Мармеладные убийства в парке Сеула - Чо Йеын

Мысли скорее напоминали попытку успокоить себя, нежели искреннюю радость. Главное, что руки уже не тряслись, а глаза смотрели осознанно. Сачжун взглянул даме прямо в лицо – та продолжала улыбаться, словно только вышла из рекламы, – и кивнул.

* * *

Он помог загрузить тело Ёнду в багажник. От вида его широко открытых глаз стало неловко, и Сачжун аккуратно их прикрыл.

Хёнгён достала банку отбеливателя и вылила ее на покрасневшую землю. Кровь смешалась с чистящим средством и приняла необычный оттенок. Женщина подобрала карамельную трость. Сачжун дрогнул, когда их взгляды встретились, но лицо дамы было по-прежнему безразличным.

Разобравшись со всеми уликами, она села за руль, а Сачжун разместился на пассажирском месте. Машина легко заскользила по узкой горной дороге. Краем глаза Сачжун заметил, как Хёнгён улыбается. Неужто она была настолько рада убить Ёнду? Если так подумать, то он ничего толком и не знал об их отношениях. Но и спрашивать тоже не хотелось. Да и не нужно. Главное – получить деньги.

В машине было тихо, и только издалека раздавались приглушенные крики людей на аттракционах. Заехав поглубже в лес, Хёнгён затормозила. Дальше пути не было.

– Здесь частная территория, – сказала она. – Никого быть не должно.

Сачжун взвалил труп на спину и пошел вверх по горе. Спустя какое‐то время он остановился и принялся копать яму. Пот каплями падал со лба. Время от времени ветер шелестел листьями и доносил звуки из парка развлечений. Хёнгён стояла в отдалении и что‐то делала в планшете. Она вела себя так, словно не имела никакого отношения к происходящему. Внезапно рассмеялась – и у Сачжуна по телу пробежали мурашки. Его начало раздражать, что все приходится делать самому, но он вовремя прикусил язык. Лучше не говорить лишнего. Он же не дурак, как Ёнду.

Наконец Хёнгён одобрила вырытую могилу, и тело полетело вниз. Шея неестественно изогнулась, а глаза снова открылись. Стараясь избавиться от неприятного чувства, Сачжун бросил горсть земли на лицо бывшего соседа.

Хёнгён кинула в яму карамельную трость, которую она предварительно протерла отбеливателем, и та упала на грудь Ёнду. Тело дернулось, отчего Сачжуну показалось, словно тот еще жив. Директор указала подбородком на могилу, и бедняга снова взялся за лопату. Все тело ныло. Усталость и боль были доказательствами того, что все происходило наяву. Смерть Ёнду не сон, как и психопатка, стоявшая прямо за спиной. Но, значит, и компенсация тоже будет вполне реальной.

Сачжун стал как можно быстрее забрасывать яму. Это было намного проще, чем копать ее, да и на открытые глаза мертвеца хотелось смотреть как можно меньше. Он начал читать свою мантру: «Зарплата – 180 плюс за переработку на параде минус 10 за телефон и интернет, 20 на еду, 30 – прочие траты. Итого остается… А если прибавить к этому то, что уже есть… Плюс за работу сегодня, 54 и еще много, много вон…»

Числа росли, занимая все мысли. Широко открытым глазам Ёнду там уже не было места. Лицо Сачжуна сияло.

* * *

Иномарка начала спускаться с горы. Мужчина нервно теребил пальцы. Музыка из парка начала доноситься все громче, и в голове вдруг всплыли слова «преступление», «убийство» и «соучастник». Вспомнил он и о слухе про дядю-кадровика.

– А если кто‐то напишет заявление, – неуверенно начал Сачжун, – я ведь буду главным подозреваемым…

Хёнгён резко нажала на тормоз, и он чуть не вылетел из сиденья. Женщина выглядела так же безупречно, как и несколько часов назад. Никто не заподозрил бы в ней убийцу. Как начальник, обучающий нового сотрудника, она начала спокойно объяснять:

– Нет тела – нет дела. Нам в этом плане повезло: у погибшего ни семьи, ни родственников. Вам не о чем беспокоиться.

– Но я думал, он племянник начальника отдела кадров, – удивился Сачжун. – Поэтому его и не уволили тогда…

Хёнгён хмыкнула и достала из сумки планшет.

– Это всего лишь слухи. Да и нужны ли связи, чтобы тебя взяли на подработку в парк развлечений?

На экране высветилась вся информация про Ёнду. У него действительно никого не было. Внутри вдруг все рухнуло. Злость, зависть – все было впустую… Сачжун наконец осознал, что только что сделал: он закопал человека. Мужчина посмотрел на запачканные грязью руки и горько усмехнулся.

Машина продолжила свой путь по ухабистой дороге. Хёнгён невнятно бормотала себе под нос что‐то вроде: «Так и знала, Он на моей стороне…»

Сачжун выглянул в окно. Небо начало окрашиваться в красный цвет.

Вернувшись в парк, соучастники вышли из машины. Оба улыбались, но каждый по-своему.

* * *

Дрожащей рукой Сачжун принял протянутый ему конверт. Тот был так туго набит, что с трудом умещался в ладони. На душе же, напротив, стало легче. К тому же Хёнгён то ли из вежливости, то ли на полном серьезе добавила:

– Будет нужно еще, звоните.

На секунду он увидел пятна крови на ее лице, но мираж вскоре рассеялся. Ничего не произошло, и только мягкий тяжелый конверт был настоящим. Сачжун заглянул внутрь и увидел желтые 50‐тысячные купюры. Он глубоко поклонился Хёнгён и поскорее вышел из машины.

«Сколько у меня на счету? Плюс зарплата и деньги в конверте…»

Запахло чем‐то сладким. Сачжун продолжил напевать свою песню под стук сердца и шагов.

Вернувшись в комнату, он решил поскорее спрятать деньги. На глаза ему попалась коробка со странными бумажками Ёнду. Сачжун опустошил ее и положил внутрь заветные купюры. Затем переоделся в чистую одежду и заметил, что часы показывают почти восемь вечера. Точно, скоро начнется ночной парад.

* * *

И вот его ноги снова заспешили по дороге. Он должен стоять наготове за десять минут до начала парада, то есть… уже сейчас.

Сачжун поскорее натянул костюм Мишки Сони и уже собирался выбегать из раздевалки с головой талисмана подмышкой, как понял, что одна из лап в чем‐то застряла. В чем именно, было непонятно, так как свет выключился. Он нагнулся и потянул за ногу. Та отлипла от пола, но на подошве осталось что‐то тягучее, будто плавленый сыр.

Сейчас не до этого. Парад вот-вот начнется. Сачжун рванул в сторону главной площади, той самой, где он еще недавно танцевал и раздавал шарики.

По дороге он нацепил голову костюма. Прорези для глаз находились во рту медведя. Поправив наконец все так, чтобы видеть, что происходит вокруг, Сачжун остановился. Никакого парада не было. Часовая башня