Штурмовой удар - Георгий Савицкий

потом выполнил команду РП. В этом полете штурмовик не был обременен тяжелой бомбовой нагрузкой и подвесными топливными баками. Всего лишь пара блоков неуправляемых ракет и половинній боекомплект пушки на всякий случай. И потому самолет был как никогда легок в управлении и послушен, вытворяя рискованные маневры у самой земли.

«Дракон» вернулся', — уважительно говорили летчики, наблюдая с земли этот головокружительный пилотаж.

Когда Егор, мокрый от пота и счастливый вылез из кабины, к нему подошел улыбающийся Женя.

Ну, как, товарищ старший лейтенант, объездили рысака?

Ага, норовистый попался скакун. И мощный — прямо Буцефал[46].

Вас на КП вызывают.

Понял. Бегу. А ты пока машину подготовь.

Будет сделано!

В штабе его встретил полковник Волков.

Не следовало бы тебя сегодня в боевой вылет выпускать, ну да ладно. Короче, в «зеленке», на окраине Кабула было замечено какое-то нездоровое оживление. Патрульная «вертушка» сунулась, было, проверить, в чем там дело, но ее обстреляли. Десантники пошли на прочесывание местности, но их встретили шквалом огня. Результат — несколько раненых. Надо теперь эту «зеленку» стереть с лица земли.

А что в Кабуле своей авиации нет? Все-таки самый крупный аэроузел, международный аэропорт…

У них там авария. Кто-то в кого-то врезался…

Егор побежал на аэродром. На стоянке красовался его новый штурмовик. Спустя некоторое время он оторвался от земли и, ведомый Егором, взял курс на Кабул. Скоро показались окраины города. Летчик сверился с картой. Ага, а вот и эта злополучная «зеленка». Там сейчас шла ожесточенная перестрелка. Афганские мотострелки сдерживали моджахедов, которые хотели прорваться и уйти из этих зарослей разросшихся и одичавших садов. Почти невидимые в зеленой листве, «духи» методично выкашивали огнем ряды солдат правительственной армии. Ситуация для афганских солдат сильно осложнилась, когда в дело вступили минометы сепаратистов.

Летчик заметил белые клубы разрывов среди зеленой листвы и представил, что там сейчас творится. «Ничего, сейчас мы это исправим», — подумал он. Егор связался с авианаводчиком и, растолковав ему ситуацию, приказал командиру отвести людей на безопасное расстояние.

«Духи», увидев, что мотопехота отходит, сначала обрадовались, но потом почуяли неладное. Штурмовик уже полого пикировал на зеленый массив. На встречу ему ударило несколько пулеметных очередей, пули защелкали по бронеплитам кабины. В это время Егор нажал на гашетку. Штурмовик тряхнуло, и он «подпрыгнул» на несколько метров, освободившись от тяжелого груза. Егор взял ручку на себя, одновременно отстреливая ловушки. А четыре полутонных контейнера со сжиженной смертью. Одна из бомб не сработала, взрывчатка просто выплеснулась из расколотого корпуса. Но остальные три не подвели. Полупрозрачное аэрозольное облако, как зловещий джинн из бутылки, накрыло «зеленку». Когда это облако достигло необходимой концентрации, произошел его подрыв. На месте зарослей дикого сада беззвучно возник огненный пузырь. Спустя мгновение разразился жуткий грохот сверхзвуковой ударной волны. Деревья были сметены, трава превратилась в пепел, слабая людская плоть взорвалась от воды, мгновенно вскипевшей в клетках организма. Встречная взрывная волна воздуха, который ринулся в эпицентр термобарического взрыва на место выгоревшего кислорода, довершила картину уничтожения.

Егор сделал круг над целью, фиксируя результаты атаки. Внизу зияло огромное черное пятно. Он знал, что там — только пепел, оплавленные камни и обугленные кости. Задание было выполнено.

Он посадил штурмовик и сразу же побежал на командный пункт для доклада. Полковник Волков пожаль ему руку.

Звонил советник из штаба афганской дивизии, благодарил за отличную работу. Цель ты накрыл качественно, правда, нескольких солдат контузило.

Наших или афганцев?

Наших, двое или трое, из разведки. Но у них ранения незначительные, вовремя укрылись. А вот «афганских товарищей» полегло штук десять.

Шевелиться надо быстрее. И вообще — «Не стой под стрелой».

Так Егор. Я тебя ставлю пока на боевое дежурство во второй готовности. Дежурить будешь один, кроме тебя еще четыре «Крокодила» в готовности №1, — сказал командир, сверившись с плановой таблицей. — А завтра — принимайся за пополнение.

Есть.

До конца дня Егор еще трижды поднимался в воздух на прикрытие взлетающих и идущих на посадку вертолетов и самолетов. Баграмский аэродром был самым настоящим Вавилоном: постоянно взлетали и садились разные типы машин. Пыль висела такая, что без РСБН[47] посадка была невозможна. Но, не смотря на суету, был четкий порядок взлетов-посадок и маневрирования. В этом, конечно же, была огромная заслуга руководителя полетов и его помощников, которые виртуозно управляли таким оживленным воздушным движением. Такое дежурство отнимало много нервов, но, но, вместе с тем, учило ориентироваться в сложной обстановке.

Дважды Егор взлетал для патрулирования окрестностей базы. Первый раз все обошлось. А вот второй вылет оказался настоящим испытанием огнем.

С патрульного Ми-24 сообщили, что неподалеку от базы замечена группа людей верхом на верблюдах. У вертолета уже заканчивалось горючее, и поэтому выяснить подробнее обстановку вылетел Егор. И действительно по тропе величаво шествовало четверо верблюдов, на двух из них сидели люди в длинных халатах и чалмах. Остальные были навьючены большими мешками. От звука низко летящего самолета животные шарахнулись в стороны, но погонщик восстановил контроль над маленьким караваном. Летчик набрал высоту и помахал крыльями. Всадники в ответ тоже замахали приветственно руками. Но вдруг пилот заметил цепочку людей, которая двигалась по руслу высохшей речки, маскируясь зарослями сухих колючих кустов. Егор закренил машину, разворачивая нос штурмовика в сторону этих людей. Они повели себя странно: вместо того, чтобы остановиться, они попытались спрятаться в зарослях. Летчик снизился, но внезапно сзади снизу ударила пулеметная очередь. Трасса прошла совсем близко от кабины. Егор выполнил крутой вираж, уходя от огня, и одновременно отстрелил тепловые ложные цели. Позади него «караванщики», спешившись с верблюдов, вели огонь по самолету из автоматов и ручных пулеметов.

Бархан, я — Двести семнадцатый! Подвергся нападению в трех километрах восточнее базы. Открываю огонь!

Егор набрал высоту и с переворота обрушился на моджахедов. С пилонов сорвались сразу восемь стокилограммовых осколочно-фугасных бомб. Сплошная пелена разрывов накрыла караван. Вверх полетели ошметки тел людей и животных. Выйдя из пикирования у самой земли, летчик набрал высоту и открыл огонь из пушки, по душманам, которые затаились в кустарнике. Через несколько секунд все было кончено.

Вечером после ужина летчики собрались в своей палатке. За день они успели намотаться над горами, и теперь блаженствовали после ужина, «наркомовских» ста грамм и бани. Егор за целый день наконец-то встретился с Сергеем Тимченко. Его ведомый сегодня летал сегодня старшим в паре с другим лейтенантом из третьего звена.

Ну, и как ощущения? Понравилось быть командиром?– полушутя, полусерьезно спросил друга Егор.

Еще бы… — усмехнулся бывший