Смерть в прямом эфире - Найо Марш

не примечательным: секретарь Тонкса обладал самой заурядной внешностью. Серые глаза, тусклые желтоватые волосы, бледный, невысокий – словом, невзрачный, однако накануне на них с Филиппой снизошло озарение: они любят друг друга. Это показалось Аллейну романтичным, но подозрительным.

– Присядьте, – сказал он. – Я хочу, чтобы вы рассказали, что произошло вчера между вами и мистером Тонксом.

– Что произошло?

– Да. Насколько я знаю, ужин был в восемь, а затем вы с мистером Тонксом пришли в кабинет.

– Да.

– Чем вы были заняты?

– Он продиктовал мне несколько писем.

– Имело ли место что-нибудь необычное?

– О нет.

– Почему же вы поссорились?

– Поссорились! – Тихий голос секретаря чуть повысился. – Мы не ссорились, мистер Аллейн.

– Возможно, я неточно выразился. Что вас расстроило?

– Вам Филиппа рассказала?

– Да, у нее хватило благоразумия ничего не скрывать. Так что произошло, мистер Хислоп?

– Помимо того, что она вам сказала… Мистеру Тонксу было трудно угодить, я его часто раздражал. Так вышло и вчера.

– Что же вызвало его раздражение?

– Почти все. Он накричал на меня. Я испугался, занервничал, стал неуклюж с бумагами, начал делать ошибки. Я дурно выполнял свои обязанности. Потом я допустил грубую ошибку и… окончательно расстроился. Я всегда раздражал его, даже своими привычками.

– А разве у него не было раздражающих вас привычек?

– У него? Господи!..

– Какие?

– Я не могу припомнить ни одной. Разве это важно?

– Что-нибудь связанное с радиоприемником, например?

Наступило короткое молчание.

– Нет, – сказал Хислоп.

– Вчера после ужина радио играло?

– Некоторое время. Но не после… инцидента в холле. По крайней мере, я не помню.

– Что вы делали после того, как мисс Филиппа и ее отец поднялись наверх?

– Я пошел за ними и некоторое время слушал под дверью. – Хислоп побледнел и отодвинулся от стола.

– А потом?

– Я услышал, что кто-то идет, и вспомнил, что доктор Медоус велел звонить ему, если разразится новый скандал. Я спустился и позвонил отсюда. Доктор велел мне отправляться в свою комнату и слушать, а если дело примет скверный оборот, дать ему знать. Если же все обойдется, то я должен был оставаться у себя. Моя комната рядом с комнатой Филиппы.

– Вы так и сделали?

Хислоп кивнул.

– Вы слышали, что говорил Филиппе мистер Тонкс?

– Э-э… Почти все.

– Что вы слышали?

– Он ее оскорблял. При этом присутствовала и миссис Тонкс. Я уже думал бежать звонить доктору Медоусу, но тут они с мистером Тонксом вышли от Филиппы и удалились. Я остался в своей комнате.

– Вы не пытались поговорить с мисс Филиппой?

– Мы говорили через стену. Она попросила меня не звонить Медоусу и не уходить. Немного погодя – прошло около двадцати минут – я услышал в коридоре шаги мистера Тонкса: он спустился на первый этаж. Я снова заговорил с Филиппой. Она умоляла меня ничего не делать и обещала сама утром поговорить с доктором Медоусом. Я подождал еще немного и лег спать.

– И заснули?

– О боже, нет, конечно.

– Вы слышали, как снова заиграло радио?

– Да. Вернее, я расслышал треск помех.

– Вы разбираетесь в радиоделе?

– В самых общих чертах. Я не знаток.

– Как вы получили эту работу, мистер Хислоп?

– Откликнулся на объявление.

– Вы уверены, что не помните характерных привычек мистера Тонкса касательно радиоприемника?

– Нет.

– Что ж, благодарю вас. Не могли бы вы попросить миссис Тонкс уделить мне несколько минут?

– Конечно, – согласился Хислоп и вышел.

Супруга Септимуса Тонкса казалась похожей на смерть. Аллейн поспешил предложить вдове стул и спросил о ее передвижениях накануне вечером. Миссис Тонкс ответила, что плохо себя чувствовала и ужинала в своей комнате, после чего сразу легла спать. Услышав, как Септимус кричит на Филиппу, она поднялась с постели и пошла в комнату дочери. Септимус обвинял мистера Хислопа и ее дочь в «ужасных вещах». На этом миссис Тонкс совсем сникла, будто ее покинули последние силы. Аллейн был сама мягкость и терпение и вскоре узнал, что Септимус пошел за супругой в ее комнату, продолжая говорить «ужасные вещи».

– Какие же? – не удержался Аллейн.

– Он не отвечал за себя, – сказала Изабель. – Не понимал, что говорит. Мне кажется, перед этим он выпил.

По ее словам, муж пробыл у нее примерно с четверть часа, а потом внезапно ушел. Она слышала, как он прошагал по коридору мимо комнаты Филиппы и спустился на первый этаж. Миссис Тонкс долго не спала. Радио в ее спальне не слышно. Аллейн показал ей наконечники карниза для штор, но вдова никак не могла понять их важность. Детектив отпустил миссис Тонкс, вызвал Фокса и вместе с ним еще раз прошелся по выясненным фактам.

– Что ты об этом думаешь? – спросил он наконец.

– Что тут сказать, сэр, – флегматично произнес Фокс, – с виду у молодых джентльменов имеются алиби. Надо проверять, а до того нам двигаться некуда.

– Давай предположим, – начал Аллейн, – что оба молодых Тонкса за своими алиби как за каменной стеной. Что тогда?

– Тогда у нас остается барышня, вдовая леди, секретарь и слуги.

– Вот ими и займемся. Но сперва давай еще раз про радиоприемник. Следи за нитью моих рассуждений. Насколько я понял, единственный способ переделать приемник так, чтобы мистер Тонкс раз и навсегда отучился слюнявить пальцы, следующий: снять ручки настройки, тонким сверлом просверлить отверстия в передней панели и заменить ручки металлическими наконечниками, набив гнезда промокательной бумагой, чтобы изолировать наконечники от стержней и усадить поплотнее. Мощный кабель, ведущий к радиатору, отсоединяется, концы проводов пропускаются в просверленные отверстия и упираются в новые «ручки». Таким образом, у нас появляются полюса, плюс и минус. Мистер Тонкс замыкает цепь на себя и получает мощную встряску, после чего ток уходит через его тело в землю. Предохранитель на электрощите вылетает почти мгновенно. Все необходимые манипуляции убийца проделал, пока Тонкс наверху терроризировал жену и дочь. Сеп Тонкс вернулся в свой кабинет позже двадцати минут одиннадцатого, стало быть, убийца управился с десяти, когда Артур ушел на вечеринку, до возвращения Сепа в кабинет – скажем, минут за сорок пять. Потом убийца зашел в кабинет еще раз, подключил силовой кабель обратно к радиатору, убрал из приемника лишние провода, поменял металлические наконечники на родные бакелитовые ручки и оставил радиоприемник включенным. Я правильно понимаю, что оглушительный треск статических помех, о котором говорили Филиппа и Хислоп, был вызван коротким замыканием, прикончившим нашего Септимуса?

– В самую точку.

– Кроме того, в результате замыкания в доме отключилось отопление – вспомним радиатор мисс Тонкс. Убийца запустил его снова. Технически это несложно, если человек что-нибудь смыслит в электрике: нужно лишь подойти к