойя, — решил Дэн, — еще пара дней на таких нервах, и за каждым углом будет мерещиться душегуб».

— О чем будем беседовать? — спросил он, стараясь вести себя безмятежно и повинуясь приглашающему жесту лейтенанта, направляющему его к госпитальной пристани.

— Конечно, о моём восхищении, — Збышек широко улыбнулся, — ваша идея с амнезией конгениальна! Я даже представить себе не мог, как можно выкрутиться из столь щекотливого положения, а вы так элегантно всё провернули… Просто блестяще!

Мозг Мирского вспыхнул ярким пламенем и заработал в турбо-режиме. «Он понял, что я выдумал амнезию? Он знает кто я и откуда? На лбу ведь не написано… Может, он тоже пришелец из будущего, был со мной знаком, а я его не припомню? Чёрт! Что отвечать-то?»

— А вы не обидитесь, если я вам скажу, что никакого розыгрыша не было и я действительно потерял память? — осторожно спросил он лейтенанта, пытаясь считать его мысли.

Бржезинский озадаченно остановился.

— Не доверяете? Зря! Мне пришлось изрядно рисковать, прикрывая вашу спину, мичман, и я не заслужил…

— Я вам поручал что-то для меня делать? — совершенно искренне изумился Мирский.

Збышек воспринял ответ по-своему. Он вспыхнул, покрывшись красными пятнами, губы его сжались в тонкую линию, а глаза сузились и метнули в артиста злобный огонь.

— Чувствую, что сегодня разговор у нас не получится. Не представляю, какие вы сделали выводы из всего произошедшего и что для себя решили, но настоятельно прошу не принимать скоропалительных решений, ибо они могут стать катастрофическими для нашего общего дела.

Голова Мирского от всех этих загадок и намеков стала потихоньку закипать. «За кого же он меня принимает, — подумал Дэн, — не за того ли перца, что хотел меня пристрелить на тонущем корабле? Какая дичь!..»

— Я вас не понимаю, — тихо произнес артист, честно глядя в глаза поляку.

— Это я уже понял, — кивнул в ответ лейтенант, — не буду навязываться, раз не угоден. К тому же, на пристань мы уже пришли. Подумайте, господин Граф! Крепко подумайте, прежде чем что-либо предпринимать без согласования! Честь имею!

Збышек развернулся и с гордо поднятой головой и развернутыми плечами, не оборачиваясь, направился к стоящим неподалёку пролёткам.

— Думайте основательно, но недолго! — крикнул он Мирскому, садясь в экипаж, — Я скоро вас найду!

Дэн проводил пролетку ошалевшим взглядом и присел на ржавый кнехт, чувствуя себя последним идиотом.

— Что тут происходит? — спросил он сам себя, даже не пытаясь расшифровать туманные фразы лейтенанта, — и какого хрена вокруг моей бренной тушки разворачивается эта странная возня?

* * *

(*) «Склянкой» на флоте называли получасовой промежуток времени. Количество склянок показывает время, счёт их начинается с полудня. Восемь склянок обозначают четыре часа. Через каждые четыре часа на судне сменяется вахта и счёт склянок начинается снова.

(**) В царском флоте существовал обычай отдавать честь шканцам — части верхней палубы военного корабля от грот-мачты до бизань-мачты, которая считалась главным почётным местом на корабле.

Согласно этому обычаю, при входе на корабль все без исключения лица были обязаны отдавать честь шканцам, приподнимая головной убор.

(***) В российском флоте, как и на флотах всех стран мира, кроме португальского, правая сторона корабля считается более важной, почетной, чем левая. Превосходство это объясняется исторически, ведь мыс Горн и Магелланов пролив впервые были обойдены с востока на запад, то есть правым бортом. Правые шканцы (в английском флоте — квартердек) — пространство от грот-мачты до полуюта. Это — святая святых, место командира и адмирала, а всем прочим дозволялось пребывать здесь не иначе как по службе. Соответственно, почетный трап — правый трап. По нему дозволялось подниматься на борт командиру, адмиралу и георгиевским кавалерам.

Глава 42

Конспирологическая

В начале ХХ века бухта Севастополя мало отличалась от ХХI-го своей бурной жизнью. Ялики, двух- или четырехвёсельные шлюпки, тарахтящие и чадящие керосинки разных форм и размеров деловито сновали меж военных кораблей, создавая впечатление взбудораженного морского муравейника.

Природное позиционирование города, расположенного на берегах бухт, глубоко врезающихся в полуостров, оправдывало и делало такое кипучее оживление неизбежным, ибо переправляться по воде было проще и быстрее. От Графской пристани до Михайловской батареи всего одна морская миля и целых двадцать вёрст по суше.

— Ваше благородие! — Дэна выдернул из раздумий хриплый басистый голос.

Мирский сбросил с себя оцепенение и повернулся к воде.

У густо просмоленного пирса на изумрудных пологих черноморских волнах, вспененных важно проплывшей пузатой закопченной баржей, покачивалась маленькая, аккуратная, словно игрушечная лодочка с единственным, колоритным членом команды.

Это был кряжистый, дочерна загорелый моряк в том возрасте, когда старым его назвать ещё рано, а пожилым — не по статусу. Видавшая виды тельняшка с обрезанными рукавами открывала жилистые, переплетённые венами руки с татуировками на пальцах и предплечьях. Широко расставленные ноги в парусиновых штанах были слегка согнуты и чуть пружинили, компенсируя боковую качку. На морщинистом лице, обрамлённом седеющей короткой бородой и такой же белой жёсткой волнистой шевелюрой, выделялись чёрные цыганские глаза и орлиный нос.

— Простите, вы меня? — осведомился Дэн и по удивлению моряка понял, что снова сказал что-то не то.

— Последний раз офицеры называли меня на «вы»… даже не помню когда, — пробасил владелец ялика, с интересом разглядывая Дэна, — ради такого случая не жалко и скидку дать. Вам куда надо?

Не говоря ни слова, Мирский протянул моряку записку адмирала.

— Из гошпиталя что ли?

— Оттуда.

— Садитесь, ваше благородие. Раз такое дело, довезу бесплатно.

— Спасибо, — искренне обрадовался Мирский, — а то в карманах — ни копейки.

— Как так? — удивился моряк.

— Деньги — непостоянная величина, вечно стремящаяся к нулю. Они только